Вижу, как черная перегородка медленно поднимается вверх, отделяя нас от водителя и охранника. Теперь мы можем говорить и никто нас не услышит.

– Прости, я…

– Прости? Аня! Ты перед самой собой извинись. Ты же не меня угробила, а себя чуть не оставила без возможности иметь детей.

– Адам тоже за это отругал, – опускаю глаза и рассматриваю руки.

– Правильно сделал. Еще раз устроишь что-то подобное, я тебя ремнем по заднице отхожу, – внезапно улыбается и косится на меня.

Явно наслаждается тем, как вытянулось лицо и покраснели щеки. А перед моими глазами тут же предстает картина: я на коленях у Тео с голой попкой. О боже, я извращенка. У меня снова сводит живот. Закусываю губу до боли. Ну не сейчас же…

– По-моему, я нащупал твою эротическую фантазию.

Он все понимает по моему дыханию и взгляду. Не успеваю пискнуть, как тут же оказываюсь у него на коленях. Наглая рука босса уже под свитером и нежно поглаживает живот. Млею от мягких прикосновений и не замечаю, как Тео шустро справляется с пуговицей на джинсах. Ненавижу джинсы. Так и запишите в протоколе. Я ненавижу джинсы, потому что они мешают Адамиди трахнуть меня в машине, вот прямо сейчас.

– До дома потерпишь, – шепчет он на ухо и зарывается носом в мои волосы. – Еще минут десять.

– Десять – это целая вечность. Потерплю. Поговори со мной, отвлеки, – звучит, как мольба к высшему богу спасти жизнь, не меньше.

– О чем поговорить?

– Расскажи про Адама. Ты знаешь, что он сделал со мной вчера вечером?

Так и тянет добавить: «Не ревнуешь?» Но язык не поворачивается, с чего меня должен ревновать этот красавец. У нас просто сделка – не больше. Сексуальный контракт на месяц и трудовой, надеюсь, надолго.

– Должен был впрыснуть мой материал внутрь тебя при помощи одной симпатичной игрушки. Он сделал что-то не так? – чувствую, как напрягается рука.

– Гипноз. Был еще гипноз, – ерзаю на его коленях и чувствую, как кому-то становятся тесны брюки. Улыбаюсь, как сумасшедшая. Он хочет меня и возьмет, как только пройдут эти бесконечные десять минут.

– Его любимая игрушка. Что он внушил?

– Он внушил мне тебя.

– Подлец, – смеется в волосы Тео и прижимает к себе крепче. – Как он мог! Настоящий я намного лучше.

– Мне интересно, почему он после таких практик не возбуждается?

– Заметила? У Адама с некоторых пор все сложно с женщинами. В юности его очень сильно обидели, и он автоматически занес всех девушек в список «презренные существа». Удивительно, что на тебя внимание обращает. Обычно просто, как к мебели, относится. Исключение делает для ученых.

– Он гей? – срывается с языка.

– Был натуралом. Сейчас, думаю, его смело можно назвать «асексуал по собственному желанию». Он с детства был не от мир сего, но с железной волей. Если что-то решил, что фиг отобьешься. Я думаю, что рано или поздно сорвется на какую-нибудь красотку, но не лезу и не подначиваю его, – пожимает плечами. – И вообще, почему мы говорим об Адаме, а не обо мне?

– Я буду жить с тобой в одной квартире, еще успею допросить, – задумываюсь и прижимаю палец к губам. – Хотя, если у нас есть время. Тео, почему ты не любишь поцелуи?

Приближаюсь к его лицу и почти касаюсь его губ своими. Жду ответ. Я хочу знать, почему тебя нельзя поцеловать, Теодор Адамиди? Что запретного на твоих губах? Что…

Тут машина подпрыгивает на лежачем полицейском. Я подлетаю вверх и наши губы соприкасаются, лишь на одно мгновение, которое вспыхивает в моем сознании, как сверхновая. Сердце рвется вперед, беснуется в своей клетке из ребер, но не слышит ответ…

Тео отворачивается, а еще через секунду опускается стекло.

– Извините, что прерываю. Теодор, за нами хвост. Три машины…

Глава 15

– Это не убийцы, слишком большой эскорт.

Замечает Тео и крепче прижимает меня к себе, не дает слезть. Щеки пылают, я мечтаю провалится сквозь землю и не видеть смеющийся взгляд охранника. Отлично. Они опустили стекло, а я почти верхом на боссе. Стыдно до ужаса.

– Журналисты. Машины неофициальные, но мы пробили один номер. Она принадлежит Савойскому. У нас с ним уже были проблемы, – отчитывается охранник.

– Этот кретин никогда от нас не отстанет. Но журналисты – не киллеры, подставная машина готова?

Я перестаю что-либо понимать. Что за Савойский? Что за подставная машина? Куда мы теперь поедем и когда доберемся до дома?

– Будет здесь через пару минут. Хорошо, что они догнали нас недалеко от вашего дома.

– Алексей, дави на газ, – дает команду, а затем шепчет мне на ушко, прижимая сильнее к горячему телу. – Аня, любишь быструю езду? Гоняла когда-нибудь по трассе?

Я уже лечу по трассе. С тобой, Тео, для меня, кажется, не существует ограничений скорости, а нормы морали заклинило вместе с педалью тормоза. Смотрю ему в глаза и понимаю, что нужно ускориться.

