Анна Владимирова - Мой босс — палач

— Недоброе, — процедила сквозь зубы.

— Пойдем, — кивнул он в сторону лифта.

На парковке было непривычно пусто.

— У вас сегодня выходной? — огляделась, пока мы замерли в ожидании лифта на две секунды.

— Общая парковка с другой стороны здания, — он пропустил меня вперед.

Последнее, с чего бы хотелось начать день — с поездки в лифте с Верноном Рэдом. Я сцепила зубы, дыша все тяжелее, а он не отказывал себе в разглядывании моего протеста, уделяя особенное внимание губам.

— А быстро ты сдалась, — поставил точку в моем изучении.

Удивительно, но стоило ему остановить свой темный взгляд на моих глазах, черты его лица расслабились. Я едва не пропустила суть его слов от неожиданности.

— С чего ты взял?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вместо ответа он посторонился, пропуская меня в просторный офис, куда выходили створки этого вип-лифта. Я неуверенно двинулась к большому столу на фоне панорамы города. Он следовал за мной:

— Хорошая девочка, которую мне нарисовало твое личное дело, сейчас бы изображала фею с крылышками и кукольным взглядом. Ты же надела костюм ведьмы. — Он обошел меня и спрятал руки в карманы брюк. — Что же ты четыре года билась с силами добра в академии, а тут — все? Признаешься мне в своей сути?

Он встал напротив так близко, что мог бы схватить рукой за горло.

— Разыгрывать перед тобой девочку, у которой еще вчера была мечта, не буду. — Инквизитор будто сразу потерял интерес к моим словам, плавно шагнул в сторону и принялся обходить меня по кругу. Не насмотрелся еще? — Прости, если ты рассчитывал на этот спектакль. Ты же мне все равно докажешь, что единственное предназначение моей мечты — хрустеть стеклом у тебя под ногами.

Он остановился совсем близко сзади и медленно вздохнул. Даже волосы зашевелились на затылке от дрожи в воздухе.

— У меня нет намерения ломать тебе крылья, Бабочка.

Дико хотелось его жестко осадить с этим ник-неймом, который он мне присвоил, но… мне нравилось. Хоть что-то хорошее я же могу себе оставить?

— А какие есть?

Не верила ему ни капли. Этот Дьявол — мастер слова. Под каждое он подгонит свой смысл, подведет электричество и заставит ярко и привлекательно сверкать. И все это рванет в тот самый момент, когда ему будет нужно. Такие они — служители Слова и Права для избранных.

— Я взял тебя на практику, помнишь? — вернулся он на исходную позицию и замер напротив. Глаза в глаза. — Посмотрю, чему у нас учат в академии. Оценю твои способности.

Я усмехнулась. От растерянности. А еще по глупости. И его губы дрогнули в знакомой усмешке, подтверждая мою очередную ошибку. Самое время сделать следующую.

— Тогда, убери свою печать, извинись за доставленную нервотрепку, и я снова надену крылышки… — Он долго смотрел мне в глаза, медленно растягивая губы в кривую усмешку. Как его рука оказалась на затылке — даже не заметила. Только и успела что задержать дыхание, когда он потянул к себе. — Пожалуйста, отпусти…

Напряжение достигло апогея. Я ни черта не понимала, только чувствовала, что Дьявол тащит в какой-то водоворот событий, из которого не вырваться — утянет на дно.

— Нет, Бэрри, — хрипло прошептал он в губы. — Нельзя носить костюм проститутки и не трахаться за деньги, также как нельзя сначала вырядиться ведьмой, а теперь скулить передо мной. — И снова его было не узнать — холодный и жестокий, он прожигал злым взглядом, от которого отказывали все стержни разом, оставляя меня жалкой лужей у его ног. — Считай это первым уроком. За каждое действие теперь приходится нести ответственность и расхлебывать последствия.

Он выпустил, а я так и осталась дрожать с прямой спиной.

— С работой нашего отдела тебя познакомит моя помощница, — донесся его голос будто сквозь воду. Потом что-то тренькнуло, и я вздрогнула, снова будто выплывая из транса. — Можешь идти.

У дверей его кабинета уже ждали. Я развернулась и направилась к секретарю с планшетом.

— Присядьте пока на диван, я сейчас подойду.

И я осталась стоять в приемной, оглушенная аудиенцией.

* * *

Дана вытянулась передо мной и привычно замерла. Только пауза непривычно затянулась. Я смотрел перед собой, но видел только красные губы… И пользовался тем, что помощница будет стоять тут хоть часами, не смея открыть рта.

