Настя Ильина - Мой чужой ребёнок

Я опустила взгляд и выдавила наигранную улыбку.

— Спокойной ночи! — произнесла негромко и поспешила уйти, пока мы снова не наступили на те же грабли…

Я плохо спал ночью. Всё вертелся, думал, пытался понять, как быть дальше — как вести себя ввиду сложившихся обстоятельств. Чувство вины начало постепенно отпускать меня. Я даже начал думать, что если бы с Галей случилось это уже через год после развода, я не был бы обязан снова жениться на ней… Просто следовало переступить через психологический барьер. Я не отказывался помочь ей финансово, но стать поддержкой не мог из-за Оли…

Да даже не только в ней было дело…

Мы с Галей уже давно пытались удержать равновесие в браке, балансировали на краю пропасти и сорвались с неё. Даже если бы Оля не появилась в моей жизни, мы бы всё равно развелись с женой. Я вспомнил, с какой ненавистью она смотрела на меня и говорила, что такого невозможно любить.

Немного подремав, я встал по будильнику и поспешил на кухню, чтобы выпить стаканчик кофе. По пути заглянул в комнату дочери. Она сладко спала в кроватке, а Оля свернулась калачиком на раскладном диванчике. Она выглядела такой милой. Я потихонечку приблизился и укрыл её пледом. Немного поёрзав, она продолжила сладко спать, а я осторожно вышел из комнаты.

Взбодриться кофе не помог, а вот встреча с лечащим врачом Гали — да. Я чуть было не свалился со стула, когда он произнёс:

— У вашей супруги амнезия. Мы не знаем, вспомнит ли она хоть что-то из своего прошлого. Остаётся надеяться, что всё постепенно вернётся на свои места… Однажды.

— Как долго может длиться реабилитация?

— Долго, Максим Викторович. Ваша жена может никогда не вспомнить себя.

Ну вот!

Я только решил, что однозначно развожусь, и тут огорошили такой новостью. Как же я смогу бросить её теперь? Мне хотелось выяснить, помнит ли Галя хоть что-то… И постараться понять, не разыгрывает ли она меня.

Её перевели в палату, поэтому врач проводил меня туда, но попросил сильно не давить на Галю, чтобы не вызвать психологические атаки, которые могут загнать её в себя ещё глубже. И я пообещал постараться не делать этого.

Я вошёл в палату и обомлел, увидев её бледной, лежащей на больничной кровати с загипсованными шеей и рукой. Осторожно подойдя ближе, я придвинул стул и присел рядом. Галя устремила отрешённый взор в потолок.

— Мне сказали, что придёт муж, но я вас не помню, — сказала она.

Это был другой человек. Она даже говорила с иной интонацией. Голос был сдавленным, потерянным…

— Галя… — выдохнул я, понимая, что сердце сжимается от жалости к ней.

— Мне даже голос ваш незнаком, — сказала она.

— Ты помнишь хоть что-то? — осторожно поинтересовался я.

— Только как отец положил меня в клинику на лечение от наркозависимости… Я дальше ничего не помню… Совсем ничего, — ответила она холодным голосом.

Мне не хотелось копаться в её голове, но я понимал, что больше такого шанса не получу. Следовало выяснить у неё правду о прошлом.

— Ты помнишь свою дочь?

Галя сжала рукой простыней, впиваясь в неё пальцами до беления костяшек. Её взгляд наполнился яростью.

— Это не моя дочь, — прошипела она. — Я не желала её рожать. Я хотела избавиться от неё. И его убить за то, что прикоснулся ко мне… Мама его защищала. Всегда. Даже когда это случилось. Это не моя дочь. Она никогда не станет моей. Никогда! Это не моя дочь! Не моя! Я всё решила. Ещё в роддоме. Я решила, что сбегу от них, найду себе богатого мужа и заставлю их всех пожалеть о том, что сделали. Я хотела стать частью того элитного общества, где миром правят деньги, чтобы потом наказать виноватых… Всех их!

Я поднялся на ноги, понимая, что у неё начинается истерический приступ. Следовало позвать врача. В этом случае, наверное, необходимо ставить капельницу или что-то ещё…

— Прости, — прошептал я. — Прости, что потревожил тебя.

Я приблизился к дверям и уже хотел выйти, когда Галя истерически засмеялась.

— А ты из этих? Из элиты, да? Ты прости, я не помню, какими были отношения у нас, но ничего личного. Мне нужны были деньги, чтобы больше никто не посмел сделать больно!

Её слова резали ножом по сердцу. Я вышел, ничего не ответив, потому что не имел понятия, как говорить с человеком, который находится на грани истерики. Я не знал, что сказать Гале, как успокоить её.

Я вышел из палаты и прислонился к ледяной стене, пытаясь перевести дух. Врач покачал головой, глядя на меня, а медсестра вошла в палату с каким-то лекарством в руках и шприцом.

— Я просил вас не тревожить её… Сейчас любое потрясение может негативно сказаться на её психике… Даже если ваша жена встанет на ноги, её придётся долго лечиться в психиатрической клинике, если…

— Я думаю, что это «если» уже наступило, доктор… Уже давно. Моя жена многое не говорила мне, но мы собирались разводиться… И я нанял детектива. Я узнал столько всего о ней…

— Возможно, вам следует всё рассказать нашему психологу, Максим Викторович. Если есть шанс помочь вашей супруге, следует воспользоваться им.

