Рати Ошун - Мой красавчик

– Тео, – почти рычу от нетерпения.

– Темпераментная девочка, – дразнится, то прислоняя головку ко входу, ту уводя вверх и скользя влагой по чувствительному после первого оргазма клитору. – Ты должна запомнить, что двери нужно запирать. Правда?

Удар обжигает ягодицу. Он так бьет. Странно. Почти небольно, но след горит, как будто огнем прижгли.

– Что надо сказать?

– Я исправлюсь, босс.

Эта игра сводит меня с ума. Тео давно не был таким, с тех наручников в самолете. С того бешеного оргазма, от которого я потеряла сознание. Неужели сегодня будет так же? Неужели может быть еще лучше, чем у нас каждый день? Секс с Тео всегда лучший. Каждый раз по-своему, но сейчас…

Это что-то запредельное. Сводящее с ума. Сладкое.

Он непредсказуем, черт!

Входит внезапно и на максимум. Распирает меня изнутри. Большой, напряженный и желанный. Несколько грубых толчков. Тео замирает и… забирает с моей спины стакан.

Он что? Трахает меня и попивает виски? Снова голова кружится, снова подкашиваются колени и медленные движения доводят до исступления.

Царапаю ногтями столешницу и вскрикиваю, когда чувствую кубик льда. О, боже,что он творит? Лед медленно стекает по спине к ягодицам. Движения Тео становятся более резкими, такими, как я люблю. Безудержными, животными, болезненными и....

– О боже!

Я содрогаюсь под ним, кажется, выкрикиваю еще что-то, когда между моих ног вместе с его членом оказывается лед. Взлетаю, дрожу вся, чувствуя, как Тео водит им ставляет холодный кубик на колечке…

Новый оргазм. Но босс и не думает закончить, он продолжает вколачиваться в меня грубо и сильно, придерживая руками тающий кубик льда. Холодная вода стекает вниз к пылающей промежности, холодная вода попадает внутрь меня.

Когда кубик становится совсем маленьким, происходит нечто, чего я никогда не испытывала раньше. Тео рычит, подается вперед со всей силы и вжимает губик мне в анус. Он проскальзывает внутрь…

И я кончаю, как безумная. Меня колотит всю. Я сношу со стола все бумаги, органайзер и только чудом не падает на пол тонкий ноутбук. Мир то меркнет, то вспыхивает. Кубик тает внутри меня, а Тео продолжает зло вколачиваться внутрь, доводя меня до безумия. Пока, наконец, не изливается внутрь и не накрывет своим телом, поддерживая рукой за поясницу.

Я чудом стою и шепчу что-то ужасное, свой приговор. Но не могу контролировать губы. Они против моей воли шепчут раз за разом:

– Я люблю тебя, Тео…

– Какие планы на целый день без меня?

Спрашивает Тео, когда за нашими спинами закрывается дверь пентхауса. Я всю дорогу вглядывалась в него и пыталась понять, придал он значение моим словам или нет. Ничего не ясно. Может, ему после секса часто так говорили раньше? Может, не расслышал, словив свой собственный оргазм? Не знаю и спрашивать боюсь. Возможно, мне впервые в жизни повезло, и я смогу пробыть с Теодором Адамиди еще несколько недель.

– Высплюсь для начала. Адам писал. Требует меня на разговор по эксперименту. Съезжу к нему. А потом не знаю, может, прогуляюсь по парку, если это не запрещено.

– Гуляй. Охрана за тобой присмотрит, а заодно и пара десятков журналистов.

На кухне обалденно пахнет очередным шедевром от шеф-повара. Адамиди не врал. Ему и правда готовит личный повар. Всё, кроме завтраков. Теперь они моя святая обязанность, которую я выгрызла себе буквально зубами. А вот вечером, когда после работы сил не остается ни на что – нет ничего лучше готового вкусного ужина.

Сегодня у нас, кажется, стейк с розмарином.

– Звучит жутковато.

– Зато правда. Тебе нужен отдых, Аня. Ты такая бледная и замученная, что я чувствую себя вампиром, который пьет твою энергию. Смотри, скоро про нас начнут писать в тех странных журналах про НЛО.

– Теодор Адамиди или Граф Дракула? В какую беду попала бедная Энн?

Смеюсь, раскладывая горячий ужин по тарелкам. Повар уехал недавно, можно не подогревать.

– Обычно они любят писать про Адама. Не хочу отбирать его внимание. Вина?

Вот такие вечера я люблю. У нас их давно не было. Полумрак гостиной, вкусный ужин, немного красного вина и фильм. Тео любит фильмы, но сил, чтобы посмотреть хоть что-то, у нас последние дни не было.

– Тео, у меня вопрос.

Лежу на диване, лениво глядя на экран огромного телевизора. Там сегодня «Дракула Брэма Стокера» и невероятный Гэри Олдмен, а рядом со мной невероятный мужчина, к которому у меня много вопросов. Он сидит в кресле, вытянув под стол ноги и медленно пьет зеленый чай.

– Какой?

– Что было сегодня в офисе? – приподнимаюсь на локте и обделяю вниманием Олдмена.

– То, что тебе понравилось.

– Обычно ты так не делаешь, если не считать того раза в самолете, – нет, мне на самом деле важно понять.

