Рати Ошун - Мой красавчик

Не справляюсь, влажная капелька стекает по щеке. Буквально спрыгиваю с Тео, когда прихожу в себя, и бегу в ванную.

Когда смываю с лица следы его удовольствия, на смену безумию и экстазу приходит стыд. Руки дрожат. Я не знаю, как выйти, как посмотреть в глаза Теодору Адамиди, который только что был между моих ног.

Одно дело классический секс, когда мы просто удовлетворяли потребность. А сейчас? Сейчас нас одинаково пронзило удовольствием, мы не стремились разрядиться, мы кайфовали друг от друга. От прикосновений, страсти и …

Мне кажется, это было нечто большее, чем секс.

Прислушиваюсь к ощущениям. Адам говорил, чтобы успокоить мой организм, внутрь должно попасть семя. Кажется, годится и через рот, потому что сейчас все спокойно. Мне мягко, мне безумно хорошо и…никакой боли.

Не знаю сколько еще рассматриваю свои губы в зеркале, трогаю лицо и пытаюсь понять, не слишком ли я похожа на шлюху. Не сделал ли один минет меня доступной куклой? Потому что мне кажется, именно это я хочу повторить. Только не убегать после, а поцеловать его… коснуться его губ своими и смешать два наших желания на губах.

– Выходи уже, скромница! – насмешливое из-за приоткрытой двери.

* * *

– Ты в порядке?

Тихо спрашивает Тео, когда я несмело ложусь рядом.

– Не знаю. Я тебя не задела? Плечо?

– Если бы задела, ты бы услышала, – чуть кривит в улыбке губы. – Ты так убежала, что я испугался.

– Все нормально. Просто…странно.

– Тебе понравилось! – заявляет он с такой обезоруживающей уверенностью, что я краснею и прячу лицо между подушкой и его здоровым плечом. – Аня, это нормально. Мы не сделали ничего запрещенного или необычного.

– По-моему, мы сделали кучу всего необычного, – бурчу в темноту.

– Скучно всегда трахаться в одной позиции. Разнообразный секс – здоровый секс. Нет ничего плохого в том, что мы доставили друг другу удовольствие. Тем более, нам его доктор прописал.

От последнего меня разбирает на смех. Да уж, доктор-извращенец, который в промежутке еще успел пару раз нас спасти, загипнотизировать меня и отлюбить пластиковой ерундой. Бр, медицина – наше все.

Странно, но слова Тео меня успокаивают, и я начинаю думать о деле.

– Ты помнишь, что завтра в одиннадцать у тебя совет директоров? – напоминаю ему.

– Не порти такую прекрасную ночь работой, женщина, – он так похоже копирует возмущенные интонации Адама, что я смеюсь уже в голос.

– Похоже!

– Он меня тоже круто пародирует. Хорошо, ты меня убедила. Сделаем, как вы хотите. Только после пресс-конференции ты рядом со мной или здесь под охраной, никакой самодеятельности.

– В туалет отпрашиваться? – не могу перестать хихикать, кажется, после такого яркого оргазм в моей крови слишком много эндорфинов.

– Разумеется. Поднимать руку, как в школе, смотреть грустными глазами и тянуть несмело «можно выйти?». При этом непременно надеть на себя школьную форму с ультра-короткой юбкой и чулочки. Белые. О черт, – жмурится и поворачивается ко мне. – Я сейчас от одной фантазии кончу еще раз.

– Ты извращенец, Теодор Адамиди! – возмущенно шлепаю его животу. – Вот уж не думала, а с виду приличный человек.

– Я приличный, с очень неприличными фантазиями. Мы все такие. Даже ты.

– Я не такая! – возмущаюсь переворачиваюсь на другой бок. Отодвигаюсь.

– Ну-ну.

Это звучит так издевательски, что хочется ткнуть его еще раз, но вместо этого я плотнее заворачиваюсь в одеяло. Ничего я не такая. Это все фрукт виноват! Я жертва эксперимента одного седовласого безумца. Только поэтому я так хочу тебя, Тео Адамиди. Только поэтому творю беспредел. Да!

Тишину, повисшую на несколько минут в комнате разрывает Тео:

– У меня была невеста…

– А осталась только самая киношная в мире аллергия на арахис.

– Это что, как в «Скорой помощи»? Анафилактический шок? – не решаюсь обернуться, боясь спугнуть внезапное откровение.

– Именно так. Её звали Лиза. Я был влюблен в неё, как полный придурок. Мы собирались пожениться, когда к головам её родителей приставили оружие.

Всё холодеет внутри. Значит, вот она – обратная сторона любви Теодора Адамиди. Вот почему он такой закрытый и нанимает девушек по договору. Разрозненный пазл в моей голове начал, наконец, складываться в цельную картинку.

– Ей предложили обменять их жизни на мою. Она согласилась. Наелась орехов, намазала губы каким-то экстрактом и поцеловала. Поверь, сделала она это очень качественно. Дальше было удушье, боль и впервые в жизни настоящий страх смерти. В тот день я впервые встретился с ней так близко, как никогда раньше. К счастью, все случилось в торговом центре, в толпе оказался аллергик и сунул мне какую-то таблетку. Меня чудом успели спасти.

