— Не волнуйся за меня, Дин. Все наладится, у тебя же наладилось, ведь так? И у меня тоже наладится, — проговорила она, когда я заплакала и начала извиняться. Подруга не плакала, но я видела, как ей больно. Я ощущала её боль, как свою. Ведь хоть мне не изменили, но обманули.

За разговором мы и не заметили, как на часах уже намечается три часа ночи, поэтому на утро еле разлепили глаза, заставив себя оторваться от мягкой подушки и тёплого одеяла. Ведь работу никто не отменял, и время не будет нас ждать. Поэтому мы одевались в спешке, все ещё сонные, забыв о том, что надо ещё накраситься.

— Да оставь ты эту заразу, опоздаем! — кричала с порога Катерина, пока я пыталась хотя бы нанести помаду.

— Иду! — также закричала я и, плюнув на все, выбежала в подъезд, а после также села в свою машину, а Катя — в свою.

И через час мы стояли в холле здания, ожидая лифт, запыхавшись. Мы опаздывали на пятнадцать минут, поэтому пытались сделать вид, будто вышли на улицу покурить, как это бывает среди сотрудников. Полчаса стояли в пробке, как раз оказавшись в час пик.

Когда лифт отворился, мы с Катей вздохнули и не успели войти, как нас опередил большой босс и его зам, Константин Михайлович. Поздоровавшись с мужчинами, повернулась к ним спиной, поправив лямку сумки. В кабинке были только мы вчетвером, и я кожей ощущала, как мужчина вскоре сделает дыру в моей спине. Почему-то занервничала. Мужчины о чем-то между собой разговаривали. А потом зам обратился к Кате.

— Катерина Сергеевна, вы ещё не сдали отчёты прошлой недели, — будто напомнил подруге. Катя повернулась и заговорила, улыбаясь.

— Извините, Константин Михайлович, но, так как я в данный момент работаю одна в большом отделе, я просто физически не успеваю, — я заметила в голосе подруги язвительность. Будто она сейчас была вся на нервах. Хотя в её случае это привычно и неудивительно. Мужчина замолчал, смотрел на подругу так, будто хотел задушить её.

— Это ведь ваш этаж? — когда лифт остановился на десятом этаже, спросил зам, и, когда подруга кивнула, улыбнулся. — Хорошо. Тогда я сам сегодня навещу вас, если вы не успеваете.

Подруга ничего не ответила, вышла из лифта, а за ней и зам. Оба скрылись в кабинете отдела бухгалтерии. Лифт тронулся, и в кабинке теперь остались только я и большой босс. И от этого я чувствовала себя не в своей тарелке. Нам стоять вместе ещё несколько минут.

— Опаздываем, Владимировна? — поинтересовались насмешливым голосом прямо над моей головой. За спиной ощутила, как мужчина приблизился ко мне, не так близко, но ощутимо. И в этот момент я чувствовала себя школьницей, которая напакостила. И от близости босса сердце ускорило свой ритм.

— Пробки, Максим Афанасьевич, — повернув голову к мужчине, ответила и закрепила свой ответ улыбкой. Мужчина скептически посмотрел на меня и усмехнулся. Лифт остановился, и я, повернув голову, хотела выйти, как разом в кабину лифта вошло несколько сотрудников одновременно, что мне пришлось сдвинуться с места. Сделала несколько шагов назад, пока не наткнулась на преграду в виде мощного торса босса.

Я ахнула! Тело само собой бросило в дрожь, и дыхание стало рваным. Когда вошёл последний человек, меня толкнули, и я немного отшатнулась на каблуках, но руки, которые вовремя опустились на мои плечи, не позволили мне упасть. Это были руки босса. Он дышал мне в макушку,… дыхание его сбивало меня с мысли. Я выпрямилась, и, когда хотела поправить лямку сумки, меня вновь толкнули в плечо, в тот самый момент, когда я чуть повернула голову в сторону босса, и мои губы соприкоснулись с его… мать твою, рубашкой! Когда я испуганно отскочила назад, заметила, как мужчина наклонил голову. На его белой и чистой рубашке теперь нарисовалось пятно от моей помады от Dior в виде моих губ.

Ох, Чёрт!..

3

Максим

В который раз чертыхаюсь и ругаюсь в голос. Сотрудники странно косятся в мою сторону, пока я пытаюсь оттереть пятна, но делаю всё только хуже. В конце устав от этого, просто махнул рукой, решив, переодеться в чистую рубашку, чем так страдать. Знатно, однако, она оставила свою метку в виде своих губ на мне, а не на другом. А как она побледнела, когда увидела пятно.

Вхожу в кабинет уже с чёткими планами. Во-первых, переодеться нужно. И как хорошо, что я держу в кабинете чистую одежду. Никогда не знаешь, когда попадёшь в неприятности. Во-вторых, отказать всем кандидатам на место секретаря и поставить Дилфину. И сделать это так, чтобы Владимировна ничего не заподозрила. А в конце, соблазнить. Для этого нужно держать её рядом. Пусть будет на глазах, буду знать, чем она занимается, с кем общается, а не гадать, не общается ли она с тем ботаником из лифта или видится с тем парнем, который поцеловал её в пятницу. Теперь я знаю, что в тот день она мне не мерещилась и стояла в лифте, мило разговаривая с ботаником.

В кабинете, развалившись на мягком диване для гостей, сидит Константин с каменным выражением лица, задумчиво кусает губы, нахмурившись. Быстро сняв с себя испачканную губами Бэмби рубашку, переоделся в чистую.

