— Ло, прошу тебя…

— Что, по-твоему, я скажу своим близким о тебе? А своей дочери?! — она с грохотом опустила деревянную кухонную лопатку и сжала пальцами переносицу. — Я просто не могу ей лгать, — добавила тихо, надтреснуто, вонзая последний кинжал в мою грудь.

 Я тяжело опустился на стул. Тупо смотрел в стену, боковым зрением наблюдая за Лолитой. Она металась из кухни в гостиную, и обратно, торопливо натягивая свою одежду и поглядывая за яичницей. Уже и не знаю, было ли ее присутствие здесь проявлением доброты или жестокости.

Какой глупец.

Изумительная ночь с Лолитой — в миллион раз больше того, что я заслуживал.

— Выпей, — она подошла ко мне и вручила чашку с кофе.

Я принял напиток с вымученной улыбкой.

— Спасибо. И прости меня… за это утро, — вздохнув, я сделал глоток горячего кофе. Смакуя на языке терпкий вкус жидкости, провел пальцами по спутанным волосам, взъерошив их. — Надеюсь, ты не пожалеешь, что не ушла, пока я спал. В любом случае, я бы не стал винить тебя.

Лолита присела рядом, сжимая в руке свою дымящуюся кружку.

— Нет. Конечно же, нет. Еще пару минут назад я таскала рубашку своего ненавистного бывшего босса, а теперь думаю только о том, как же приятно видеть твою потрепанную шевелюру.

— Что ж. Твои волосы выглядят не лучше.

— Правда? — она начала пробиваться сквозь непослушные локоны пальцами. — Забавно. Несколько недель назад я скорее умерла бы, чем позволила тебе увидеть меня в таком виде, — я зачаровано слушал ее смех.

— Я бы хотел, чтобы все сложилось иначе, — сказал я.

Улыбка Лолиты погасла.

Она опустила взгляд к своей чашке.

— И я.

Глава 26

ЛОЛИТА


Понятия не имею, что заставило меня принять предложение Саши подвести до дома, а после — до работы. Это ведь акт приятельской поддержки, и с моей стороны было бы невежливо отвечать отказом… несмотря на то, что перед этим я отвергла его… так ведь?

Но менее логичная часть моего сознания считала, что я воспользовалась первой попавшейся причиной, чтобы отсрочить неизбежное прощание, и поэтому так рьяно закивала головой, когда Гребцов озвучил вопрос: «Тебя подбросить?».

 Непрерывный хор самообвинений и оскорблений гремел в моей голове, когда я сидела в автомобиле, пронизанном до последней шестеренки молчанием, а рядом сидел Гребцов. Положив руки на руль, обитый бежевой кожей, он пристально смотрел на дорогу, лишь изредка поглядывая в мою сторону.

В конце концов, разве не этого я всегда хотела? Выместить в сексе с боссом все недосказанное между нами, выплеснуть скопившееся напряжение, которое разорвало бы нас в клочья, если бы мы немедленно что-нибудь не предприняли, а после спокойно жить дальше?

Не самое продуктивное решение проблемы, на которое я когда-либо отваживалась пойти. Однако обратного пути назад уже не представлялось. Саша заставлял меня кончать столько раз, что едва хватило бы пальцев сосчитать оргазмы, и никакое волшебное в мире зелье не могло изгнать из воспоминаний ни одну великолепную секунду.

В конце концов, яркие образы со временем поблекнут.

В конце концов, я оставлю этот период своей жизни позади.

В конце концов, мне придется уволиться. Так должна поступить здравомыслящая женщина после всего, что сделала со своим начальником в стенах здания, где проработала с ним бок о бок несколько лет. Думаю, какое-то время я смогу находиться в знакомой обстановке, прежде чем выясню, что мне нужно предпринять для построения дальнейшего будущего.

Саша припарковал автомобиль на стоянке компании.

Я сжимала сумочку в руках, на мгновение забыв, как дышать. Мы несколько минут сидели в абсолютной тишине, синхронно глядя на серую бетонную стену подземной стоянки. Я открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, — какие угодно слова, способные обобщить время, которое мы провели вместе, и уместить их в одном коротком предложении, после озвучивания которого я ушла и никогда не оглянулась бы назад.

Но Гребцов опередил меня.

— Я помню первый день твоего назначения на должность. Я слышал цокот твоих каблуков за километр до того, как ты впорхнула в конференц-зал прямо посреди собрания. У тебя был ужасно свирепый вид, словно ты обозлилась на весь мир из-за того, что мы начали без тебя, — Саша отпустил смешок. — Все присутствующие обратили на тебя внимание. Но я был единственным человеком, взгляд которого ты удерживала с первой минуты и до последней.

Брюнет снова усмехнулся в несколько самоуничижительной манере.

Я не знала, что ответить на это.

Я могла только слушать его дальше.

 — Всего через неделю я осознал, что хочу тебя больше всего на свете. Ты, вероятно, понятия ни о чем не имела, не догадывалась о том опьяняющем качестве в себе, которое произвело на меня колоссальное впечатление. Я стал жаждать каждую секунду, которую мог провести в твоем обществе. Я не из тех, кто ходит на свидания и предпочитает короткие интрижки, видишь ли…

— Неужели, — не удержалась и язвительно вставила свои пять копеек.