– Она ведь специально, да? Сделала это в людном месте, чтобы был шанс тебя спасти?

В эту минуту, я хочу поверить, что было именно так. Реши девушка его убить на самом деле, она сделала бы все ночью в спальне без шансов на случайного аллергика и быстрый приезд врачей.

– Не знаю. Когда пришел в себя, их всех уже похоронили.

– Тео…

У меня на глазах слезы. Я не знаю, чем помочь, как вылечить эту боль внутри него. Неужели власть так важна? Неужели она важнее любви и человеческой жизни? Самое ужасное, что Теодор Адамиди не может просто уйти. От него зависит всё. Он никогда не бросит дело отца.

– С тех пор я не целую женщин. Сразу кажется, что сейчас начну задыхаться.

Теодор Адамиди

Не понимаю, почему смотрю в потолок и рассказываю ей о самой страшной боли, которую пережил. Аня не должна знать, она просто гость в моей жизни. Сложно думать об этом, когда на губах её сводящий с ума вкус, а в ушах все еще эхо стонов.

Вот только какого-то хрена продолжаю говорить. Рассказываю всё: как чуть не покончил с собой, как Адам таскал меня по психиатрам и в итоге сам увлекся настолько, что завершал терапию самостоятельно, назвав всех бездарными ублюдками.

Аня не спит, только тихо всхлипывает и, не оборачиваясь, пододвигается ближе. Как заткнуть свой неугомонный рот? Черт!

С другой стороны, все к лучшему. Пусть знает и не строит ложных надежд. Я её отпущу, выгоню к чертовой матери, лишь бы она жила. Жила счастливо без меня в мире, где её не будут пытаться прикончить вместе со мной. Бывшие девушки их не интересуют.

Когда я возьму в руки Конгломерат, как только получу всю власть и влияние, найду их. У меня есть люди, которые смогут. Вычистят всех, кто когда-либо пытался меня убить и причинял боль моим близким.

Отец был политиком. Я стану тираном. Они сами приползут ко мне на коленях, когда в их домах прольется кровь, когда никто из них не сможет чувствовать себя в безопасности…

Каждый раз после покушения я думаю об одном и том же. О мести. Несколько дней, как в Аду.

И только сейчас, когд Аня оборачивается ко мне, смотрит покрасневшими от слез глазами и шепчет:

– Это ужасно,Тео. Эта борьба за власть ужасна. Никто не должен жить так, как ты, в этом вечном страхе. И ты не должен. Это неправильно.

Маленькая, наивная девочка из бухгалтерии. Я был прав в тот вечер на яхте. Ты не создана для моего мира. Ты слишком хороша для него. Слишком хороша для тех, кто ради власти и денег готов на всё…

Несмелые руки на моем торсе, холодные пальчики. Вздрагиваю, как от щекотки и осторожно накрываю её холод своим теплом.

Мысли о мести вылетают из головы, как будто Аня открыла окно и выгнала их, как пчелу полотенцем.

Так делала моя бабушка – простая женщина, которая удачно вышла замуж и родила очень амбициозного сына. Удивительно, впервые за много лет вспоминаю о ней и улыбаюсь.

Даже не так…

Впервые за много лет я засыпаю с улыбкой.

А просыпаюсь от того, что Ани нет рядом со мной.

Шиплю от боли и буквально отдираю себя от подушки. Повязка слегка протекла и кровь прилипла к наволочке. Действие анальгетиков закончилось, теперь заживающая рана в плече неприятно ноет и отдается чуть ниже. Кажется, что болит сердце. Левой рукой двигать больно и неудобно.

Вчера я обрадовался, что пострадала именно она. Не правая, значит с этим можно жить и работать. Вот только я и подумать не мог, как часто использую именно левую руку! Например, когда поднимаюсь с кровати и надеваю брюки…

В итоге забиваю на эту ерунду. Придется просить помощи у Ани. как только я её найду. Хорошо хоть ноги у меня в порядке, я могу быстро бежать по коридору, проклиная идеальную шумоизоляцию.

Были бы тонкие стены, я бы мгновенно её услышал. А так, наобум!

Аня

Привычка вставать в половину шестого утра и не подумала исчезнуть за пару ночей. Я честно завела будильник на восемь – отсюда до офиса десять минут пешком, а не два часа, как раньше. Но организм решил все за меня. Подъем в полшестого и никаких исключений, Аня!

И вот я на идеальной, потрясающей, технологичной и наполненной продуктами кухне Теодора Адамиди, что примерно равно «в раю». Я люблю готовить до дрожи в кончиках пальцев, но дома не удается это делать часто. Тарас вечно орет, что пахнет специями, я ему мешаю спать жужжанием блендера или просто дурит старая плита.

Здесь же всё по последнему слову техники и навалом продуктов.

Надеюсь, Тео не будет против, если я немного использую. Заехать в магазин и купить свои продукты я вчера просто не сообразила, но сегодня обязательно это сделаю. В конце концов, мы же не женатая пара, а получается…

Я разглядываю содержимое холодильника и думаю о том, кто мы? Соседи? Любовники? Босс и подчиненная? Наверное, всё в одном флаконе. Взболтать, но не смешивать.