Знаю, я поступил коварно, но в данный момент нет ничего, чего бы я ни сделал, чтобы снова встретиться с тобой. Только в последний раз. И я не прощу себе, если из-за меня ты откажешься от работы, которую любишь.

Я сказал всем, что ты заболела гриппом.

Я буду находиться в парке за углом от нашего офисного здания. Каждый день с шести часов вечера.

Я буду ждать тебя, пока ты не появишься.


Твой Саша.

Глава 19

АЛЕКСАНДР


Я не рассчитывал на скорый ответ. Ожидал, что Лолита будет мучить меня, по меньшей мере, несколько дней, если не недель своим молчанием. И я охотно бы принял такое незначительное наказание, как многочасовое нахождение в холодном парке. Я влачил свое существование под тяжким грузом вины и надеялся испытать облегчение, морозя задницу.

Однако Лолита появилась в самый первый вечер, на следующий день после того, как мое письмо было прочитано ею.

Я заметил ее стройный силуэт, когда сидел на кованой железной скамье всего лишь пятнадцать минут и наблюдал за голубями, не видя их по-настоящему, и погрузившись в омут мыслей, где царили и буйствовали черти. Звук приближающихся шагов заставил меня поднять голову.

Лолита надежно укуталась от холода. Ее руки были засунуты в карманы длинного черного пальто, красный шарф несколько раз обернут вокруг шеи, придавая элегантности ее теплому образу. Распущенные волосы каскадом рассыпались по плечам мягкими медово-коричневыми волнами, подсвеченными золотом заходящего солнца.

Поклонская выглядела потрясающе, болезненно красивой. Какая-то крошечная и абсурдная часть меня задавалась вопросом, не делала ли она это нарочно, как некое обдуманное возмездие.

Лолита села рядом, так далеко, как только позволяла маленькая скамейка, не потратив ни мгновения, чтобы удостоить меня взглядом. В ее манере поведения читалась нарочитая смелость, этакое метафорическое небрежное бросание перчаток в мой адрес. Острая боль любви пронзила мою грудь. С таким же успехом Лолита могла бы произнести вслух: «Твой ход».

— Я рад, что ты пришла, — поприветствовал я.

— Я всегда делала все, что ты просил, не так ли? — огрызнулась шатенка. В ее голосе прозвучала горькая нотка, которую она даже не пыталась скрыть.

Я поморщился.

Я снова и снова думал о том, что скажу Лолите, если мне представится возможность вновь заговорить с ней. Репетировал этот момент больше, чем мог сосчитать, но теперь… все слова, когда-либо мелькавшие в голове, покинули меня перед лицом холодности в тоне Поклонской.

Она тщательно старалась не встречаться со мной взглядом.

Когда я открыл рот, все, что сумел вымолвить, стало:

— Я скучал по тебе.

Реакция Лолиты последовала незамедлительно. Она резко напряглась.

— Не нужно, — отрезала, вздернув подбородок. — Ты не имеешь права так говорить.

Я сделал глубокий вдох.

— Это правда. Я скучаю по нашим разговорам.

Казалось, будто Лолите хотелось рассмеяться в голос ядовитым смехом, но она стиснула кулаки, сдержавшись.

— Мы никогда нормально не разговаривали.

— Разве? Мы переписывались с тобой часами, болтая обо всем и ни о чем.

Женщина плотно сжала губы.

— Это не в счет.

— Не для меня.

Она по-прежнему не смотрела в мою сторону. Прищуренным взором сканировала парк, словно бросала все силы на то, чтобы игнорировать мое присутствие.

— Знаешь, что самое худшее? — неожиданно спросила Поклонская. — Ну, помимо того, что ты окружил меня унизительной ложью? Дело в том, что я в правду начала верить, будто ты не такой уж и плохой человек. Будто вся идиотская история с «ублюдком-боссом» — лишь прикрытие, и вне работы в тебе теплится искра порядочности. Но оказалось, что ты самый большой в мире подонок, Гребцов.

— Как же сообщения? — тихо пробормотал я. — Другой я, тот, который не был твоим придурком-боссом...

Лолита отрицательно покачала головой.

— Больше не имеет значения, что я думаю об этом.

Это имеет значение. Для меня.

Я хотел сказать это, но промолчал. В конце концов, я здесь не для того, чтобы в очередной раз спорить с ней. Мне выпал, возможно, единственный шанс объясниться, так что я обязан сделать все правильно.

Однако прежде чем я успел заговорить, Лолита внезапно повернулась ко мне лицом, и сверкнула стальным взором.

— Ты пытался порвать со мной. Почему вдруг?

Я опустил плечи.

— А ты как думаешь?

— Я не в настроении для игр, Гребцов, — проворчала шатенка. — Ты хотел поговорить, так говори. Ты это начал! Ты не ушел, когда должен был… Так зачем же вдруг решил остановиться? У тебя появилась совесть? — пухлые губы Поклонской скривились в скептической ухмылке. — Или просто устал держать всю эту ложь в себе?

