Я закрыла глаза и представила, как теперь сложится наша офисная жизнь. Воображение рисовало мне картину, где я, расстегнув верхнюю пуговку на блузке, захожу в кабинет с дымящейся чашкой кофе в руках. А Глеб жадно сморит на мое декольте, решительно убирает в сторону напиток и прижимает меня к себе. Так нежно, словно я – контракт на миллиард долларов. Хотя нет, еще нежнее. Потом рывком сбрасывает все бумаги со стола и…

– Яночка, а я пирожков напекла, пойдем чайку попьем, – раздался в самый интересный момент из-за двери голос неугомонной Анны Венедиктовны.

Нет, так продолжаться не может. Пора заканчивать с этим «воспалением хитрости». Тем более что и мой организм уже довольно ясно намекал, что сил он набрался вдоволь и не прочь хорошенько их потратить в компании одного симпатичного босса.

Так что следующим утром я надела лучший из строгих костюмов, тщательно сделала макияж и понеслась в поликлинику.

– Я совершенно здорова, – заверила я врача. – Давайте мне все, что надо, я на работу опаздываю.

Доктор окинула меня непонимающим взглядом. Та-ак, стоп! Не так жизнерадостно. Еще чуть-чуть – и меня тут примут за сумасшедшую. Ну кто в здравом уме хочет на работу!

– У нас там сегодня премию дают. И билеты в театр распределяют.

Врач все еще смотрела на меня с подозрением, но спорить не стала, и моментально закрыла больничный лист.

Уже через полчаса я протягивала его Маргарите Павловне. Та смерила меня сердитым взглядом.

– Как вы и просили, встала на ноги в кратчайшие сроки, – отрапортовала я, удивляясь тому, как эта женщина всегда умудряется быть недовольной. Не хочешь работать – плохо. Бежишь вприпрыжку – тоже ничего хорошего.

– Придете в бухгалтерию после обеда, – буркнула она, и погрузилась в какие-то бумаги, намекая, что разговор окончен.

Интересно, зачем мне идти в бухгалтерию? Может, уже пора получать аванс? Или я нечаянно угадала и Глеб выписал мне премию за, так сказать, внеурочную работу? А что, это было бы очень мило с его стороны. Накуплю себе новых строгих костюмов, запишусь в спортзал. Теперь-то это откладывать нельзя, нужно всегда быть в форме.

Представляя, как мы с моим боссом в унисон перебираем ногами на стоящих рядышком беговых дорожках, я резво шла по коридору. Вот она, приемная. Мое законное место, отныне и во веки веков.

Я распахнула дверь и ворвалась внутрь. Но тут же замерла, словно пригвожденная к месту. На удобном, тщательно отрегулированном под мой рост, креслице, расположились чужие ягодицы. По родной клавиатуре бегали чужие пальцы. Да и голова, возвышающаяся над столом, тоже явно принадлежала не мне.

Я сразу узнала эту наглую захватчицу. Мисс Совершенный Секретарь. Безупречный сотрудник с механизмом вместо мозга и зануда высшей степени. Это она первой пришла на собеседование, заставив меня пережить несколько не очень приятных минут.

– Добрый день! А что, вы замещаете меня на время болезни? – спросила я, проглотив невесть откуда взявшийся комок в горле.

– Нет, – офисная акула удивленно сверкнула глазами поверх очков. – Меня взяли на постоянную работу.

Глава 21

Вот, значит, что. Глеб Юрьевич решил выставить меня за дверь и даже не потрудился сказать об этом лично. Да уж, такого я от него не ожидала. Ну а что, много чести для какого-то там рядового сотрудника быть уволенной директором лично. Теперь понятно, зачем мне нужно идти в бухгалтерию. За расчетом.

Я окинула прощальным взглядом мой родной уголок. Все здесь уже носило отпечаток чужой руки. Жалюзи были тщательно закрыты, цветы на подоконнике печально понурили головы, лишившись дневного света. Чашечки в шкафу оказались повернуты ручками в другую сторону. Кофемашина понуро светила металлическим бочком из другого угла.

Что ж, мне действительно здесь не место. Я перевела взгляд на плотно закрытую дверь в кабинет директора. Сколько раз мое сердце замирало, когда она резко распахивалась, слушаясь уверенных движений моего босса. Сначала от страха. Потом от… Впрочем, уже не важно.

Новая секретарь, хоть и усердно делала вид, что занята работой, все-таки заметила, куда я бросаю взоры.

– Глеб Юрьевич занят, – угрожающе произнесло это офисное чудовище, занявшее мое место. – Он не принимает.

Да уж, даже если бы я решила устроить прощальный скандал, прорвать эту оборону мне бы не все равно удалось. Мой бывший начальник надежно укрепил тылы.

– Да мне он и не нужен, – пожала я плечами и повернулась к ней спиной.

Пусть наслаждается властью, дарованной ей Глебом Юрьевичем. Уверена, что это та дамочка, которую он так долго мечтал встретить в нескончаемой череде секретарей. Что ж, пусть будут счастливы.

Я повернулась и поплелась к выходу, размышляя, стоит ли мне приходить за расчетом. А что, пусть, наконец, поймет, что не все в этом мире измеряется в денежном эквиваленте. Хотя вряд ли он даже узнает о том, что его бывшая сотрудница не явилась за причитающейся ей суммой. А если ему и доложат об этом, так решит, что я снова все забыла, перепутала или не успела. Я решительно взялась за ручку двери.

