Рати Ошун - Мой красавчик

– Я всё понимаю, Теодор. Пойду?

Убираю руку. За одну минуту из моего Тео он превращается в холодного, недостижимого Теодора Адамиди. Иллюзии рушатся. Мой босс мастерски держит дистанцию.

Не забывай свое место, Аня.Ты просто девушка на месяц, как и он для тебя мужчина на месяц. Как только действие фрукта закончится, вас перестанет что-либо связывать.

Запомни это. Выжги себе клеймом на сердце и запри его на замок.

Ты не для Теодора Адамиди.

– Собери вещи. Ты переезжаешь ко мне, – бросает он уже спину.

Ставит перед фактом. Холодно. Сухо. Теодор Адамиди снова стал собой. Я ничего не скажу ему про подвеску. Теперь точно не скажу.

* * *

Офис гудел весь день. Сначала из-за чудесного спасения и героини в своих рядах, потом из-за моего нового назначения. Я ожидала всего, чего угодно, только не понимания:

– Ты заслужила, – обнимает меня Наська, когда я возвращаюсь из кабинета босса и делюсь последними новостями.

Мне жутко неловко, потому что на мне нет трусиков, а по бедру, кажется, стекает вязкая капелька. К счастью, юбка до колена скрывает все следы.

– Поздравляю, – улыбается наша Феодосия Михайловна, как будто только и ждала, когда же я, наконец, вылечу из её гнезда. – Не подведи. Я тебя так Адамиди расписывала, как будто в невесты продаю.

По дружному коллективу бухгалтерии ветерком прошел смех.

– Завтра! – заявляет подруга, откидывая за плечо светлые волосы. – Завтра у тебя прощальная вечеринка! Мы все решили, никаких отговорок. Бар «Три орла» ждет нашу женскую компанию!

– Я ж не пью, – пытаюсь отказаться, но выходит вяло.

– С нами разок выпьешь! Ничего не знаю!

– Именно, – строго заявила Лариса Витольдовна, еще один мастодонт нашей бухгалтерии. – Заодно расскажешь, что вы сутки делали с Адамиди на необитаемом острове, пока ждали помощь.

Я готова выть на Луну. Слишком много внимания для меня одной именно в тот момент, когда мне хочется свернуться клубком и спрятаться в темном углу. Переболеть, переварить, морально подготовиться к новой жизни.

Вот только старая жизнь даже дома не дала мне возможности отдышаться.

* * *

Уставшая, после трех визитов в кабинет директора и полноценного трудового дня с бонусом в виде экстренной передачи дел коллегам, я едва не падаю, входя в собственную квартиру.

– О, шлюшка пришла! – встречает меня Евген, лучший друг брата. – Тарас, слышь, сеструха твоя явилась!

Он орет, стремясь перекричать музыку. Из гостиной слышится шум, а у меня леденеет в груди от вопроса: «Откуда деньги на вечеринку?».

– Тарас! – скидываю сапоги и ору не своим голосом.

Отталкиваю Евгена в сторону, никогда раньше так не делала, и врываюсь в гостиную. Там хаос. Еще четверо друзей брата, не помню их по именам. Да и неважно, главное вот он, моя кровинушка, что б ему пусто было, валяется на диване и тыкает жирным после чипсов пальцем по кнопкам на пульте. Киношку ставит.

– Тарас!

Мне тут же прилетает рукой по заду от одного из его друзей. Оборачиваюсь, чтобы залепить пощечину, но руку ловят на подлете. Под всеобщий смех поднимаю взгляд на гада.

Твою мать! Только тебя здесь не хватало!

Он ухмыляется и до боли сжимает мое запястье. Илья. Из двух моих неудачников в постели, этот сероглазый стриженный под машинку брюнет был первым. Перед глазами мелькают воспоминания.

Мне девятнадцать. Тем летом поклонников у меня было хоть отбавляй, постоянно кто-то пытался познакомиться, но большей части я отвечала отказом. Илья ухаживал красиво, почти как по хрестоматии: мороженое, цветы, кино. Что-то похожее на огонь вспыхнуло после шестого свидания, а потом… потное тело, маленький член и несколько минут непонятной возни в постели, после которой я услышала:

– Что, шлюшка, дала все-таки!

Оказывается, меня осаждали не просто так. Парни из микрорайона всерьез устроили соревнование: кому первому даст местная шлюха. Илья тогда выиграл десять тысяч, а меня в очередной раз растоптали…

Год назад его забрали в армию. Жаль, не на подлодку, там дольше служат.

– Порадуешь дембеля, крошка? – кривая усмешка.

Меня дергают вперед, я чувствую запах дешевых сигарет, пива и руку на левой ягодице.

– Убрал ласты, – рычу и выворачиваюсь.

Сегодня у меня нет настроения сбегать и прятаться. Сама не знаю, откуда силы. Может, Адамиди поделился своей уверенность? Освобождаюсь из хватки. Вокруг ржут, наслаждаясь представлением.

– Люх, у тебя бабла на неё не хватит. Она теперь тусит тока с папиками на кадиллаках и отсасывает за брюлики, – вмешивается Тарас.

– Не очень-то и хотелось, ща сговорчивые девчонки подъедут, – фыркает Илья и отпускает мою руку.

Мне плевать на них. Главное – забрать подвеску, стащить немного еды из холодильника и успеть запереть замок в комнате до того, как вся эта орава напьется.