— Никто не должен знать, что я привел ее в кабинет сам, — поднял глаза на девушку, и та с готовностью кивнула, опуская голову в планшет. У нас и так будут проблемы. У меня будут. Но ставки слишком крупные, чтобы не рискнуть. А я достаточно твердо стою на ногах для такого риска. Хотя, надо признать, мало не покажется даже в случае удачи. А ничего другого я не допускаю. — Мисс Бэрри Марроу-Лин — лучшая студентка юридического факультета академии Лэйдсдейла. Будет проходить в нашем отделе стажировку. — Пока Дана делала пометки, я сверлил взглядом двери, за которыми стояла моя ведьма. И казалось, даже видел ее. — Прямое подчинение только мне…

Пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать реакцию на собственные слова — как же было бы хорошо, если бы и Бабочка знала слово «подчинение».

Я назвал ее так сразу же, как увидел за шторами сцены. Именно так это и описывали — «летящая на огонь». Она должна была узнать меня и признать сразу. С «узнать» прошло гладко, чего не скажешь о «признать» — даже главная умница выпускного курса не смогла подавить желания подобраться ближе к тому, кто зовет. А я звал. Давно. С год. Не у всех получалось найти свою салему, но неудачи не про меня. И я нашел. Когда уже посещение клубов, библиотек, митингов, социальных центров и прочих мест вошло в привычку, и я даже начал забывать, на что трачу половину каждой ночи… наконец, нашел.

Салемы — ночные существа. Но только при условии, что спят днем. В городе это сложно. Приходится пахать, чтобы выжить… Чертова замкнутая система, срывающая нервы этим прекрасным существам.

Вот и моя тоже замоталась до пятен перед глазами. Невинная девочка. Как и должно быть. Я сначала решил, что не могло мне так повезти, и что она — простая шлюха, которая набивает цену.

«Моя»…

Это обычное местоимение казалось мне новым неизведанным ресурсом скрытых возможностей. Если смогу их использовать, конечно. Я никогда не шел общим путем, искал другие, на которых еще не ступала нога такого, как я. Разрушать просто. Меня никогда не привлекало тупое разрушение, к которому нас готовили с детства.

Но об этом никто почти не знает.

Дана стояла передо мной и едва не тряслась.

— Она будет работать в соседнем кабинете.

Помощница вскинула голову от планшета:

— Но там же…

— Я знаю, — медленно сдвинул брови.

Мне вдруг захотелось взорвать все и сразу и посмотреть, что из этого выйдет. Одна часть меня четко понимала — я заскучал от собственного превосходства. Пятнадцать лет игрался в амбиции, но вопрос «А что дальше?» не оставлял. Что я оставлю другим? А себе? Мой путь выстлан горящей плотью и дикими предсмертными воплями невинных… Когда-то они услаждали слух и казались гимном во славу светлых дел, но теперь я стал ценить другую музыку — кашель неуверенности, частый стук нервного сердца и глухой звон кольца о стакан в дрожащей руке. Все они — там, наверху — думают, что построили идеальное общество на двойном обмане. Инквизиторы гоняются за салемами, обеспечивая покой и здоровый сон власти, салемы сгорают в собственном пламени, утаскивая на тот свет десятки случайных жертв…

Вторая часть… Я усмехнулся. Второй частью я видел, что ступил на опасную ненадежную дорожку, но вот беда — виды завораживали так, что не оторваться. А это превосходно, когда рад процессу, а не цели. Давно со мной подобного не бывало.

— Мистер Рэд, простите, — неожиданно осмелела Дана, прижимая клипсу к уху пальцем, — в приемной ждет мисс Клисон.

«Виды» перед мысленным взором мигнули и погасли. Я сдвинул брови, возвращаясь обеими частями в промозглый Лэйдсдейл.

— Давай ее сюда, — приказал глухо и отвернулся к проекции рабочего стола сбоку.

Только Дана открыла двери, в них ворвалась посетительница. Я даже не посмотрел в ее сторону — неинтересно. Чем меня могла удивить будущая жена? Даже биться об заклад было скучно, но я знал, что на ней очередное новое творение гениальной, но скучной дизайнерской мысли — короткая юбка, строгая блузка и какая-нибудь утонченная деталь, призванная оживить всю эту смертную тоску. Я все же озаботился поиском детали, и она бросилась на меня, как и задумывалось, сразу — сегодня это была брошь по центру, скалывающая края блузки в том месте, где ее стоило бы хотеть разодрать на две части. Черная, блестящая…

…Бабочка сегодня тоже надела брошь. Я запомнил, потому что она отвлекала от вида ее губ — такая же красная и наглая.

— Здравствуй.

Вальрика замерла посреди кабинета, все еще надеясь, что я оценю ее вид.

— Уйди. Я не настроен. — Терпеть не мог, когда в раскинутые сети интриг попадалась мелкая рыба. Она бесила, дергала сеть и нервы, отвлекая. Но я же знал, что она прибежит первая. — И я просил предупреждать о визите заранее.

Вальрика сделала вид, что не услышала меня. Прошла к креслу и уселась напротив:

— Ты новости смотришь?

— Нет времени.

— Сегодня пока еще не весь Лэйдсдейл, но многие говорят о твоей практикантке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она у меня умница — еще бы о ней не говорили. — Я легко забыл о посетительнице и углубился в действительно стоящие новости на проекции.