Все не могу, не хочу… И не стану!

Сейчас я вдруг осознала, что существует не только любовь с первого взгляда, но и безразличие с первого удара в спину.

— Нет, не все! Развод из-за новорожденного ребенка нам не дадут. Нужно идти в суд. Мой адвокат сказал, что если мы сами вначале изменим свидетельство о рождение, то тогда…

— Хорошо. Я вычеркну тебя, — оборвала я его на полуслове. Если он опять начнет оскорблять Николашу, я не выдержу — брошусь на него.

Лучше совсем не иметь отца, чем такого.

Борис довольно заулыбался и едко добавил:

— Что появились перспективы с настоящим папаней?

На такую провокацию я реагировать не собиралась. Мне не десять лет и мы не в школе. Борис потерял право быть частью моей жизни и знать хоть что-то о моих планах.

— Прости, у меня сейчас много работы. Через неделю я займусь бумагами.

Я направилась к двери и открыла замки, всем видом показывая, что разговор окончен.

— Почему так долго? Мне нужно быстрее!

Мужчина застыл на месте, не собираясь уходить.

— У меня много работы. 

— Так, ничего не знаю, собирайся, поехали.

— Борис, еще раз говорю. Я не могу! — еще раз повторила я.

— Живо одевайся! — Словно не слыша меня, мужчина схватил мое запястье и сильно дернул.

— Что здесь происходит?

Дверь открылась, и я увидела хмурого и злого Горыныча. Он испепеляющим взглядом посмотрел на мою руку, которую все еще удерживал Борис.

— Ты что здесь делаешь? — Голос босса сочился ледяной яростью. — Немедленно убери руки от моей… От Аси.

— Золотов?! — изумился Боря и перевёл злой взгляд на меня: — Су-у-ука!

Леонид Григорьевич молча шагнул к мужу и взял его за шиворот. При высоком росте и могучей комплекции ему это далось легко. Боря затрепыхался в жёсткой хватке, задыхаясь, а босс процедил тем тоном, каким отчитывал вызванных “на ковёр” подчинённых:

— Я не намерен менять дизайн этой квартиры. Да и в доме моём ноги твоей больше не будет. Ты уволен и благодари Валю, что забрала из полиции заявление. Увижу тебя снова — попадёшь в тюрьму. Вор!

— Да подавитесь своими “Лангами”! — вырвался он и, сняв с руки красивые блестящие часы, швырнул в стену с такой силой, что они разлетелись. — Всё равно толку от них ноль!

Я стояла и пыталась понять происходит. Борис украл у Леонида часы? зачем он это сделал? Вот глупец, ради них лишился хорошей работы! Последний год заработок мужа стал стабильным и достойным. До этого он перебивался заработками, не всегда удачными. 

— Даже нацепив корону, шут не станет королём, — холодно заметил босс.

— Да конечно! — взвизгнул Воря. — Это богатеньким всё позволено. И чужих жён трахать, и рога нам смердам наставлять! — Повернулся ко мне: — А ты сучка продажная, тварь неблагодарная! Как я мог думать, что ты ангел во плоти?!

Я вздрогнула. Опять эти незаслуженные обвинения! Я никогда не строила из себя святую, но измена — это последнее, на что я бы решилась. В первую очередь она унижает того, кому изменяешь. Ведь это не уважение к человеку. А во вторую, измена — это предательство, а быть предателем я никогда не желала. Это не то чувство, которое я хочу носить в себе. Борис за три года брака должен был понять это, но не смог.

— Считал, что ты самая лучшая жена на свете, — не давая мне даже возможности ответить, разорялся муж. — Любил, лелеял, а ты в это время с боссом трахалась! Теперь мне всё ясно, блять! И глаза голубые у твоего ублюдка, и волосёнки светлые… — Едва не задыхаясь, он брызгал слюной. — Рога мне наставила и рада, шваль?! Подстилка продажная!

Не выдержав, я отвесила ему звонкую пощечину. От всего сердца! Достаточно оскорблений! Больше я терпеть не стану!

— Ты — мелкая сучка! Еще руки будешь на меня поднимать! — разгневанный мужчина пошел на меня и я невольно отступила. Злость буквально светилась в глазах некогда любимого мужа, и мне показалось, что он вполне может ударить меня в ответ.

Только последний шаг ко мне Борис сделать не успел, — между нами внезапно оказался Горыныч. Он задвинул меня за спину и, коротко размахнувшись, врезал Боре. Муж отлетел к стене, о которую разбились часы, и, прижав руку к скуле, вытаращился на Леонида. Тот повернулся ко мне и ледяным тоном уточнил:

— Ася, этот шут и есть ваш муж?

Я лишь коротко кивнула в ответ. Все слова застряли в горле. Да и как объяснить такое? Боря действительно выглядел шутом, его оскорбление в мой адрес невозможно было объяснить ни одним логичным доводом. Сейчас мужчина выглядел истеричным слабаком, и мне не верилось, что еще совсем недавно я считала мужа самым сильным, умным, талантливым, галантным…

Он умел был таким, но как выяснилось не являлся им на самом деле, лишь носил маску. Сейчас правда вскрылась и я совсем не переживала за Борю, когда его, с разбитым носом вышвырнул Горыныч из квартиры.