– Я делаю именно так, когда есть время. Последние две недели у меня его не было и я чувствую себя немного виноватым, – пожимает плечами и улыбается.

Зато я чуть ли не падаю с дивана. Виноватым? Что? Минимум три оргазма в день и этот парень чувствует себя виноватым?! Да, они не такие яркие, как сегодня и тогда в самолете, но пугают меня намного меньше. Я предпочитаю контролировать свое тело, а не…

– Мне нравится то, что было каждый день.

– Но то, что было сегодня, нравится больше. Хватит ограничивать себя, Аня. Тебя прет от этих игр не меньше, чем меня. Но потом начинаются эти метания, страхи, как будто я превратил тебя в Вавилонскую блудницу и завтра весь мир закидает тебя камнями.

– Ничего не начинается, – бурчу обиженно и отворачиваюсь к спинке дивана.

Я проваливаюсь в сон с улыбкой на губах, а просыпаюсь в пустой постели. Тео уехал рано утром и не стал будить, о чем кратко написано в смс на моем телефоне.

Сутки без Тео. Впервые с того дня и мне уже холодно.

* * *

Адам встречает меня у входа в медицинский центр. Выглядит странно веселым и даже улыбается, когда я протягиваю ему пакетик с булочками. Утром все-равно нечем было заняться.

– Нора, две чашки кофе, будь добра, – кивает длинноногой фигуристой брюнетке в мини-юбке. О боже, мой мозг сам дорисовывает, какие услуги эта Нора может оказывать Адаму. Полупрозрачная блузка добавляет её образу порочности.

Теперь мне окончательно страшно. Интуиция вопит и чует беду.

Привычно сажусь на гостевое кресло, которое при желании раскладывается и превращается в удобную кушетку. Адам заботится о своих гостях.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Улыбается он, когда секретарша приносит кофе и, соблазнительно оттопырив ягодицы, ставит на стол блюдо, на котором уже аккуратно выложены мои булочки с корицей.

– О чем?

– О том, что нехорошо обманывать доктора. Я получил твой анализ. У тебя в крови нет никаких следов возбуждающих веществ. Человеческие антитела оказались сильнее крысиных и прибили их всего за неделю. Вот только на симптомах это никак не отразилось или…ты мне соврала, Аня.

Хорошо, что сейчас у меня в руках нет чашки с кофе, иначе она непременно упала бы на идеально чистый белый пол кабинета Адама.

У меня дрожат губы, дрожат руки, да я вся похожа на желе. Смотрю на Адама снизу вверх и боюсь признаться. Это конец. Сейчас я расскажу ему, он Тео и всё. Призрачное счастье, мой сладкий обман закончится.

– Не говори Тео, пожалуйста.

Слезы на щеках. Я плачу и не могу остановиться. Прячу лицо в ладонях. Это конец наших отношений, но мне так больно, как будто это конец всей моей жизни.

– Это значит, что ты меня обманула? Я правильно понял? – Адам пугающе спокоен.

– Прости. Я думала, что смогу побыть рядом с Теодором, пока ему не станет лучше. Мне не сложно.

Быстро вытираю слезы. Сама попалась, истерикой горю не поможешь. Адам пристально смотрит на меня сквозь стекла очков, буквально прожигает карим взглядом таких же, как у брата, глаз и чуть-чуть хмурится.

– Тебе и мой эксперимент испортить не сложно, – ворчит он и отпивает кофе. Берет в руки булочку и с видом кота из рекламы вдыхает запах корицы. Тео прав, Адам немного маньяк.

– Ты расскажешь все Тео? – пишу обреченно.

– Нет, – надкусывает булку с удовольствием и жует.

Наблюдаю за этой картинкой. Мне в горло не лезут ни кофе, ни булочка. У меня сердце затягивает само на себе пеньковую веревку и сдавленно хрипит, но приостанавливает пытки, когда видит улыбку на губах Адама.

– Что? Не скажешь?

– Сами разбирайтесь. Меня интересует эксперимент и его объективность, а не ваши личные отношения.

У меня не укладывается в голове. Значит, Адам меня не выдаст? Не расскажет своему самому близкому человеку, что его обманывают? Однозначно, этот ученый и его безумие непостижимы.

Пока я не могу найти слов, их находит Адам.

– Тем более, меня ты совершенно устраиваешь.

Довольно жмурится и доедает остатки булочки. Достает влажную салфетку из стоящей на столе коробки и педантично вытирает длинные пальцы. На меня, как в американском мультфильме, падает призрачная наковальня, а с губ срывается:

– Что значит устраиваешь?

– Как девушка Тео. Меня ты в этом статусе совершенно устраиваешь. У нас, Аня, семейный бизнес. Хотя бы одному из нас нужны наследники. Я планирую умереть одиноким, бездетным и с Нобелевской премией в кармане. Значит, Тео придется хорошенько поработать, – пожимает плечами и выкидывает злосчастную салфетку.

В моей голове слова Адама укладываются тяжело. Интересно есть ли такой диагноз, как несварение мозга? Когда мыслей так много и они такие нереальные, что переварить их разум здорового человека просто не в состоянии.

Адамиди стоит заняться разработкой лекарства от такого диагноза, потому что эти мужчины слишком хорошо умеют сводить с ума.