– Не забивай себе голову, Ань, – подергивает плечами Тео. – Что скажешь? Я сделаю все, чтобы тебя защитить, но ничего не могу гарантировать. Сама видела, как бывает.

Видела. Помню тот липкий страх вдоль позвоночника. Ужас от того, что меня могут заметить и отправить следом за Адамиди, как ненужную свидетельницу. Помню всё до последней секунды, но свой ответ знаю точно.

– Я согласна. Буду с тобой столько, сколько потребуется.

Не хочу говорить месяц. Не хочу выставлять рамки.

Я решила и готова рискнуть жизнью, чтобы быть рядом с ним…

И причина не только в фруктовой лихорадке, хоть меня и передергивает от мысли, что меня коснется кто-то другой. Не Тео.

Меня интригует Теодор Адамиди. Завораживает его жизнь на грани смерти.

Вся эта история притягивает меня, как огонь глупого мотылька.

Сейчас я верю, что смогу снова спасти Теодора Адамиди…

* * *

– Что это? – я смотрю, как завороженная, на красивый белый самолет со странно знакомым красно-синим логотипом. Мы полчаса назад сошли с лодки и теперь нас привезли прямо на взлетно-посадочную полосу.

– Это частный самолет. Знакомься, – раздается язвительное от Адама. – Здесь все проверено и безопасно. Тео не может летать обычными рейсами.

А я не могу удержаться: морщу нос и показываю Адаму язык. Тот хмыкает и комментирует холодно:

– Морщины появятся.

– Адам, Аня! – одергивает нас Теодор. – Прекратите дурачиться и в самолет.

– Хорошо, папочка, – озвучивает седовласый и мои мысли тоже.

Как же он меня бесит. Так и хочется иногда этому саркастичному засранцу дать подзатыльник. Хорошо так, как брату в детстве. С трудом сдерживаюсь. Не понимаю, как Теодор его терпит.

Я стараюсь не удивляться, когда оказываюсь на борту комфортабельного воздушного судна. Темное дерево, свежий запах. Это как будто элитный клуб в воздухе, даже бар есть. Одно отличие – несколько удобных кожаных кресел с ремнями. Именно к ним нас проводит улыбающаяся стюардесса.

Адам делает приглашающий жест к левому борту, там два кресла напротив друг друга. Но тут же сталкивается взглядом с Тео. Я не успеваю ничего понять, как босс хватает меня за руку и утаскивает направо. Два кресла рядом. Усаживает меня в то, что ближе к иллюминатору и устраивается на соседнем, отделяя от брата и от прохода.

Седовласый гений хмыкает и чуть выгибает бровь, но, слава богу, молчит. Садится на своем место и начинает делать какие-то заметки в планшете. Надеюсь, не о странном поведении Тео.

– Не боишься летать? – спрашивает босс. – Если хочешь, бар в твоем распоряжении.

– Я стараюсь не пить. Это плохо сказывается на моем поведении.

Один раз сказалось, но мне на всю жизнь хватило. По горло.

Рассматриваю барную стойку и вздрагиваю. Не оттого, что самолет начинает движение, а от ярко мелькнувшего в голове воспоминания. Давно забытого и, о нет, фрукт…

* * *

Я лежу на барной стойке совершенно обнаженная. Прохладная поверхность под спиной. Нет стеснения или смущения. Нет страха, есть только пьянящее, растекающееся волнами по телу желание. Оно выжигает меня изнутри, впервые в жизни так ярко и болезненно.

Он берет кубик льда и обводит им сосок на правой груди, повторяет тоже с левой.

Вздрагиваю, когда лед сменяется теплом его языка. Он слизывает капли медленно и с удовольствием.

Легкая щекотка. Это сладко. Безумно пьяняще, так же, как его пальцы у меня между ног. Сжимают и оттягивают. Развожу сильнее, умоляя о большем. Умоляю не дразнить, а взять, водя бедрами из стороны в сторону, подаваясь вперед.

Мне восемнадцать. Я девственница. Я лежу голая перед мужчиной и ничего не боюсь.

Я, как сумасшедший коктейль. Взрывной шот. Я готова, внутри меня как будто смешали шампанское с водкой.

Игривые пузырьки и горечь неудовлетворенного желания. Эта смесь бьет по голове, срывает преграды, попирает нормы. Эта смесь заставляет меня стонать в голос и выгибаться, когда кубик льда скользит по животу вниз. Туда, где сводят с ума пальцы.

Где уже горячо и влажно, где я хочу его.... кем бы он ни был.

– Хочешь меня? – низкий шепот. Такой странно знакомый.

– Да…

* * *

– Ты в порядке?

Теодор касается моего плеча. Видимо, я зависла, глядя на барную стойку. Впервые воспоминание было таким ярким, что …нет. Снова эта влага и тяжесть.

Я в легком белом сарафане на тонких бретельках, но чувствую себя голой, когда взгляд Адамиди скользит вниз по моему лицу к шее и груди. Сквозь ткань он точно замечает, как заострились соски. Сжимаю ноги. Не хочу. Не хочу просить, умолять его взять меня.

Это кажется таким унизительным, но необходимым.

Не знаю, понял он или нет, но чувствую его руки на животе. Теодор аккуратно отстегивает ремень.

– Мы уже взлетели, можно расстегнуть.