— Почему с женщинами всегда трудно? Ну, скажи, Максим, что им не хватает? — спрашивает у меня друг, и я задумался. Посмотрел на друга, тот поднял голову, но взгляд не изменился. — Ты переоделся? Макс, ты же знаешь, меня этим не соблазнить.

— Ты что, идиот? Я по женщинам, — друг хмыкает, а я включил компьютер, собираясь уже приступить к работе. — Кстати, как там отчёты? Ты вышел вслед за Сергеевной, будто спешил остаться с ней наедине, — теперь хмыкаю уже я. Друг корчит рожицу.

— Лучше останусь один с дикой кошкой в клетке, чем с ней. Она хуже дикой кошки. Нападает не ногтями, а языком.

— М-да.

Мы оба замолчали, я уткнулся в документы, изучая их, а Костя так и сидел, и не спешил заниматься своими делами. Тишину в кабинете прервал стук в дверь. Оторвавшись от документов, заметил Дилфину, разрешил войти. Она переминалась с ноги на ногу, изредка бросая взгляд на мою рубашку. Бедняжка, наверно, волнуется, что из-за этого могу уволить. Но ты не дождёшься, Бэмби.

— Да, Владимировна? — девушка вздрогнула и подняла глаза.

— Это насчёт вакансии секретаря. Кандидаты уже пришли. Позвать их сюда?

Киваю, оставляю ручку в стороне, откинувшись на спинку стула, исподтишка посмотрел на девиц. В приёмной сидит пять девиц, одна в кабинете, устроившись напротив меня. А Владимировны и след простыл. Сбежала, значит.

Замечаю, как в кабинете остались только мы. Задумчивый Костя тоже сбежал. А девица смотрит на меня томным взглядом. На ней белая блузка, юбка карандаш, чулки со шпильками. Дресс-код. Декольте по самой не балуй. Поэтому мне не составило никакого труда определить, что грудь у девицы силиконовая.

— Извините, а как вас зовут?

— Наталья, — улыбается, не зная, что её ждёт.

— Наталья, тут вакансия на место секретаря, а не шлюхи. Подстилки мне не нужны.

Девушка злобно смотрит на меня, резко встаёт с места, чуть не снося собой стул. И подхватив свою сумку, уходит прочь, захлопнув дверь так сильно, что я даже побоялся, что придётся покупать другую дверь.

С остальными кандидатками было точно также. У одной не было опыта, вторую уволили с прежней работы, у третей новорождённый ребёнок, четвертая просто тормоз, а пятая вообще офигела. Начала лезть ко мне в штаны. Пытаясь помочь, мать её, снять стресс. А когда я, схватив её за шиворот блузки, поднял на ноги, злобно рыкнув, это наглая девица облизнула губы. Не получится у тебя меня возбудить. Мой дружок реагирует только на свою Бэмби и ни на кого больше. И каково было её удивление, когда я выставила её за дверь, закрыв дверь перед её же носом.

— Ни одна из них не прошла? Но, Максим Афанасьевич, как так?

Выпучив красивые глазки, ошарашенно спрашивает Владимировна, стоя передо мной. А я с невозмутимым видом сижу на своём месте, читая документы, ну, в общем, пытаюсь не обращать на неё внимания. Она ещё несколько секунд переваривает моё заявление о том, что девицы эти не годятся и для них вакансия моей секретарши просто-напросто занята. Но не сказать же о том, что я делаю это специально, чтобы она уже в среду сидела там в приёмной.

— Дилфина Владимировна, — выделяя имя, останавливаю поток её нытья. Странное у неё имя. Кто же дал ей его? Ей идёт Анастасия, Тамара, Анна, но никак не это имя! — Надеюсь, завтра вы не разочаруете меня.

Бэмби замолчала, кивнула и опустила голову.

И следующий день тоже проходил, как вчера, но, слава богу, никто не пытался залезть в штаны, однако намекали на это. В этот раз Бэмби выбирала достойных людей, но мне было абсолютно плевать на это. Ведь я хотел только её.

— Отмените все встречи, — сказал сразу, когда Дилфина вошла в кабинет.

— Но они…

Я не дал ей договорить, кинул ключи от кабинета, и она еле подхватила. Прижала к груди, нахмурившись, посмотрела на меня. Я выключил компьютер, и, схватив бумагу со стула, вручил все ещё ничего не понимающей сотруднице.

— Завтра среда, — пояснил я и, довольно улыбнувшись, вышел из кабинета, даже не удостоив остальных вниманием.

Рядом с лифтом меня догнала Дилфина, крепко схватившись за мою руку.

— Но, Максим Афанасьевич, я не могу! Я же… я же не знаю, что делают секретарши. Да к тому же я никак не подхожу!

— Найдите десять причин, — бросаю беззаботно. Дилфина вопросительно уставилась на меня. Бедная, видно не понимает, о чем я. — Десять причин, почему вы не сможете.

Она округлила глаза от шока, но такая реакция продолжилась секунд десять. Не больше. Она убрала руку и начала загибать пальцы, приговаривая свои причины:

— Во-первых, я работаю в отделе кадров. Следовательно, у меня нет опыта работы секретарём. Во-вторых, я ничего не смыслю в тех документах, которые обычно готовят секретари для своего босса, а это ещё один минус. В-третьих, в объявлении написано, что секретари должны быть на связи 24/7, при любом раскладе, но я не терплю, когда разрушают мои планы и выходные. В-четвертых, у меня муж и дочка, которые ждут меня с работы.