– Яна! – знакомый голос прозвучал неожиданно, заставив меня вздрогнуть.

Я медленно обернулась. Глеб Юрьевич сиял своей умопомрачительной улыбкой. Ну что бы ему быть в плохом расположении духа? У него-то все хорошо. Избавился от ходячей катастрофы, все, теперь и в делах, и в жизни полный порядочек.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Не ждал тебя так рано.

Конечно, наверняка рассчитывал, что я буду есть печеньки Анны Венедиктовны пока не получу извещение о моем увольнении по почте.

– Это и заметно, – буркнула я, скосив глаза в сторону нового секретаря. Та как раз бодро выстукивала дробь по моей клавиатуре.

– А ну-ка, иди сюда, – распорядился он.

Я не двинулась с места. Еще чего! Он мне больше не начальник. Хочу – иду, не хочу – не иду. Тогда он подошел ко мне и, взяв за руку, потащил в свой кабинет.

– Меня ни для кого нет! – бросил он своему верному церберу в очках и захлопнул дверь.

Он сел на свое обычное место, а я так и осталась стоять посреди кабинета. Из глаз вот-вот готовы были политься слезы. Интересно, выдержит ли босс еще одну порцию? Можно мне рассчитывать еще на один платок или такая щедрость распространяется только на штатных сотрудников?

– К чему такой обиженный вид? – спросил Глеб Юрьевич.

В памяти тут же всплыло одно прекрасное слово. Идиот.

– Да так, – сказала я. – Меня тут шеф-самодур уволил, пока я на больничном была, – ответила я, стараясь все-таки не разреветься.

Он вздохнул:

– Когда была на больничном, не мог уволить. Не положено. Только когда с него вышла.

Ну, конечно! Это же все меняет! Я собиралась сказать ему эту и еще с десяток других колкостей, но не успела.

– Яна, ну ты же понимаешь, что больше не можешь быть моим секретарем, – мягким голосом сказал Глеб.

– Интересно, почему это? – с вызовом спросила я.

Пусть уж потрудится найти статью Трудового кодекса, которая позволила бы ему выставить меня за дверь. Ну, разве что за сексуальные домогательства. Но это тоже вопрос спорный, он-то, вроде, первый начал.

– Да потому что ты моя девушка, – мягко, как ребенку, пояснил он.

Я не сразу осознала услышанное. Его девушка! Значит, он не планировал избавиться от меня насовсем?

– А я против романов на работе, – развел руками Глеб, и я тут же отменила свое решение насчет объятий. – Так что иди домой, у тебя сегодня еще много дел.

Ну вот, теперь узнаю своего босса! Он даже в минуты любовных объяснений не забывает о труде.

– И что за дела? – спросила я.

– Ну, тебе предстоит собирать вещи, – пояснил босс. – Работы у тебя теперь нет, за комнату платить нечем, так что поживешь у меня.

Он смотрел так, как будто был совершенно тут ни при чем, и я лишилась средств к существованию без малейшего его участия. Вот ведь тип! Так и задушила бы в объятиях. Или даже…

Я бросила задумчивый взгляд на стол. Тот самый! Глеб проследил мой взгляд и тут же сказал строго:

– Нет-нет-нет! Даже не думай!

– Что такое? – кажется, разочарование в голосе все-таки прозвучало довольно ясно.

– Яна, напомню тебе, что сейчас самый разгар рабочего дня, – строго отчитал меня он, совсем как раньше. – Так что брысь домой!

Я насупилась и повернулась к двери.

– Вечером я за тобой заеду, и если тебя так интересуют столы, то их у меня… точнее у нас, много, – услышала я его голос.

Это «у нас» мне понравилось. Но не настолько, чтобы так вот легко с ним согласиться.

– Там не те столы. Они обычные. А этот исторический… – не то, чтобы я на что-то рассчитывала. Просто объясняла очевидные вещи, по какой-то причине ему непонятные.

– Хорошо, – сдался он. – Я распоряжусь, чтобы его перевезли ко мне в квартиру. Будешь использовать его, когда сочтешь нужным. Или устроишь там музей. А теперь немедленно покинь помещение!

Он встал со своего места и подошел к двери, готовясь открыть ее передо мной. И что он так настойчиво отсылает меня? Я покосилась на него подозрительно.

– И не думай ничего себе там такого, – предупредил меня Глеб, окинув подозрительным взглядом. – Я просто не могу сосредоточиться на работе, когда ты рядом.

Вот это было совсем не похоже на правду. Насколько я знала строгого руководителя Глеба Юрьевича, сосредоточиться на работе он сможет, даже если рядом будет извержение вулкана. Даже не оторвется от своих бумажек. Разве что цыкнет на него: нельзя ли реветь чуть тише! И не так ярко полыхать своей лавой!

– С каких это пор? – недоверчиво спросила я.

– С самых первых… – отведя взгляд, признался он.

Я фыркнула. Помню я, что там было с самых первых пор! Каких только комплиментов я не наслушалась!

– Я сначала подумал, что дело в духах… Что они – легкомысленные, и такие… расхолаживающие. Или в помаде. Потому что губы были такие… В общем, работа ум не шла. А когда ты улыбалась – всё. Рабочий день насмарку. Какое-то время я надеялся, что дело в этом. Но потом ты пришла в своем этом жутком розовом кошмаре! И этот отвратительный запах!