Я кивнул. Конечно, я опаздывал на работу, но я хотел сделать для Гали всё, что было в моих силах. Если разговор с психологом, который будет заниматься её лечением, поможет, то я готов рассказать всё, что мне стало известно.

* * *

— Мама, почему Василиса так много спит? — спросил у меня Витя, которому не терпелось сказать «доброе утро» сестричке.

— Потому что она ещё маленькая. Когда ты был таким же маленьким, ты спал ровно столько же, — улыбнулась я.

— Все малыши спят долго, — услышала я голос матери Максима и повернула голову в её сторону. — Доброе утро!

— Доброе, — ответила я.

— Сегодня такой чудесный день… Ты бы прогуляться сходила, Оленька. Поезжай в торговый центр, а то такая измученная. Я посижу с Василисой и Витей.

— Спасибо… Я даже не знаю, хорошая ли это идея.

— Хорошая, конечно же! Я просто завтра уеду. Решила тряхнуть стариной и встретиться с одноклассником за чашечкой кофе.

Выходить из дома мне никуда не хотелось, но и отказываться от такого предложения было кощунственно. Я действительно давно никуда не выбиралась. В магазинах не была сто лет. Мне вдруг захотелось купить новое платье, чтобы понравиться Максиму… Может даже сделать причёску красивую…

— Мам, поедь и купи мне робота из новой коллекции… Ты мне обещала же, — начал Витя, и я сдалась.

Покормив малышку и вдоволь наигравшись с ней, я всё же решилась поехать в торговый центр. От идеи сделать причёску пришлось отказаться сразу, потому что все те, которые мне нравились, требовали от трёх часов на исполнение, а я уже через пару обещала вернуться.

Робота для сына я купила. Прошлась по нескольким отделам с одеждой, но ничего стоящего не заметила. Я уже хотела вызывать такси, когда меня окликнул знакомый мужской голос, и волна мурашек скользнула по телу.

— Ольга!

Я медленно обернулась и посмотрела на оживший кошмар, что так долго преследовал и теперь стоял передо мной. Кто-то говорил, что он погиб в тюрьме… Не погиб! Жив! Ещё как жив! И выглядит неплохо… Наш учитель истории живой и здоровый стоял и смотрел на меня.

— З-здравствуйт-т-те! — немного заикаясь, произнесла я.

— Есть полчаса? — спросил он.

Я посмотрела на экран телефона и просто кивнула. Мы зашли в зону фудкорта, присели за свободный столик подальше от остальных и заказали по мороженому. Не верилось до сих пор, что мы встретились. Хорошо было бы попросить прощения, но я не могла выдавить из себя и слово.

— Я понимаю, что ты до сих пор винишь себя за то, что случилось, но ты должна знать, что больше во всей этой ситуации моей вины. Я допустил большую ошибку, за которую понёс наказание, — первым начал мужчина. — К слову, после долгих разбирательств и за отсутствием доказательств меня выпустили через пять месяцев после заключения.

— Мне так жаль, что я тогда дала показания против вас, — наконец, нашла в себе силы, чтобы попросить прощения я.

— Я знаю и совсем не виню тебя, Оля…

Официант принёс мороженое, но я никак не могла начать есть его, потому что ком встал в горле, сдавливая его, лишая возможности нормально дышать.

— Во всём виноват я сам. Я ведь тогда только закончил университет… Молодой ещё был. Среди девушек-подростков нелегко потеряться. А Галя… Она так выделялась на фоне остальных. Мне показалось тогда, что она создана именно для меня. Я полюбил её всем сердцем, но со стороны её матери посыпались угрозы. Она хотела, чтобы я оставил её дочь в покое. И я понимал её… Я принял решение расстаться с Галей, хоть мы и вместе-то не были… Поцеловались пару раз… Погуляли… А потом закрутился весь этот сыр-бор с наркотиками. Не знаю, кто ей эту идею с наркотиками, вообще, предложил… Наверное, её же мать, что настроила нас друг против друга…

Я слушала, а сердце сжималось в камень. Я и не надеялась, что через столько лет увижусь с учителем и смогу вот так поговорить по душам, избавиться от груза вины, который не отпускал меня все эти годы.

— А как вы теперь устроились? — спросила я.

— Судимость сказалась на моей карьере учителя отнюдь не положительным образом. Сначала я был частным репетитором, а потом начал писать методички и философские размышления.

Я всё же подцепила ложечкой немного мороженого, отправляя его в рот, чтобы немного охладиться, потому что чувства стыда за поступок прошлого до сих пор угнетало меня.

— Я ещё раз повторюсь, что не держал и не держу на тебя зла, Оля! Я знаю, что ты вынашивала ребёнка Гали и её мужа… М-м-м…

— Максима, — дополнила я.

— Да! Максима. Галя говорила, что подозревает, будто бы между вами есть какие-то отношения… — я вспыхнула от смущения.