Наталья Бочка - Мой мальчик

Это дело – такое. Соседи есть соседи, если в своём огороде напортишь, то потом всю жизнь глаза отворачивай. Значит, лишний шум ни к чему. Пусть дочка определится, да Николай бабу почувствует, а то ведь совсем молодым в тюрьму пошел. Вот пусть между собой дела порешают, а там уже видно будет.

Ну, а когда сам Николай свататься пришел, вздохнули – «Ну, слава Богу».

На поверку оказалось, Николай – парень что надо. По характеру добрый, в хозяйстве рукастый. Пока сидел, специальность получил, выучился на сварщика. Как вышел, устроился на работу, зарплата неплохая. В общем, родители Вали остались довольны. А так как у него кроме них теперь никого родных не было, то приняли его в семью, что называется, со всеми потрохами. Приняли родители и полюбили как сына.

Валя с Колей у него в квартире поселились и началась у них своя, молодая жизнь. Чуть времени прошло, расписались.

***

Может быть, так всегда бывает или только с ними это случилось, но оба по любви видно так истосковались, что когда встретились, друг в друга вцепились крепко и не столько объятиями сколько душой. Так вцепились, что сразу стало понятно – уже и не разнять.

Это была такая любовь, которой нет досконального описания, она словно воздух и больше ничего. Дышишь, значит любишь – одно и то же. Так и они.

Несколько лет как один день пролетели. Живут, душа в душу. Всё есть и дом, и работа, и родители под боком. Но чем дальше, тем больше понимали, детей Бог не даёт, а за какие прегрешения кто его знает. Валентина и по врачам ходила и Николая тянула, но – все только руками разводили.

У Валентины подруга Алевтина, акушерка. В том же доме, только через три подъезда. Частенько Валя к ней захаживала. Так та столько разных историй порасскажет, что возвращается Валентина домой с тяжелым сердцем.

– Не ходи ты к Алевтине, ни майся. Ходишь, только душу надрываешь. Что тебе там мёдом помазали? – возмущался Николай. – Она ведь и захочет, не поможет. А только нарассказывает всякого. У неё язык как помело, а ты ушами хлопаешь. Она язык чешет, а ты потом валерьянку пьешь.

Но все эти разговоры не влияли на Валю, и хотела бы к подруге не ходить, да не может. У Алевтины пацанёнок Мишка, так Валя иной раз, ради него идет. Посидеть с ним пообщаться, поиграть да гостинец принести. Иногда Алевтина мальчишку на подругу оставляла, если какие дела неотложные. Алевтина ведь женщина незамужняя иной раз и встретиться с кем-то или ночная смена, благо живут недалеко. В общем, дружба тесная.

Однажды телефон звонит, Коля трубку взял:

– Алло. Иди подружка твоя, что-то волнуется очень, – зашел на кухню, где Валя ужин на стол собирала, – опять ей на вечер что-то рассказать тебе захотелось, видно про нового жениха.

– Что ты, – улыбнулась Валентина, ласково тронула мужа за плечо и пошла к телефону.

– Смотри, – добавил он, – а то и тебя в свои дела затянет, а мне потом разбирайся.

– Смешной ты, как же она меня затянет если ты у меня есть, – сказала она, прикрыв трубку рукой, а потом показала чтобы молчал. – Алло, Аля привет.

– Валюша, Валя, слушай меня, ты срочно мне нужна. Срочно.

– Но мы ужинать собрались, что-то случилось?

Несколько секунд тишина в трубке, а потом голос Алевтины:

– Ну, хорошо ужинайте, а потом ко мне приходи, у меня срочное дело к тебе. Очень срочное и очень важное. Это тебя касается.

– Если такое важное, может не ужинать? – забеспокоилась Валя.

– Нет, нет, поужинай, потом зайдешь.

– Хорошо, зайду.

За ужином и Валентина уже разволновалась. Что такого хочет ей подруга рассказать, что за такая важность?

Коля только усмехнулся:

– Опять ей нужно срочно рассказать про новую любовь. Может замуж выйдет наконец, да остепенится уже.

– Не наговаривай. Просто ещё не встретился подходящий человек. Как встретится, позовёт замуж, то и не будет она никого искать. А сейчас пока вот так. Что поделаешь?

– Не нравится мне ваша дружба, собьет она тебя с пути.

– У меня ещё пока своя голова на плечах имеется. Ладно побегу, а то уж больно срочно она просила зайти. Не случилось ли чего серьёзного.

Аля заговорщицки выглянула из кухни, прислушалась и потом плотно прикрыла дверь. Хоть сынишке всего пять лет, но дело видимо было такой важности, что ему слушать детали ни к чему.

– Сейчас я тебе такое скажу, ты не представляешь, – лицо подруги в лучших традициях кино про шпионов.

– Всё так серьёзно? – Валентина в волнении сжала руки у груди.

– Очень серьёзно, – Алевтина достала из верхнего шкафа конверт, видно прятала его повыше, открыла, вытащила письмо и протянула подруге. – Вот. Читай.

Валентина медленно взяла бумагу, развернула и стала читать. Писала какая-то родственница Козлова из деревни. Сначала она напоминала о себе и рассказывала, кем приходится Алевтине, вспоминала ещё каких-то родственников. А уже потом о проблеме, которая заставила её обратиться за помощью. Она писала о том, что её тринадцатилетняя дочь погуляла с каким-то деревенским парнем, имени которого не называет и теперь беременна. Это означает большой позор для семьи. Родственница слёзно просила, почти умаляла, принять их у себя и помочь в решении этой проблемы, помочь с родами и с отказом от ребёнка.