Брат смотрит на мое пылающее от злости лицо и выдает:

– Да не кипишуй, банкет за счет Илюхи. Он дембельнулся. Все дела. Посидим, выпьем, девок пожамкаем. Хата тут тока у меня есть!

Закипаю окончательно. Выхватываю из его рук пульт и швыряю в стену. Тот со стуком разлетается на запчасти. Парни улюлюкают и издают непонятные звуки, напоминающие мне толпу диких обезьян.

– Во-первых, у тебя только половина квартиры. Во-вторых, верни мне подвеску, сейчас же!

– Не выйдет, сестренка, – кривит лицо, как будто произнес ругательство. – Я её уже заложил. Брюлики в ламбарде, деньги на кармане. Да не парься, еще насосешь!

– Тварь! – чуть ли не кидаюсь на него с кулаками, но меня подхватывают и отшвыривают в сторону. Кто-то из ребят.

– Язык попридержи. Иначе найдем применение поинтереснее.

Падаю на пол, надо мной нависает Илья. Эти разговоры мне совсем не нравится. В итоге, как затравленный зверь, уползаю в свою комнату и запираю замок. Живот сводит от голода, но ужин мне сегодня не светит.

Залезаю под одеяло прямо в офисной одежде и включаю экран телефона. Нужно рассказать о медальоне Тео, теперь у меня нет выбора. Но так и не нажимаю кнопку, пальцы как будто немеют.

Страшно. Что он подумает? Что сделает, когда узнает? Решит, что я настолько нищая, что сразу побежала закладывать дорогие камни, несмотря на то, что от них зависит моя безопасность? Да и как ему сказать?

«Привет, Тео. Тут такое дело, у меня больше нет медальона. Можешь купить еще один?» – бред.

Спасительный сон накрывает меня внезапно. Со временем появился один полезный талант – засыпать от стресса. Не реветь, не истерить, а просто спать. Сознание как будто выключается, защищая меня от мучений.

* * *

Просыпаюсь от веселого женского визга за дверью. Вот и сговорчивые девочки пришли. Когда? Понятия не имею. Мне плевать на них и плевать на то, что за окном уже темно и льет дождь, а на часах два ночи. Потому что мне хочется секса. До одури, до желания кусать наволочку.

Прижимаю ноги к груди и дрожащими пальцами беру телефон. Нужно позвонить. Но в два ночи?

Я потерплю. Потерплю хотя бы до пяти утра. Всего три часа – это же немного. Я не могу разбудить его посреди ночи и пригласить сюда. Не представляю, как смогу сейчас выйти из комнаты и незаметно сбежать из квартиры. Меня точно поймают.

Судя по голосам, все уже достаточно пьяны, чтобы…

Не думать о сексе!

Одергиваю себя и умудряюсь продержаться еще…Полчаса?! Они кажутся вечностью, раскаленной стальное кольцо желания все туже обхватывает живот и становится болезненным. Чем дальше, тем хуже.

Через час я просто кусаю подушку, плачу и слушаю гудки в трубке. Мне уже плевать на условности. Можно выйти и сцапать первого попавшегося мужика на вечеринке, но я лучше умру от боли, чем пересплю с кем-то из них.

Поэтому, когда после четвертого гудка слышу удивительно бодрый голос босса, беспомощно шепчу в трубку:

– Тео, помоги… Мне очень больно…

Слезы текут по щекам. Тихий плач превращается в рыдания.

Не понимаю, что он спрашивает. Я плохо переношу боль, могу потерять сознание. Вот и сейчас реальность куда-то уплывает, уступая место сжимающемуся раскаленному контуру.

Не знаю, сколько времени проходит с моего звонка, когда сквозь шум слышу настойчивые звонки в дверь. Хочу выбежать к нему, но не могу. Не могу разогнуться, так и лежу в позе эмбриона под одеялом.

Все, на что меня хватает, это сбросить свое укрытие на пол.

– Тео, я здесь. Найди меня, пожалуйста, – шепчу и понимаю, что дверь заперта на замок…

Теодор Адамиди

Мой ночной кошмар мог выглядеть любым: летящая в воду машина, прижатый к горлу нож, глубокая яма в земле и безоблачное небо сквозь решетку. Но эти кошмары я опробовал на себе. Они давным давно меня не пугают.

Теперь мой личный кошмар – это мольба о помощи от девушки, которая находится на другом конце гребанного города.

Теперь мой личный кошмар – это переполненная гопниками квартира и дверь на амбарном замке, которую мы все-таки выбили.

Теперь мой личный кошмар – маленькая узкая комната с выгоревшими, обвисшими у потолка обоями, односпальная кровать и свернувшаяся на ней клубком бледная девушка.

Лицо в слезах, с губ слетает немое:

– Тео…

Она зовет меня, а я холодею от мысли, что с ней сделали эти ублюдки. Понятия не имею, кто они, допросим позже, пусть пока полежат мордой в грязный пол. Сначала Аня.

Я идиот. Разрешил пожить дома. Оттягивал переезд и мучил обоих. Адам еще вчера позвонил мне посреди ночи и устроил выволочку. По его расчетам нас должно было накрыть в районе пяти утра, он ставил пять сотен на то, что Аня не позовет меня, если ей станет плохо. Оказался прав. Вчера я примчался сам. Сегодня мою спасительницу накрыло болью раньше.