Оглядываюсь на секунду. Три машины у старого деревенского дома. Если снова попадусь, то уже не сбегу.

Только бы хватило сил. Организм стандартно включил шоковый режим. Я не ел сутки, но знаю об этом только по собственным прикидкам. Чувства голода нет, как и жажды. Губы трескаются, язык липнет к небу.

Но я бегу из последних сил. К людям, которые не хотят меня убить. К Адаму, который может справиться со всем, но не с потерей брата. К Ане, которая…влечет меня, как источник чистой воды в пустыне. Её шепот «я люблю тебя, Тео» становится маяком в опускающихся на лес сумерках.

– Ну наконец-то! Я уж думал, придется брать дом штурмом…

Слышу насмешливый бас за спиной и оборачиваюсь.

* * *

Аня Скворцова

– Адам, что это значит? – шиплю на гения, когда мы сидим в бизнес-классе, привязанные ремнями безопасности.

На этот раз Адам выбрал для перемещения не фирменный самолет. Я догадываюсь почему. Кто-то подкуплен в компании, иначе самолет Тео бы не упал.

– Ты о чем? – он откидывается на спинку кресла и загадочно улыбается.

– «В твоем положении – это нормально», – цитирую его же слова.

– А ты еще не сделала тест? У тебя задержка уже неделю. Могла бы и догадаться.

Пожимает плечами этот…этот. Я не знаю как его назвать так, чтобы цензурно. Но в голове не укладывается. Вероятность беременности со спиралью минимальна. У меня и мысли не было, что нужно начать как-то дополнительно предохраняться. Может, Адам просто издевается? Ну не знаю, пытается вернуть меня из режима робота в режим человека.

Хватаю телефон и открываю приложение. Твою мать! Задержка. Он абсолютно прав.

– Ты видел результаты анализов?

– Да. Я проверил сразу же на все, – пожимает плечами.

– Но как? – прикладываю руку к перетянутому ремнем животу. Самолет взлетает и на пару мгновений у меня закладывает уши. – У меня же.

– Нет у тебя её. Уже несколько недель как.

– Что?! – выкрикиваю и тут же с ужасом замечаю, что люди в салоне бизнес-класса с удивлением на нас косятся.

Холод по спине. Осознание обухом по голове. Беременна. Я беременна от Тео, который неизвестно жив или мертв. Я лечу в Москву с его братом, надеясь спасти их компанию и поймать уродов, которые затеяли эту охоту. Я сумасшедшая. Я обречена.

– Говори тише. Я её вынул, когда тебя привезли без сознания.

– Ты с ума сошел? А мне почему не сказал? Ты должен был сообщить, – рычу почти ему на ухо. – Мы бы тогда…

– Вот именно. Он бы тогда тебя потерял. А теперь ты часть семьи, Аня. Ты носишь наследника International Farm. Даже если Тео мертв…

– Заткнись, иначе я тебя задушу, – рывком отстегиваю ремни.

Пальцы не слушаются, но я справляюсь. Беру предложенной стюардессой плед, заворачиваюсь в него и отворачиваюсь от Адама к иллюминатору. Разглядываю ледяную вату облаков, обнимая сама себя.

Во мне теперь есть частичка Тео. Это нужно переварить.

Глава 29

Адам прав. Две полоски. Я на всякий случай купила пару тестов. Понимаю, что анализы в лаборатории точнее, но ничего не могу поделать. Хочу во всем убедиться сама, а не со слов Адама, который обладает нездоровым чувством юмора.

Но это не мешает нам за два дня утрясти все дела и подписать бумаги. Никто не раскрыл секрет. Все думают, что общаются с Теодором Адамиди и его помощницей-спасительницей.

Сейчас я стою в просторной гостиной номера люкс и смотрю в панорамные окна на сияющий проспект. Могла ли я подумать, что когда-нибудь окажусь здесь? Могла ли предположить, что на мне будет надето невероятное алое платье и я буду собираться на благотворительный вечер, где встречу самых известных людей страны? Нет.

Это как сон. Сон, наполненный болью, одиночеством и теплом одновременно.

Кладу руку на плоский живот. Малыш, я тебя не брошу. Мы вернемся домой и сразу отправимся к врачу. Я буду лучше всех о тебе заботиться, чтобы ты вырос сильным и красивым, как твой папа.

Обязательно расскажу тебе о нем: как он не любил овсянку, забывал поесть и о том, как сильно он любил меня. Дядя Адам будет подтверждать это каждый день и пусть только попробует вякнуть о том, как мы с Тео познакомились, прибью.

Слеза снова щекочет лицо. Вытираю её и тут же бегу к зеркалу. Визажист ушел три минуты назад, завершив последние штрихи в моем образе, а я чуть было все не испортила.

О Тео по-прежнему ничего неизвестно. Завтра прекращают поиски. Адам мрачнеет с каждым днем, но при мне старается шутить и убеждает – Теодор жив. Заставляет меня верить, хотя сам, кажется, теряет веру.

– Готова?

Копия Теодора Адамиди входит в мой номер. Увы, только копия.

– Да, сейчас.

