ЛОЛИТА


Я положила телефон на стол и дрожащим пальцем включила громкую связь. Линия ожила с треском, а затем я услышала его присутствие на другом конце провода. Прислушавшись, распознала тихий звук равномерного дыхания Алекса, и пламя тут же охватило мое тело.

Я была готова.

Просунула руку за пояс юбки и отодвинула кружево трусиков, проведя подушечкой пальца по половым губам. О да, я взмокла настолько, что промочила обивку своего офисного кресла. Надавила на клитор, наслаждаясь восхитительными ощущениями. Погрузившись в вереницу запретных фантазий, я выпустила сиплый низкий стон.

Кажется, «Мистер А» издал резкий выдох. Это возбудило меня больше, чем если бы он что-нибудь сказал. Тот факт, что я оказывала на него столь сильное влияние, пронзал крупной дрожью, и моя кожа сделалась гусиной.

Я едва превозмогала желание начать воспроизводить мысли вслух, но в последний момент остановилась. Нужно успокоиться, чтобы не рассекретить маленькое шоу, которое разворачивалось в моем кабинете.

Я приступила к стимуляции клитора медленными, циркулирующими движениями. Тихие стоны непроизвольно вырывались из моего горла. Сложившиеся обстоятельства возбуждали до такой степени, что плотно стиснутые зубы больше не сдерживали звуки удовольствия.

Поддразнивающими скольжениями по половым губам, грубым и мучительным, толкала себя к приглушенному хныканью. Наконец, я проникла пальцем между складок, загибая под определенным углом. Надавив на ребристый участок плоти, шумно ахнула от прилива кайфа и выгнула спину в неестественной манере, что у любого проходящего тут же возникли бы вопросы.

Правда, очень скоро я обнаружила, что мне было безразлично все, имеющее отношение к потенциальным зрителям. Было сложно контролировать мыслительный процесс, поскольку расплавленная нега текла все ниже и ниже по телу, отчего мои глаза заслезились.

Я слышала его дыхание.

Я представила, как Алекс гладит себя в том же ритме, в каком я терла клитор. Я вообразила мужчину, сжимающего жилистый член в широкой ладони, и то, как он лениво массирует свою толстую и крепкую длину. Перед глазами четко нарисовался образ розовой набухшей головки пениса, увлажнившейся естественной смазкой.

Но внезапно рядом со мной в комнате словно возник темный, безликий образ. Тень схватила меня сзади, крепко и грубо обхватив за талию. Вырваться — невозможно. Фигура с непроницаемой тьмой вместо лица прижала меня к серой отражающей стене.

И вот мы оказались в кабине лифта.

Я яростно сопротивлялась мысленному образу, пытаясь вернуться в реальность, в свой кабинет.

В следующее мгновение кто-то без лица держал меня за бедра, прижимая к столу из красного дерева.

Нет. Мы находились не в моем кабинете — в нем стоял письменный стол из стекла и матовой стали. Это была комната, окутанная плотной пеленой молочного тумана. Вскоре помещение начало обретать знакомые моему взору очертания и детали.

— Ты действительно думала, что это сойдет тебе с рук, не так ли? — проскрежетал в ухо гортанный баритон. — Красться без нижнего белья прямо у меня под носом… Удовлетворяешь себя, как будто я, черт подери, лишен слуха!

Нет…

НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ.

— Ты наивно считала, что я не знаю, для кого все это совершалось?

Я была так близка к оргазму, что уже могла видеть белое блаженство пропасти впереди. Но я не могла думать о Гребцове.

Ни за какие коврижки.

Я не кончу, фантазируя об этом мужчине.

Мантра недостаточно действовала на большой палец, которым я продолжала выводить мучительные круги вокруг набухшего клитора. Или на средний с безымянным, которые я толкала внутрь киски. Все быстрее и быстрее. Словно какая-то неистовая сила овладела мною, взяв под контроль каждое движение. Наваждение отказывалось выпускать из тисков мое сознание до тех пор, пока я не достигну сокрушительной кульминации.

Воображаемый Гребцов крепче обнял меня за талию и прижался губами к мочке уха.

— Будь хорошей девочкой и нагнись передо мной.

Совершенно беспомощная перед собственным подсознанием, я послушно склонилась над рабочим столом босса.

— Только посмотрите. Наконец-то учимся слушать приказы, мм?

Он схватил меня за подол юбки и разорвал ее. Натянул ткань на мою попу, издал одобрительный рык, скользя ладонями по моим обнаженным ягодицам. Большими пальцами Гребцов подцепил бретельки черного бюстгальтера и слегка оттянул материал.

— Ну и ну, Поклонская. Ты такая грязная.

Его следующие слова прозвучало лениво, почти скучающе.

— А теперь раздвинь ноги.

После того как я охотно подчинилась, Гребцов коснулся моей промежности, с издевательской неторопливостью поглаживая по мокрым трусикам. Я застонала от невероятного давления его указательного пальца на крошечный участок припухшей плоти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В течение нескольких секунд я слушала, как начальник расстегивал ремень. Все мое тело превратилось в раскаленный докрасна уголек, готовый вспыхнуть пламенем при малейшем прикосновении черствых рук брюнета.

