– Алисия, хватит играть в прятки, говорите прямо. Я не знаю никакого Тэрона. Под каким именем он работает в компании?

– Твой отец не хотел, чтобы все знали. Тэрон был бы заметен, а вот простой парень с русскими корнями Артем Вахтуров – нет. Помоги ему, Тео. Не дай стать братоубийцей – это страшный грех.

Хорошо, что я не религиозен. Такой матерной молитвы стены этого монастыря еще не слышали никогда. Аня была права, я пригрел на груди змею и… младшего брата.

* * *

Мы мчимся в аэропорт. Я набираю номер Адама, тот берет почти сразу. К моему удивлению, на фоне не тишина лаборатории, а шум машин.

– Аня у тебя?

– Нет, мы закончили. Что-то случилось? – говорит ровно и спокойно.

– Случилось. Нужно срочно найти Артема Вахтурова, он может быть опасен. А Аню домой, там безопасно. Я буду через пять часов.

– К твоему приезду управлюсь…

Не нравится мне этот голос. Когда Адам такой, наигранно спокойный, значит продумывает очередной ход конем в своей азартной игре под названием жизнь.

* * *

Аня Скворцова

– Что?

– Уезжай со мной, Аня. Прямо сейчас.

Артем чуть подается вперед и буквально пожирает меня обеспокоенным карим взглядом. Сейчас он чем-то похож на сумасшедшего, блеск какой-то нездоровый. Несколько минут назад в кафе зашел вальяжный гепард, который вдруг превратился в испуганного котенка.

– Что ты несешь, Артем?

– Они убьют Адамиди и тебя. Я пытался их убедить, просил, чтобы тебе не причиняли вред, но они не могут допустить вашей поездки в Москву. Если поедешь, вы погибнете оба.Я спрячу тебя, а когда все закончится, ты им будешь уже не нужна. Будешь жить дальше, рядом со мной, если захочешь. Уходим прямо сейчас, Аня.

– Ты с ними? Артем, – я шиплю, как змея.

Меня всю колотит, но на этот раз от злости. Сбежать? Бросить Тео? Да я лучше умру, но рядом с ним. Эта мысль опалила сознание болью. Прошло несколько недель, а я уже не представляю жизни без Тео, как такое возможно?

Но времени обдумать это у меня просто нет.

– Аня, я люблю тебя. Влюбился в тот день на яхте, как последний дурак, – Артем накрывает мою руку своей. – Пожалуйста. Ты будешь в безопасности. Забудем про Адамиди, сбежим подальше от всей этой истории. Я был с ними, но из-за тебя хочу выйти из игры. Я не хочу власти, цена которой жизни моей любимой.

– А Тео, значит, перед тобой виноват? – сбрасываю его руку и отодвигаюсь от стола. – Он тебя поддерживал, вопреки всему. Продвигал тебя по службе, хотя все были против. Теодор до последнего не верил мне, не хотел тебя проверят. Я чувствовала, что ты не чист, Артем. Просила его присмотреться и была права.

– Плевать на все это дерьмо, Аня! Нас ждут. Уезжаем прямо сейчас!

– Я люблю Тео и никогда его не брошу. Убьют? Значит убьют вместе.

Артем бледнеет, глубоко дышит. Сжимает и разжимает пальцы, сдерживая свой гнев и ревность, я читаю её в карих глазах.

Замечаю странное. Маленькое красное пятнышко на его плече. С постоянными покушениями на Адамиди, мне слабо верится, что это лазерная указка. Бросаю короткий взгляд на улицу.

Замечаю знакомую фигуру в белом плаще, Адам стоит через дорогу от парка. Один. В его руке нет оружия, зато он пристально смотрит на меня. Замечает, что я обернулась и резко опускает руку ладонью вниз, как будто шлепает ей по воздуху.

Не знаю как, но понимаю, что надо делать. Глупо хватаю ртом воздух и ныряю под стол. Первое было необязательно – привычка. Вздрагиваю и закрываю уши руками. Бьющееся стекло, крик Артема. Я сижу на коленях под столом и дрожу от страха.

Топот тяжелых ботинок.

– Иди сюда парень! – узнаю громогласный бас одного из охранников Адамиди, как-то я подкармливала его пирожками. Свои. Адам привел людей.

Возня. Капли крови на полу. Они подстрелили Артема, но не убили.

– Отпустите меня, вы не знаете, с кем связались! – кричит раненый.

– А вот об этом нам расскажешь ты, братик, – голос Адама, как всегда, ироничный.

Братик? Открываю глаза, но вижу только полы длинного белого пальто гения и черные тяжелые берцы. Стиляга, что б его. Что значит братик? Артем тоже Адамиди? Шестеренки крутятся в голове, но я почему-то до сих пор сижу под столом.

– Вылезай, крольчиха, – Адам заглядывает под стол и криво усмехается.

– Еще раз так меня назовешь, получишь каблуком в глаз, – огрызаюсь по привычке.

– Раз язвишь, значит, обойдемся без успокоительного. Поехали домой, Мата Хари.

– Твои сравнения убивают, – ворчу, аккуратно выбираясь из-под стола.

– Твой дух камикадзе тоже убивает. Тебя.

Адам протягивает мне прохладную руку. Ради такого дела гений даже снял черную кожаную перчатку. Удивленно на него смотрю. Тео сто раз говорил, что брат не слишком любит прикосновения. Кажется, этот сумасшедший и правда на моей стороне!