– Ты выглядишь потрясающе, – улыбается ученый и протягивает мне приличного размера бархатную коробку. – Нашел в столе у Тео. Думаю, это подарок на твой день рождения. Поздравляю.

От Тео? Прикусываю губу, чтобы не разрыдаться и дрожащими руками откидываю крышку. На черном бархате знакомый до боли гарнитур с рубинами. Тот самый, который сразил меня в магазине своей красотой, а на ценник я побоялась смотреть.

– Оно подойдет к платью. Застегнуть?

– Да, конечно.

Я не могу отказаться. Это же подарок Тео. Возможно, последний, который он мне сделал. Да что же это? Я снова плачу, уже наплевав на макияж. Все равно, ведь главный подарок на свой день рождения я все равно не получу. Чудес в жизни Ани Скворцовой не бывает.

– Да? Хорошо. Через пять минут я вас наберу, – Адам прячет мобильник в карман. – Аня. Мне звонят из компании, хотят что-то уточнить. Ты не нужна. Охрана проводит тебя до машины. Езжай на благотворительный вечер, улыбайся шире и прикупи от имени компании пару безделушек от пятисот тысяч до миллиона. На мелочи не разменивайся – не наш уровень. Слишком много тоже не трать, чтобы нас не посчитали расточительными наследниками. Все должно быть в меру.

– Но Адам!

Только успеваю выкрикнуть ему вслед, как он по своему обыкновению быстрыми шагами вылетает из люкса и громко хлопает дверью. Да, наедине со мной Адам перестает играть роль и остается тем же самым чокнутым гением, который видит цель и не видит препятствий. Он все сказал, а что остальные подумали, его не касается.

* * *

Адам

Жить на два номера было утомительно, но вариантов нет. В одном номере с убитой горем Аней он просто задохнется. Воздуха с трудом хватало на одного, а силы таяли с каждым днем. От брата ни слова, как и от его службы безопасности. Найдено трое погибших: пилот, стюардесса и неизвестный. Его группа крови не соответствует группе крови Тео. Это не он. Опознать по конечностям пока не получается.

Адам не стал рассказывать ни о чем Ане. Ей итак нелегко. Девушка тает на глазах и как сможет выносить ребенка, если Тео не вернется, он не представлял. Только один выход – гипноз. Воздействовать, притупить воспоминания или даже изменить.

Эта девочка прожила сложную жизнь и львиной доле её проблем виноват он – Адам. Но он умеет быть благодарным…

Выдохнул и рывком открыл дверь соседнего люкса. Раздраженно поглядывая на часы, прошел в кабинет. Что понадобилось от него Алене в такой час? Но в голосе пиарщицы такая паника, как будто взорвали здание International Farm.

– Ну привет, братик!

Кожаное кресло с высокой спинкой развернулось и перед ним предстал Тео собственной персоной.

– Живучий гад, – шепнул Адам и счастливо улыбнулся.

Такие улыбки были в его жизни редкостью, их он хранил для по-настоящему ценных моментов.

– Да, и я вскрыл твой комп…

«А вот это уже проблема,» – только и успел подумать гений, прежде чем получить удар в челюсть.

* * *

Теодор Адамиди

Михалыч нашел меня вовремя. Оказывается, нападавшие просчитались, их почти всех уложили, но драгоценное время было упущено и меня успели увезти. К счастью, для Михалыча поиск пропавших всегда был делом чести и должностных инструкций. Этот старый пес что угодно вычислит, найдет и обезвредит. Именно эти он и занимался, когда наткнулся на сбежавшего меня.

– Сколько ты не ел, Тео?

– Всего сутки. Норма…

Темнота победила меня, не дав договорить. Очнулся я уже в холостяцкой берлоге Михалыча под капельницей.

– Мне нужно домой!

– Лежи. Адам тебя прикрывает. Они с Аней только что улетели в Москву. Как только придешь в себя, отправимся следом. Подставные документы будут готовы завтра.

Я едва не завыл. Завтра? Еще несколько часов ждать встречи. С ужасом осознаю, что думаю не про важные переговоры в Москве, не про перелет и другие глупости. Я думаю об Ане. Она, должно быть, места себе не находит.

Самое страшное, что я думал о ней постоянно. Когда ехал в машине с мешком на голове, когда мне вспарывали руку, даже когда набрасывался на своих похитителей в той хижине, я хотел жить не ради компании. Я хотел жить ради того, чтобы она не плакала.

Мое тело тосковало по ней: по мягким рукам, стонам наслаждения и губам, с которых они срываются. По теплу рядом, когда засыпаешь и когда просыпаешься. До боли. Остро и жестоко. Это чувство голода было намного хуже того, которое возникает от недостатка пищи. Гребанный фрукт. Кажется, это никогда не закончится.

– Ладно. Завтра, значит, завтра…

* * *

Увы, ждать моего восстановления пришлось чуть дольше, чем подставных документов. Рана на руке загноилась и врач настоял на нескольких промывающих процедурах. В итоге до Москвы мы добрались только в день благотворительного вечера, в день рождения Ани.

– Ты им ничего не говорил?