– Тео… – умоляю взглядом.

– Скоро они приедут, малышка. Скоро.

Он почти нежно отводит темную прядь с моего лица, когда у охранника звонит телефон. В следующее мгновение начинается погоня. Алексей – водитель – искусно петляет между машинами. Я только успеваю замечать, как в окнах мелькают разделители, сигналящие авто и столбы с дорожными знаками.

Вцепляюсь в плечи Тео. Мне страшно, но постепенно начинает нравится эта скорость почти так же сильно, как секс с боссом. Разворачиваюсь, не слезая с его колен. Адамиди не против, он прижимает к себе сильнее за талию и это лучший ремень безопасности, который у меня когда-либо был и будет.

В ужасе закрываю глаза, когда выходим на двухполосную и Алексей совершает опасный маневр. Грузовик слишком близко, вскрикиваю и выдыхаю только тогда, когда оказываемся в своей полосе. Боже, сколько же правил мы нарушаем? Не пропустили ни одного пешехода, играем в шашки на дороге,теперь он еще и лихачит перед грузовиками.

Сердце бьется, как безумное.Удивительно, но я впервые с момента возвращения из Турции, чувствую себя живой. Дрожащей от макушки до кончиков пальцев, вцепившейся изо всех сил в руки Тео, но живой.

Короткий «бдзыньк» на телефон охранника.

– Отлично, они рванули за другой машиной. Парни уводят их от города. Возвращаемся.

– Великолепно сработно. Гоните. У нас тут очень срочное дело…

Удивительно, как его голос может звучать так спокойно, когда рука проскальзывает под мои джинсы…

* * *

Теодор живет не в частном доме. Признаюсь, я нафантазировала себе резиденцию за высоким забором, охраняемую сотней людей с автоматами. Не угадала.

Мы въезжаем на подземную парковку элитной многоэтажки в самом центре города.

– Удивлена? – улыбается Тео, застегивая пуговичку на моих джинсах. Хочется ему за это врезать.

– Я ожидала дом в глуши.

– Это неудобно. И в центре много людей, много камер – быть на виду безопаснее, чем прятаться в чаще леса.

Мы входим в лифт вместе с нашим охранником, солидным дядькой, которого Тео фамильярно называет Михалыч, и еще одним незнакомым парнем. Он только что вылез из машины, которая ехала за нами.

– Что ты делаешь?

С удивлением замечаю, что босс не нажимает ни на одну кнопку лифта. Он аккуратно отводит в сторону техническую панель и, позволяя мне заглянуть, нажимает неприметную кнопку под металлической стенкой лифта. Вот это конспирация.

– Запомнила? Если будешь добираться сюда сама, тебе понадобится. Другого способа попасть в пентхаус нет.

– Двадцать три этажа по лестнице, – улыбается Михалыч.

Сглатываю. Нет уж. Я лучше запомню.

* * *

Ого, ничего себе! Квартира, в которой живет босс, огромная. Но меня впечатляет не безумное количество комнат или сумасшедший вид на центр (крыши домов, это самое высокое здание в городе, и я на его пике!), и даже не бассейн под стеклянной крышей. Сквозь панорамные окна, занимающие почти всю стену гостиной, видна вертолетная площадка. Там суетятся люди с оружием, ну хоть с охраной я не ошиблась.

Пока Тео водит меня с короткой экскурсией, я ужасаюсь… а как же частная жизнь? Неужели он постоянно окружен людьми!

Адамиди, видимо, замечает мой взгляд.

– Не переживай. На дальней стороне крыши, вон там, – мы подходим к стеклу в упор и на дальней части площадки, сразу за полем, вижу еще одну постройку. Она раз в пять меньше нашей, но тоже внушительная и никаких панорамных окон.

– Это?

– Там живет охрана. Здесь они дежурят. Так надо, Аня.

– Я понимаю. Просто, окна…

– Бронированное стекло. Прозрачны только с нашей стороны, охрана видит зеркальную поверхность и ничего больше.

Выдыхаю. Это хорошо, потому что то, что я хочу сейчас сделать с Теодором Адамиди прямо на этом мрачном кожаном диване – точно не для их глаз.

Приподнимаюсь на цыпочки, обхватываю рукой шею и кусаю его за подбородок.

– Ты так и не ответил мне на вопрос, Тео. Почему тебя нельзя целовать?

– Потому что однажды я чуть не умер от поцелуя.

Снова звонит телефон. Начинаю потихоньку ненавидеть этот маленький гаджет, который портит самые важные моменты, но терпеливо жду, пока Теодор выслушает собеседника.

– Да, я понимаю. Сорок минут, – кладет телефон на столик у окна, снимает часы и отправляет туда же.

Внутри меня все сжимается. Похоже, у меня реакция на часы Адамиди, как у собаки Павлова. Моё желание вспыхивает, обнимает меня раскаленными тисками и толкает вперед.

– Расскажешь? О том поцелуе? – расстегиваю пуговки на его рубашке.

– Мало времени, Аня. К черту эти джинсы!

Вскрикиваю, когда меня подхватывают под бедра и роняют на диван прямо через подлокотник. Смеюсь, лежа на мягких подушках, и мешаю Адамиди стягивать с меня джинсы, извиваюсь, как змея. Замечаю, как темнеет его взгляд, как изгибаются в улыбке губы. Ему нравится эта игра.