Саша закатил глаза со вздохом.

— Конечно, ты бы сказала нечто подобное.

Я фыркнула, отвернувшись к боковому окну.

— Да, Лолита. Я предпочитал развлечения по перепискам реальным встречам с женщинами, с которыми ничего в итоге не сложилось бы. И я, в общем-то, смирился с таким раскладом дел.

— Откуда такая уверенность, что одна из потенциальных подружек не пришлась бы тебе по вкусу?

Я ощутила прожигающий взгляд Гребцова на своем лице.

— После того, как я встретил тебя, другие женщины перестали существовать для меня. Я видел только тебя. Я слышал только твой голос. Я решил, что если и надену однажды кольцо на безымянный палец, то только на твой. Но… как бы ни смешно это звучало, тогда я был настолько труслив, что не мог набраться смелости, чтобы просто пригласить тебя выпить со мной. Я думал, что тебе не будет дела до одного навязчивого поклонника.

— Почему?

— Твое сердце было разбито…

…Смертью мужа.

Я была рада, что Саша не сказал этого вслух.

— Я был бы тебе не нужен со своими ухаживаниями.

Я согласно кивнула.

— Да и к тому же, — его голос стал виноватым и сиповатым, — тебе известно, что я за человек. Я не создан для того, чтобы заключать кого-то в утешительные объятия и тем более — говорить слова поддержки.

Внезапно мне захотелось протянуть руку и погладить Сашу по волосам, и сказать, что он не прав. Я прикусила губу в горьком приступе раскаяния за то, что на протяжении долгих лет постоянно внушала ему об отсутствии у него эмоций.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Может, наши отношения сложились иначе, если бы я изначально не вела себя, как последняя стерва.

— Я бросил эту бессмысленную гонку за твоим расположением. Я начал относиться к тебе, как к любому другому сотруднику. По крайней мере, я тщательно убеждать себя, будто это так. Я не сомневался в том, что ты терпеть меня не могла. Это должно было помочь мне забыть тебя, растоптать чувства к тебе. Но притяжение не исчезало. Наоборот. Оно распухало внутри меня, подобно раковой опухоли. Ты проникла мне под кожу, привела в такую ярость, которую я не испытывал ранее. Ты, подобно ядовитому облаку, отравила мой разум. Я обезумел, Лолита. Я сошел с ума из-за тебя. Ты, наверное, думаешь, что я позволил зайти всему так далеко лишь потому, что одержим похотью…

— К чему ты клонишь? — осторожно подвела я.

— Я люблю тебя.

Последовала долгая пауза. Достаточно долгая, чтобы в моей голове возникали и исчезали цивилизации, прежде чем Саша заговорил снова.

—  Этим признанием я ни к чему не обязываю. Но я не хочу, чтобы ты запомнила меня ублюдком, предавшим твое доверие, и только. Надеюсь, что когда-нибудь ты взглянешь на меня без желания задушить и подумаешь: «Этот мужчина был слишком глуп, чтобы рассказать мне правду», — Саша закончил слабым смешком.

Он повернулся ко мне с протянутой рукой и едва заметной улыбкой на губах.

— Мне было очень приятно ненавидеть тебя.

Я по-прежнему сидела ошеломленная вывалившейся информацией, но бессознательно пожала ему ладонь.

— Взаимно, — пробормотала хрипло.

Пора.

Я должна грациозно выйти из машины и не допустить того, чтобы Гребцов заметил, как сильно ему удалось сотрясти мой мир.

Я должна притвориться, будто мое исчезновение дастся легко нам обоим.

Нужно подыграть ему.

Нашла в себе силы, чтобы выскользнуть из салона черного «Ленд Ровера», но услышала, как дверь со стороны Гребцова тоже открылась. Наши взгляды встретились поверх крыши «британца».

— Это немного неловко, — произнес Саша смущенно. — Но мне нужно подняться, чтобы забрать кое-какие вещи.

Я кивнула, и мы направились к лифту.

Наша разлука все время откладывалась, и теперь это ощущалось настоящей пыткой. Откровение Саши носилось в голове подобно разрушительной буре, и сейчас, когда мы поднимались на нужный этаж в просторной кабине с зеркальными стенами, разместившись по разным углам, и я ловила в отражении внимательный взгляд брюнета, категоричное решение прекратить нашу связь становилось все более размытым.

Под конец поездки я пришла к мысли, что точно не буду протестовать, если мы займемся жарким сексом прямо сейчас.

Но было бы жестоко поступить так с человеком, который буквально несколько минут назад сказал, что любил меня. И я не ответила ему взаимностью. Снова.

Внезапно мне захотелось свернуться калачиком на полу и остаться в таком положении до скончания веков. Когда, черт возьми, моя жизнь стала такой запутанной?

Мы вошли в вестибюль, заполненный людьми. Сотрудники с любопытством посмотрели на Гребцова, почти одновременно повернув головы в его направлении. В глазах некоторых я заметила промелькнувший страх. «Неужели он явился, чтобы вновь занять свое тираническое положение?» буквально читалось во взглядах.