— Вы в порядке? — Босс замер у закрытой двери, осмотрел меня и уточнил: — Ничего больше не происходило… странного?

— Странного?  — я рассмеялась. Да вся моя жизнь сейчас одна сплошная странность!

— За исключением того, что Николаша абсолютно не похож на меня и мужа, что у него третья группа крови, когда у нас первая и что Борис теперь считает нас с вами любовниками. Нет, ничего странного больше не было.

Босс побелел и опёрся на стену. Глянул на меня колко, а потом медленно, шатаясь, прошёл на кухню. Вынул из бара бутылку виски и, налив себе полный стакан, залпом осушил его. Помотав головой, упал на стул и замер, глядя в одну точку.

Я присоединилась к Леониду Григорьевичу, правда вместо виски налила себе стакан воды. Тело била мелкая дрожь. Зачем я все это вывалила на Горыныча? Как будто ему до меня есть дело! У него японцы на носу, жена истерит, водитель в реанимации лежит.

— Кстати, приходил ваш детектив. Мы с ним смотрели видео с камеры. Он вам звонил?

Горыныч повернул голову и невидяще взглянул на меня, пробормотал:

— Быть не может… — И вдруг встрепенулся: — А где ребёнок?

— Николаша? Он спит.

Я удивленно посмотрела на босса. Зачем ему мой сын? Босс взял бутылку, покрутил её и снова поставил. Решительно поднялся и цапнул меня за локоть:

— Покажите мне его.

— Вы и так его видели много раз. — Я удивленно посмотрела на Горыныча.

Мужчина смотрел на меня выжидательно, он был словно сам не свой, — губы плотно сжаты, а у виска билась венка. Я кивнула:

— Пойдемте.

И повела его на второй этаж, в детскую. Как будто Золотов сам не знал, где в его квартире она расположена.

Николаша сладко спал в манеже, раскинув в стороны ручки.

Босс застыл, глядя на младенца, губы шевельнулись.

— Третья группа… — Обернулся: — Ася, вы мне сегодня нужны. Зинаида скоро придёт?

— Да, она вышла на полчаса. Ей пришла посылка от сына из Канады…

— Договор готов? — нетерпеливо перебил он.

— Да, я все подготовила. Там всего два момента, на которые вы должны посмотреть, чтобы утвердить конечный результат.

— Отлично, — кивнул он и, ещё раз глянув на Николашу, покинул детскую. Я вышла следом и прикрыла дверь. Горыныч сухо приказал: — Через час будьте готовы с ребёнком и Зиной, мы поедем в гости к господину Ямагути.

— Но зачем брать Николашу с собой? — я даже голос повысила.

— Перестаньте коверкать его имя! — рявкнул он и, надвинувшись на меня, обдал ароматом виски и дорогого парфюма. Несколько секунд ожидания показались вечностью, казалось, босс подавлял меня своей аурой. Перевёл взгляд на мои губы и выдохнул жарко: — По договору вы моя на неделю двадцать четыре часа в сутки, поэтому будете сопровождать меня. А ребёнок… он же нуждается в…

Взгляд неторопливо его опустился на мою грудь, будто прожигая кожу сквозь ткань. Словно лаская напрягшиеся соски. Дыхание поневоле участилось. Кадык мужчины дёрнулся, голос прозвучал хрипло:

— Питании.

Нависнув, замер в нескольких сантиметрах от моего лица. Стук сердца, второй…

— Или кормлении? Так правильнее? А, чёрт! Жду в машине!

Он отпрянул и спустился по лестнице, а у меня слов приличных не осталось. Что это было? Собираясь в спешке, я не могла выбросить из головы воспоминание, как босс наклоняется, и вот-вот… Что? Почему он так со мной обращается?!

Но главное то, что скоро это безумие закончится, я разбогатею и уеду к родителям, а Горыныч… Так, всё. Что ещё нужно взять с собой?

Когда мы спустились вниз, босс вышел из автомобиля, чтобы пропустить сначала меня. Затем сел сам и, положив ладонь на спинку сидения, почти обнял меня. Обдал горячим дыханием:

— Пора сделать из вас королеву.

И что внутри меня екнуло. Мне захотелось стать королевой! Не ради встречи с японцами, а для самой себя, чтобы быть с Леонидом Григорьевичем на равных.

Ленивая улыбка босса, его взгляд на меня сверху вниз, и я почти попала под гипноз. Мы смотрели друг на друга, и я чувствовала, как голова начинает кружиться от запаха виски и его духов. Место, где еще недавно лежала его ладонь, горело, а мне самой хотелось придвинуться еще ближе к мужчине. Прижаться к боку и распробовать вкус поцелуя. Такого же жадного, как и тот, что опалил меня утром. Из-за которого я до сих пор не могу прийти в себя и перестать думать о боссе, как о сексуальном партнере.

И тут Леонид, словно прочитав мои мысли, неожиданно прижался ко мне…

Глава 34

Лео

Зря я выпил. Я же таблетки принимаю! Но совершенно фантастическая мысль о том, что ребёнок может быть моим, совершенно выбила меня из колеи. Я едва понимал, что делаю, а когда стакан отставил, уже было поздно. И, как следствие, я снова надышался загадочными феромонами. Член тут же окаменел, да кровь забурлила в пазу так, будто туда кипятка плеснули.