Гребцов дернул стринги в сторону, а затем что-то мощное, теплое и толстое протолкнулось между моих складок. Я ошеломленно ахнула, вцепившись в гладкую поверхность огромного стола. Мужчина позади меня стоял неподвижно. Как бы я ни всхлипывала, ни извивалась под ним, Гребцов неумолимо игнорировал провокации.

— Умоляй.

Это стало последним, что пронеслось в сознании, прежде чем я кончила на собственные пальцы. Вязкая эйфория, от которой немедленно потемнело в глазах, вновь уносила прочь от реального мира. Взрыв заветного света являлся единственной вещью, которую я разглядела в сгущающемся мраке на мгновение. Я таяла на своем стуле, как сдутый воздушный шар. Каждая часть моего тела расслабилась и истощилась.

Неожиданно резко возросла потребность в кислороде. Я собиралась сделать глубокий и жадный глоток воздуха, однако обнаружила, что мои губы уже были раскрыты. Несомненно, я открыла рот в момент эмоционального пика, издавая звук настолько громкий, что уже должна начать паковать вещи.

Не существовало ни малейшего шанса, что меня никто не слышал.

Гребцов наверняка вот-вот начнет ломиться в мою дверь с гневным лицом и требованием объяснить, какого черта я здесь вытворяю.

Достаточно того, что я заставила себя кончить сильнее, чем когда-либо в жизни (в офисе), представляя, как он трахает меня за своим письменным столом. И ко всему прочему испортила обивку кресла…

Я сумасшедшая.

Схватила телефон. Прикусила губу, обнаружив, что Алекс сбросил вызов. Полагаю, он получил то, что хотел.

Никто из сотрудников еще не спешил ворваться в мой кабинет, и это немного обнадеживало. Возможно, я гораздо менее заметна для окружающих, и они улавливали далеко не все, что творилось по ту сторону двери в обитель их руководительницы-извращенки. На всякий случай, если кто-то все же решит войти, я изучила свой внешний вид, включив фронтальную камеру телефона.

Шея раскраснелась, но, к счастью, одежда потрепалась лишь слегка. Хотя мне определенно следовало что-то предпринять со спутанными волосами. Не хотелось бы предоставить коллегам возможность лицезреть последствия моих позорных деяний.

Заправляя юбку, я услышала звук текстового уведомления на телефоне.

Мистер А: От тебя захватывало дух.

Дьявольски горячий румянец разлился по моим щекам.

Мистер А: Я хочу знать, что заставило тебя так сильно кончить. О ком ты думала?

Я поморщилась, немного повременив с ответом.

Да я в жизни никому не признаюсь, что этим человеком был Гребцов.

Даже просто подумав об этом, я ощутила, как остатки завтрака скрутило в желудке.

Вместо этого я решила сказать Алексу полуправду. В конце концов, в прологе моей сексуальной фантазии был задействован анонимный благодетель.

Черная Орхидея: Ты.

Мистер А: Я думаю, ты лжешь.

Я перестала дышать на секунду.

Мистер А: Хорошо. На этот раз я прощаю тебя, поскольку ты проявила себя великолепно.

Черная Орхидея: Мне очень приятно это слышать.

Мистер А: Я хочу, чтобы ты прямо сейчас сняла свои трусики.

Я уставилась на экран.

Черная Орхидея: Мои трусики?

В данный момент этот ничтожный клочок ткани — единственное, что удерживало влагу от капания вниз по ноге и создания беспорядка.

Может быть, Алекс знал это и именно поэтому желал, чтобы я избавилась от них.

Да поможет мне бог.

Я задрала юбку и медленно спустила трусики, виновато наслаждаясь ощущением щекочущего кожу кружева. Трение мягкого материала о кожу служило напоминанием еще об одном скандальном действе в разгар рабочего дня. Если бы сейчас «Мистер А» попросил меня спуститься вниз и пообедать с ним, я бы так и сделала, не имея под юбкой ничего, кроме скользких бедер.

Черная Орхидея: Сняла.

Мистер А: Сфотографируй, и я поверю.

Прикусив щеку изнутри, я поднялась с кресла, красиво разложила нижнее белье на столе и сделала быстрый снимок.

Мистер А: Идеально.

Мистер А: С этого момента я запрещаю тебе носить на работу что-либо, кроме этих маленьких кружевных вещей.

Каждая прочитанная строчка волновала сильнее предыдущей. Всякое проявление стыда отсутствовало во мне. Тем не менее, я зашла так далеко от линии надлежащего поведения в стенах компании, что могла бы пойти на все… Кажется, беспокоиться о сохранности смущения следовало немного раньше.


Мистер А: Скажи, что поняла меня, Лолита.

Черная Орхидея: Предельно.

Набирая следующее сообщение, я сделала судорожный вдох.

Черная Орхидея: Есть ли что-нибудь еще, что я могу для тебя сделать?