— Я не лгал тебе, Лолита, — увидев вспышку ярости в карих глазах и ее намерение парировать мое заявление, я поспешил внести ясность: — Имею в виду, о каждом сказанном слове в переписках. Долгое время я понятия не имел, что общаюсь с тобой. И, уверяю, будь ты еще одной незнакомкой, ничего бы не изменилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это должно было меня утешить?

— Нет, конечно же, нет.

Теперь мне было трудно смотреть ей в глаза. Я привык к едва ли не ежедневным спаррингам с Поклонской в стенах здания компании, поэтому сейчас чувствовал себя словно не в своей тарелке, не имея привычных локаций, чтобы выступить с достоинством.

Обвиняющий, непоколебимый взор Лолиты вонзался в мою плоть острым клинком, и мне почти захотелось, чтобы она отвернулась.

— Я не пытался порвать с тобой, потому что мне надоело, или что-то в этом роде. Как раз наоборот. Поверь. Я осознал, что устал от этих детских игр. Я захотел большего. С тобой.

Лолита издала глухой смешок.

— Ты действительно думаешь, будто после всего этого есть шанс на то, что мы переспим?

Ее предположение звучало оскорбительно. Удивится она или нет, но я не думал о сексе с ней двадцать четыре часа в сутки.

— Нет. Я даже не думал об этом. Но я надеюсь, что как только ты перестанешь злиться, то поймешь, как хорошо нам было вместе. Как хорошо нам могло бы быть...

— Мы никогда не были вместе, Гребцов, — раздраженно прорычала Лолита.

— Саша.

Поклонская резко отвернулась.

— О, даже не пытайся… — гнев сквозил в ее понизившемся почти на октаву голосе.

— Я ничего не прошу, Лолита, — я проигрывал, и мои шансы приблизиться к искуплению стремительно катились в тартарары. Запустив пальцы в волосы, я провел кончиком языка по нижней губе. — Мне очень нужно, чтобы ты попыталась понять меня.

— Может, ты начнешь с себя? — иронично предложила она. — Может, сначала ты подумаешь о том, почему так подло поступал со мной на протяжении… ох, сколько это дерьмо продолжалось, скажи-ка мне на милость?! Я думала… — она внезапно замолчала.

— Что ты думала? — осторожно уточнил я.

— Мне казалось, мы были друзьями, — ответила Лолита. — Я и тот, за кого ты себя выдавал.

— Я и не притворялся, — если она потребует, чтобы я встал на колени и клялся в правдивости этих слов, я стеру кости в порошок, но добьюсь того, чтобы Лола поверила. — Пожалуйста, я говорю тебе правду.

Поклонская, прикрыв глаза, едва заметно мотнула головой.

— Твои слова — пустой звук для меня, Гребцов.

— Тогда зачем ты пришла? — просипел я, ощущая, как огорчение сдавливало сердце в тиски.

Черт. Эта женщина скорее лишится языка, чем уступит мне!

Внезапно я почувствовал вспышку гнева на ту из сторон натуры Поклонской, которая приводила меня в неистовое бешенство. Эта ее уверенность, что она безусловно права, в то время как другие безусловно ошибаются.

— Я думаю, ты просто не хочешь признать очевидное, — заявил я.

Лолита недоверчиво фыркнула, брякнув:

— И что же?

— На самом деле, ты думаешь, что я гораздо лучше, чем тот человек, которым ты меня всегда считала.

Даже произнося эти слова, я чувствовала несправедливость глубоко внутри сознания, тем не менее, не мог удержаться, чтобы не продолжить:

— Тебе нравится играть роль жертвы, не так ли? На все, что мы делали друг с другом, ты подписалась добровольно. Наша игра возбуждала тебя ничуть не меньше, чем меня. Но ты ненавидишь саму мысль о том, что именно я открыл для тебя мир запретных удовольствий. Между нами есть связь, Лолита. Хватит это отрицать.

Поклонская рывком встала со скамейки.

— Я не собираюсь выслушивать твой бред.

— Скажи мне кое-что, — попросил я. — Для тебя это было всего лишь игрой? По крайней мере так задумывалось с самого начала… Но что ты чувствовала в конце, перед тем как я… — выдал себя с потрохами. — Перед тем, как узнала всю правду обо мне. Ответь честно, прошу тебя.

Лолита пристально посмотрела на меня.

— Что бы ты ни думал, для меня это давным-давно перестало быть игрой. Все было по-настоящему.

От нее захватывало дух. Ее губы кривились, темные глаза метали молнии. Богиня возмездия. Я долго всматривался в ее злое лицо и чувствовал, как мой гнев стремительно улетучивался.

— По-настоящему со мной, Лолита, — я поднялся на ноги и медленно сделал шаг вперед, нуждаясь в том, чтобы стать чуточку ближе к ней. — Мне очень жаль. Я бы хотел быть для тебя кем-то другим. Лучшей версией самого себя.

Она не ответила, а я понятия не имел, что творилось у нее в голове. На лице Поклонской прочно держалась бесстрастная маска, поэтому почти невозможно было догадаться, стала ли она желать моей смерти чуточку меньше, чем пару минут назад.

— Скажи, что я должен сделать, — как же сильно мне хотелось взять ее за руку и притянуть к себе. Лолита не отступила ни на шаг. — Что должен сказать, чтобы ты вновь начала мне верить.