Почему-то в душе от этого теплеет, а когда мы едем в машине, там просто разгорается пожар, потому что звонит Тео.

– Сажусь в самолет. Через четыре часа буду дома.

Глава 27

Снова одна. Адам отвез домой и уехал разбираться с Артемом, так ничего и не объяснив. В голове тонна вопросов, а на столе заботливо приготовленный шеф-поваром ужин и странная тревога в душе.

Кусок в горло не лезет, пока Тео нет дома. Я сегодня за весь день съела одну булочку с корицей и то, потому что Адам заставил. От вида соблазнительного томатного супа подташнивает, а рагу со слишком ароматными приправами вызывает отвращение.

Не могу. Грудь стягивает тревога. Я смотрю на телефон и понимаю, что отчаянно хочу набрать Тео, услышать его голос и убедиться, что все в порядке. Но он очень правильный пассажир и всегда выключает телефон в полете.

Смартфон оживает сам, номер неизвестен.

Зато голос на том конце – да.

– Привет, – Тарас почти шепчет, как будто звонит тайком. Не удивлюсь, если это так и есть.

– Привет, – отвечаю эхом. Мне слишком давно от брата не перепадало ничего хорошего, чтобы радоваться его неожиданному звонку из армии.

– Я это. Ань, извиниться хочу. Правда. Прости меня пожалуйста, я был мудаком. Должен был защищать тебя, оберегать, а не верить всяким ушлепкам. Я был очень плохим братом.

– Что тебе нужно, Тарас? Уговорить Тео, чтобы тебя забрали? Я не буду этого делать.

– Не надо. Мне тут нравится, – выдыхает брат в трубку. – Просто с ребятами поговорил, они мне репу начистили и говорят, звони сестре – извиняйся. Объяснили, каким я был дерьмом и валенком, из-за того, что сидел у тебя на шее. Говорят, я не мужик. Хочу исправиться. Старшие сказали, что настоящий мужик должен исправлять свои ошибки. Я хочу исправить. И тут здорово, нам выдают настоящие автоматы.

Не знаю почему, но этот странный голос напоминает мне прежнего Тараса. Мальчишку, который играл с ребятами во дворе и мечтал пострелять из настоящей винтовки. Помню, тогда папа свозил его в тир. Не боевой, но впечатлений было море.

Сейчас Тарас даже перестал тянуть гласные и говорить с этим противным акцентом гопника и матом через слово.

Закусываю губу до боли, потому что слезы подкатывают к глазам. Наверное, это лучший мой разговор с братом за последнее время.

– Принято, Тарас. Можешь сказать ребятам, что извинения приняты.

– Как у тебя дела? Тебя этот мажор не обижает?

– Не обижает. Всё хорошо. Я много работаю и мажор тоже. Сейчас улетел по делам. Сижу дома одна, смотрю на томатный суп и рагу.

– Съешь их за меня. Кормят тут отстойно, – голос Тараса крепнет. – Всё. Время вышло. Пока, Аня! Я могу тебе звонить, когда разрешат? И писать?

– Можешь, я буду ждать.

Голос срывается и сливается с короткими гудками в трубке. Никогда бы не подумала, что это случится так. Что мы сможем помириться с братом, что он поймет и начнет исправляться.

Разумеется, я все еще не верю до конца. Возможно, Тарас придумал многоходовку или что-то в этом духе. Но слова про автоматы, они звучали с искренним восхищением и это дорогого стоило.

Может, карьера военного – это именно то, что ему нужно? Кто знает…

Смотрю на суп и рагу. Беру ложку. Ладно, он заслужил. Съем за него этот ужин. В следующей разговоре расскажу, как было вкусно. Пусть помучается и позавидует. В конце концов, должна же я ему отомстить.

* * *

В гостиной одиноко без Тео, на экране забытый вчера Гэри Олдмен в своем знаменитом сером костюме и цилиндре. Образ Дракулы ему идет.

За окном начинает медленно накрапывать дождь, капли разбиваются о панорамные окна и размывают сияющие огни проспекта.

Медленно проваливаюсь в полудрему, когда слышу писк домофона. Вскакиваю с дивана и, путаясь в пледе, едва не падаю. На губах улыбка, сердце заходится и сбивается с ритма. Вернулся.

Отбрасываю ногой плед и выбегаю в коридор, но замираю, как вкопанная. Пришел не Тео.

* * *

Пепельные волосы прилипли ко лбу, по очкам и лицу Адама стекает вода. Он держит лицо, но этот вид и пугающая бледность, гений почти сравнялся по цвету со своим белым пальто. Отступаю на шаг и ударяюсь спиной о косяк.

– Адам…

– Ты не включала телевизор? – спрашивает он тихо.

– Нет, – сердце пропускает удар.

– И не включай.

Разумеется, делаю наоборот. Испуганным зайцем петляя по комнате, нахожу забытый на диване пульт, выключаю Олдмена и оседаю на пол. Вечерние новости:


«Сегодня самолет, принадлежащий компании International Farm, пропал с радаров в ста километрах от Симферополя. Обломки борта W116 найдены в Черном море. По предварительным данным на борту находилось девять человек, один из которых наследник International Farm Теодор Адамиди.