Какой монстр мог воспользоваться ее эмоциональной уязвимостью, чтобы утолить собственную похоть, рвущую на куски?

Я.

Я едва не пересек порог дома, чтобы поступить с любимой женщиной по-свински.

В конце концов, я сделал глубокий вдох и снял куртку. Наполнил в стакан бренди и вернулся в гостиную, чтобы отвергнуть Поклонскую в очередной раз.

Мистер А: Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Ее унылый ответ пришел спустя несколько часов глубокой беззвездной ночью.

Черная Орхидея: Я знаю.

Глава 11

АЛЕКСАНДР


На следующее утро я так страдал от похмелья, что был не в состоянии подняться с кровати. Свирепая головная боль тот час напоминала о себе. Во второй раз в жизни я был вынужден отпрашиваться с работы по болезни. Конечно, в первый раз я притворствовал. Сейчас же искренне надеялся, что аспирин избавит меня от страданий в ближайшее время. Мои физические недуги, вероятно, не помешали бы работать в любой другой день. Однако перспектива увидеть Лолиту вгоняла в ужас и стыд.

— Наверное, болезнь распространяется, — подметил Матвеев, мой помощник, когда я поведал ему о своем только что выдуманном гриппе. — Кое-кто уже звонил сегодня. Незадолго до вас, Александр Павлович.

В горле запершило.

Почему-то я был уверен, что знал имя другого «заболевшего».

— Неужели Поклонская? — пробормотал я вопросительно.

— Да, — подтвердил Матвеев. Тон его голоса зазвучал многозначительно. — Это не удивительно, ведь вы столько времени проводите вместе… — он откашлялся. — В любом случае, поправляйтесь. В ваше отсутствие велик шанс возникновения апокалипсиса.

Я сбросил вызов.

Отказ появиться в офисе — правильное решение. К сожалению, это осознание не освобождало от тягостного ощущения жгучей потребности оказаться там прямо сейчас. Тревога скручивала внутренности в узел. Лолита, должно быть, в действительно плохой форме, раз воспользовалась редким случаем и взяла неофициальный выходной по случаю недомогания.

На протяжении часа я пытался стереть из головы картину свернувшейся калачиком Поклонской. Маленькой и одинокой в своей постели.

«Как будто ей хотелось бы, чтобы кто-то вроде тебя разделил с ней бремя похмелья», раздалось резкое предупреждение внутреннего голоса.

Я пытался отвлечься домашней работой.

Приготовив умопомрачительно крепкую чашку кофе, открыл ноутбук и начал отвечать на некоторые электронные письма, сидя за кухонной стойкой в одних лишь боксерах и черной хлопковой футболке. Меня хватило на пару часов работы в подобном режиме, по истечению которых я перебрался в постель и попробовал уснуть.

Взял с прикроватной тумбы телефон, и это действие скорее было автоматическим.

Мое сердце совершило кульбит, поскольку я оставил пропущенным сообщение от Лолиты.

Черная Орхидея: Надеюсь, что не пересекла черту своим вчерашним поведением. Мне жаль. Я не хочу, чтобы мы прекратили наше… общение.

Я тут же напечатал ответ:

Мистер А: И мне бы этого не хотелось.

Прошло несколько секунд колебаний, и я отправил ей еще одно послание. В районе грудной клетки сих пор клокотало необъяснимое, непреодолимое желание удостовериться, что с Лолитой все в порядке.

Мистер А: Позволь посмотреть на тебя.

Черная Орхидея: Что ты хочешь видеть?

Я растерялся.

Наверное, она подумала, что я просил фотографию ее наготы.

Я быстро поправил себя, написав:

Мистер А: Твое лицо.

Что со мной творилось?

Я отказался от, возможно, единственного шанса заняться любовью с женщиной, о которой грезил долгие годы. А сейчас, дико изголодавшись, просил продемонстрировать ее естественную утреннюю красоту.

Черная Орхидея: Мне казалось, ты предельно ясно установил ограничительную линию между нами. Анонимность, помнишь?

Я сжал пальцами переносицу, вымученно вздохнув.

Знаю.

Я повторял ей это десятки, а может и сотни раз.

Мистер А: Я хочу увидеть тебя, Лолита.

Черная Орхидея: Вообще-то, я использую совсем немного косметики.

Да. И мне это чертовски нравится.

Черная Орхидея: Сегодня мой внешний вид не отличается презентабельностью.

Довольно оправданий, милая…

Мистер А: Мне все равно.

Экран телефона погас. Я прождал около десяти минут, а ответа так и не поступило.

Что ж, это вполне справедливо.

Я отлично понимал, что с моей стороны требовать прислать сэлфи сразу после того, как отверг ее просьбу приехать и встретиться лично, было явным лицемерием. Наверняка Лолита чувствовала себя оскорбленной, даже думая об этом. Рано или поздно ей надоесть отдавать мне всю себя, никогда и ничего не требуя взамен.