Вместо того, чтобы отстраниться, ведет рукой ниже по оголенной коленке, подцепляет подол платья и перебирает его пальцами. Дразнящие прикосновения к коже, как ожоги. Сжимаю колени еще сильнее. Еще немного и я попрошу, я буду умолять и потом выпрыгну отсюда без парашюта к чертовой матери.

Решить так просто. Сказать на словах, а на деле, выдержу ли я такие отношения? Смогу ли показать ему свое желание так открыто, как когда-то давно незнакомцу на той барной стойке?

* * *

– Кролики, идите уже в кабинет, – врывается в вязкий кокон желания голос Адама. – И потише, не мешайте мне работать.

Ненавижу его почти до дрожи вместе с его экспериментами, но позволяю Тео увести меня в неприметную дверь справа от барной стойки. Ноги подкашиваются, ему приходится придерживать меня за талию.

Чувствуя крепкую мужскую руку на своем теле, совершенно теряю голову и, не доходя до кабинета начинаю целовать шею. Сейчас Тео в футболке и ничего не мешает мне скользить губами по загорелой коже, облизывать маленькую родинку у основания и тонкий шрам.

Сознание плывет. Когда за спиной щелкает замок двери, я уже думаю только том, чтобы в меня вошел босс. Как угодно, любым способом, в любой позе. Черт, возьми меня, наконец!

– Ты любишь играть? – внезапно спрашивает Тео, зарываясь носом в мои волосы. – Нам нужно что-то придумать, чтобы не надоело.

– Что? – соображаю еле-еле.

Меня отпускают. Оглядываюсь, с трудом осознавая, где нахожусь. Мы в квадратом кабинете, на стенах такое же темное дерево, как в основной комнате. В центре большой деревянный стол, тут же представляю себя на нем. Смести на пол все вещи, лечь на него и пригласить Тео, соблазнительно изогнуться…я не осмелюсь.

Кожаное кресло с высокой спинкой. Наверное, Теодор шикарно будет смотреть в нем. Этакий властный мерзавец. О, черт. От одной мысли спазм. Мое возбуждение растет, фантазия становится все более откровенной.

Босс подходит к черному кожаному дивану и что-то достает из стоящей рядом с ним тумбочки.

– Ты слишком зажатая. У меня не было времени раскрепостить тебя. А сейчас есть. Ты хочешь сильнее, чем я. Не так ли, Аня?

Оборачивается. Я вздрагиваю, глядя в потемневшие карие глаза: в них дурманящий хитрый блеск, желание и лед. Виски. Теодор Адамиди снова превращается в того, кого я видела раньше только издалека. Хозяин жизни, ледяной и жесткий.

Какой же ты настоящий, Тео? Как узнать тебя?

Подходит и зубами снимает бретельку с моего плеча. Он что-то прячет за спиной, поэтому не использует руки.

– Ты одуряюще пахнешь, Аня. Тебе кто-нибудь говорил?

Его голос, как будто кто-то перышком провел вдоль позвоночника, щекоча. Стою, как статуя, и боюсь пошевелиться. Он скользит носом вдоль плеча и шумно вдыхает, словно я полоска-пробник в магазине парфюмерии. Оставляет поцелуй на острой косточке плеча.

– Отвечай мне хоть иногда. Когда ты молчишь, я теряюсь.

– Что ты делаешь, Тео? – мой голос звучит испуганно.

– Играю. Хочу, чтобы ты включилась в эту игру. Нам предстоит быть вместе целый месяц. Я не хочу, чтобы ты просто терпела. Я хочу, чтобы ты получала удовольствие и не мучила себя угрызениями совести. Или у тебя после секса всегда такое лицо, как будто ты совершила смертный грех?

Теодор уже за моей спиной. Отводит волосы в сторону и покрывает поцелуями шею. Медленно расстегивает молнию и белая ткань падает к ногам. Я в одних тонких светлых трусиках. Не кружево, обычные белые хлопчатобумажные из масс-маркета. Мне нечем удивить искушенного Теодора Адамиди.

– Черт, Аня, нельзя быть такой сексуальной, – рычит мне в ухо и спускается вниз, медленно целуя вдоль позвоночника к пояснице.

На моих губах кровь. Кажется, прикусила слишком сильно. Слышу звон или скрежет. Нет, наверное, послышалось. Зато обе горячие ладони теперь на моей талии, скользят вниз, подцепляют белую ткань трусиков и стягивают до пола.

Никаких преград не остается.

Мне кажется, что самолет падает. Мы как будто только что нырнули в воздушную яму и снова выровнялись. Это все иллюзия. Это все руки Адамиди на моих ягодицах, он сжал по-хозяйски. Чувствую его взгляд и, кажется, сейчас кончу.

Эта игра слишком сложно мне дается. Я должна что-то делать, но ведет он. Тео. А я отдаюсь в его власть, позволяю делать с собой все, что он хочет и…

– Что это?! – возмущенно, когда он берет мои руки в свои, заводит за спину и защелкивает на них наручники.

– Игра, – выпрямляется целует в шею. – Покажи, как ты хочешь меня. Сделай всё сама. Получи удовольствие.

– В этом? – беспомощно дергаю руками.

– Немного острых ощущений.

Тео садится на диван. Черт, он идеально смотрится в этой шикарной обстановке, даже в футболке и джинсовых бриджах. Я вижу, что он уже напряжен. Жаль, недостаточно, чтобы сделать все быстро.