Валентина подняла недоумевающий взгляд на подругу.

– Это наш шанс, – твёрдо произнесла Аля.

– В каком смысле?

– Ты – возьмёшь ребёнка.

– Ты сдурела? Как это может быть?

Алевтина подошла к двери, приоткрыла, выглянула и вернулась к подруге. Она присела рядом и тихо заговорила:

– Ты сделаешь вид, что беременна.

– Что?!

– Тихо ты! Выслушай сначала, а потом будешь думать, – строго, но тихо прикрикнула Алевтина.

Валя примолкла, но уже чувствовала внутреннее сопротивление всему, что скажет подруга.

– Ты, прикинешься, что беременна, – повторила Алевтина. – Они приедут и будут у меня весь срок. Потом, когда придёт время, она родит и ты возьмешь ребёнка. Всё.

– Не выдумывай. Это не так просто как может тебе показаться. Ты так легко рассуждаешь, так легко. Но совсем не вспоминаешь, что это моя жизнь и жизнь той девочки. И ещё ребёнка. Да не говори больше ничего, не надо. Даже слушать не буду. Это всё полный бред. Не нужно.

– Вот ты глупая. Тебе шанс даётся один на миллион, даже на миллиард. А ты отмахиваешься. Нет, если не нужно, то я и не буду ничего делать. Пусть приезжают. Она родит, да откажется от ребёнка. Проще простого. Его усыновят. И всё нормально. Но я хочу тебе помочь. Тебе – понимаешь.

– И как я буду жить потом, зная, что в обмане добыла ребёнка? Ты об этом подумала? Как я буду смотреть ему или ей в глаза. Легче уже пойти и усыновить законно. Да что там. Нет, нет.

– Ну, смотри сама, как знаешь. Моё дело предложить, а ты уже сама решай.

Всё что Алевтине представлялось таким понятным, непреодолимой стеной встало перед Валей. Поначалу она не позволяла себе даже думать о том, что предложила подруга. Но острые побеги сомнений уже спали заползать в истосковавшееся сердце. Уже тревожили по ночам непроизвольно возникающие мысли. Уже выстраивался тайный план и теребил сознание, заставляя представить всё так, как могло бы быть. День за днём, она старалась отталкивать те слова, что были произнесены на кухне. Почти уговаривала себя не думать и не вспоминать, но все эти потуги разрушились в один момент, когда Валентина увидела девчонку, что приехала из деревни, чтобы избавиться от ребёнка.

В тот момент в душе словно прорвало плотину. Валентина почувствовала в одно мгновение, всего лишь в одно, что безумно хочет ребёнка. Откуда-нибудь, из всякого доступного источника. Она возьмёт любого, кого дадут. Мальчика, девочку – всё равно. Только бы дали. Только бы кто-то вложил в её руки ребёночка, улыбнулся и сказал – он твой. Сила, с которой набросились на неё эти мысли оказалась невероятной. Словно страшная, жгучая жажда от которой сходишь с ума, но ничем не можешь себе помочь. Бессильная борьба с тем чего нет, иссушает изнутри, заставляя придумывать способы исцелиться.

Когда Валентина увидела эту худенькую, смешливую девочку, она в тот же момент полюбила её и почувствовала притяжение, порыв. Ей захотелось помочь, подойти, обнять. Захотелось сказать – не делай глупости, не нужно делать ошибку, за которую будешь корить себя всю оставшуюся жизнь. Но так же, поняла – той это не нужно. Она не хочет, ничего не хочет. Проблем, забот. Потраченного времени. Ей это не нужно. Только досада и злость, на то, что обстоятельства заставляют быть здесь, а не там где подружки и друзья, с которыми так хорошо гулять вечерами.

Нет, это была не мать, которая каждый день ожидает волшебства. Прислушивается и мечтает о том времени, как будет хорошо, когда родится её кроха. Нет, она не женщина, которой нужно почувствовать счастье – стать матерью. Это была просто девчонка. Обыкновенное, глупое, несмышлёное дитя, которое не желает никаких забот.

Мать девочки и вовсе не понравилась Валентине. Она не могла понять как человек, который должен поддерживать и вдохновлять, так отрешён и жесток. Женщина эта постоянно жаловалась как всё некстати и сколько проблем добавило. Иногда слушая её, Валентина представляла, что сказала бы её собственная мать если случилось бы то же самое в их семье. И почему-то понимала, что всё было бы совсем иначе.

Дома, Валя молчалива как никогда. Она смотрела на своего Колюшку, когда он приходил с работы усталый, с тёмным лицом, на его натруженные руки и думала о том, какая у него тяжелая жизнь. А она, его жена, даже не может подарить ему ребёнка. Она чувствовала, что должна что-то сделать для него. Что-то очень хорошее. Ведь он живёт и работает только для неё, а она, что ему даёт? Только свою любовь и внимание. Да, это не мало, но ведь должна дать больше. Намного больше. Она хочет, но не может.

Мысли эти раздирали сердце на кусочки. Что делать, как поступить? Прислушаться к словам Алевтины и возможно получить самое большое счастье в жизни. Пусть в обмане, пусть тайно, но взять или даже украсть то, чего у неё нет, и возможно никогда не будет.