Неудивительно, что вчера в баре она выглядела совершенно выжатой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я тянул из нее энергию, которую она могла бы вкладывать во что-то перспективное.

В кого-то, кто подарил бы ей прекрасное будущее.

Я должен положить нашей интрижке конец.

Это было бы правильно.

Я должен перестать думать о Лолите, как о своей.

Я должен позволить ей найти человека, с которым она будет по-настоящему счастлива, кто сможет дать ей все недостающее.

Поглощенный мрачными обвинительными мыслями, я не сразу услышал короткий сигнал, уведомляющий о сообщении. Звук вывел меня из меланхоличного транса, и я заглянул в мессенджер.

Лолита отправила фотографию.

Она лежала на кровати, прижавшись щекой к белоснежной простыне. Ее волосы, небрежно распущенные по обнаженному плечу и подушке, создавали неукротимое кудрявое облако. Она смущенно улыбалась в камеру, как будто немного смеялась над собой за то, что сделала подобный снимок. На Лолите не было ни грамма макияжа, в глазах присутствовала усталость. И, клянусь, женщины нежнее и очаровательнее я не встречал.

Я долго не мог прервать созерцание фотографии. Все больше и больше утопая в естественной красоте Поклонской и подмечая мелкие детали: веснушки на плече, морщинки от смеха в уголках губ, карамельного цвета ресницы.

Губительно неотразима.

Мистер А: Хорошенькая.

Я написал это, удерживая мощный поток чувств за наспех построенной дамбой.

Черная Орхидея: Спасибо.

Я бы отдал ей все, что у меня было.

Я бы отдал ей свою душу, если это поможет Лолите смотреть на меня — не на «Мистера А», а на меня — так, как сейчас эта женщина взирала с фотографии.

Я позволил телефону упасть мне на грудь.

Уставился в потолок с недоверием и страхом.

Мои желания — проклятая утопия.

Глава 12

ЛОЛИТА


Утро задалось не сладкое. Несносному пробуждению предшествовала длительная переписка с моим анонимным благодетелем. Мы болтали на самые разные глупые темы, начиная от любимых сериалов и заканчивая взаимной любовью к одним и тем же исполнителям. Я и подумать не могла, что Алекс поклонник группы «Dire Straits».

Вдобавок к небольшой задержке поезда метро, на котором я обычно добиралась на работу, я опоздала на деловую встречу. Лишь на пару минут, однако удостоилась чести схлопотать от Александра Павловича суровый взгляд. Ничего не мешало ему закатить истерику и опозорить меня перед нашими коллегами… и в таком случае я превратилась бы в полную неудачницу, оплошавшуюся с такой незначительной, казалось бы, целью: найти мужчину на одну ночь. Я потерпела крах даже в том, чтобы познакомиться с кем-то, с кем можно провести ничего не обязывающую ночь.

К моему изумлению, Гребцов не повел себя, как осел. Он исключил обычную для него модель поведения и поприветствовал меня коротким кивком, после чего отвел взгляд и вернулся к презентации.

…Однако после совещания попросил меня задержаться в конференц-зале.

Я морально подготовилась услышать от начальника серию колких замечаний о своей неискоренимой страсти к опозданиям, но Гребцов, очевидно, был полон сюрпризов.

Вместо гневной тирады в его исполнении я услышала беспокойное:

— Ты в порядке?

Александр Павлович смотрел на меня со странным выражением лица.

Я моргнула раз, потом другой.

— Д-да, — слегка опешила я.

— Как себя чувствуешь?

— Мне лучше, спасибо.

Мужчина провел пальцами по своим невероятно пышным волосам.

— Точно?

Вот это номер. Что еще за проявление неожиданной заботы?

Вспомнив, с какой жалостью Гребцов смотрел на меня в баре воскресным вечером, я прищурилась.

— Какое вам дело до моего самочувствия, Александр Павлович?

Его красивое лицо мгновенно вытянулось. Я почти ощутила укол вины. Затянувшееся молчание Гребцова угнетало обстановку, и я решила, что должна немедленно уйти, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля и не обернется в очередной скандал.

Я уже собиралась выйти за дверь, когда босс обратился ко мне запальчивым голосом:

— Вы совершенно правы, Поклонская. Мне плевать на вас, и на все человечество взятое. Я же всего лишь машина, которая больше заботится о результатах и цифрах, чем о людях. Благодарю, что вновь напомнили об этом.

В любой другой день я бы пропустила это саркастичное словоизлияние, если бы в его голосе не прозвучала поразительно грубая нотка самоуничтожения, которая заставила меня остановиться.

Неужели его действительно беспокоило мое мнение о нем?

Я оглянулась на Гребцова, пытаясь разглядеть в чертах неулыбчивого лица присутствие эмоций. Александр Павлович с непоколебимой бесстрастностью листал свои записи о встречах, словно не замечал моего присутствия.