Валери Боумен - Мой милый повеса

Харт подошел и поклонился ей.

– Потанцуете со мной, миледи?

Сердце у Мэг на миг замерло: такие просьбы словно бальзам на душу, – а от обращения «миледи» можно и вовсе в обморок упасть. Что, если она танцует с ним вообще в последний раз? Нужно насладиться этим танцем в полной мере и запомнить все до последних мелочей.

– Кажется, вам сегодня грустно, – заметил Харт, когда раздались звуки вальса.

Мэг медленно кивнула.

– Дело в том, что… Да, мне грустно.

– Почему? Вы великолепны и, как мне кажется, можете выбрать в кавалеры любого джентльмена, но вы и так, уверен, танцуете с самым привлекательным из них. – Его лицо расплылось прямо-таки в дьявольской улыбке. – Так в чем причина вашей грусти?

Харт нагнулся к ней, пытаясь заглянуть в глаза, но Мэг упорно смотрела на его галстук, чтобы не заплакать. Он говорил с такой нежностью, что ей даже захотелось попросить его, чтобы полюбил ее: прямо сейчас, прямо с этой минуты, – но тут ей пришло на ум, что у Люси от этого может случиться удар, и пришлось оставить эту затею. Кроме того, Мэг решила, что действовать нужно осторожно и без спешки, и не важно, что ей не нравилось притворяться.

Мэг набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Смогла бы она рассказать ему последние новости и не разрыдаться? Смогла бы сказать, что должна уехать? Мэг задумчиво покусала губы. Какая же она все-таки простофиля!

– Я…

За ее плечом возник сэр Уинфорд и объявил с широкой улыбкой:

– Меня прислала герцогиня.

– Ну разумеется, – проворчал Харт.

Быстро проглотив слезы, Мэг нацепила улыбку для сэра Уинфорда, в то время как Харт отступил в сторону, позволив рыцарю взять ее руки в свои, и пожелал абсолютно ровным и спокойным тоном:

– Доброго вам вечера, мисс Тиммонс! Надеюсь, вы почувствуете себя лучше.

Круто развернувшись на каблуках, он отошел и быстрым шагом удалился.

Допив бренди, Харт поставил пустой бокал на поднос проходившему мимо лакею и тут же схватил следующий. Господи, все пошло не так, как он надеялся. Чего именно хотелось, он понятия не имел, но только не этого! Он собирался всего лишь помочь Мэг закрепиться на ярмарке невест, для чего намеревался потанцевать с ней несколько раз и тем самым, возможно, повысить ее статус, но вдруг разозлился на сэра Уинфорда, когда тот встрял между ними. Харту почему-то совсем не хотелось продолжать поиски невесты и партнерши для танцев. Настроение моментально испортилось.

– У тебя такой вид, словно ты готов на кого-то накинуться с кулаками, дорогой братец, – подошла Сара с бокалом шампанского в руке.

Харт отхлебнул бренди.

– Может, так и есть.

Сара приподняла бровь.

– Правда? Ну-ка поделись: кто этот несчастный?

На кончике языка у Харта прямо вертелось «Уинфорд», но очень уж не хотелось отвечать на град совершенно неуместных вопросов.

– Пустое! Просто захотелось поразмяться.

Сара пригубила шампанского.

– Опять? И тебя не остановит даже это место? Великосветский бал как-никак…

– Ну если только бал…

Харт сделал приличный глоток и глубоко вздохнул. Нужно сосредоточить свою энергию на чем-то таком, что он сможет контролировать. Мэг Тиммонс и ее матримониальные проблемы не его ума дело. Ему не хотелось даже размышлять над своим странным поступком: случайно подхватил вчера брошенную ею розу, а потом заложил цветок между страницами книги. В тот момент, когда Мэг швырнула цветок, он просто подобрал его и засунул в карман жилета, прежде чем последовать за ней.

– Есть сегодня кто-нибудь подходящий? – заставил он себя спросить сестру.

Сара оглядела зал.

– Да, пожалуй, есть: леди Юджиния Юбенкс здесь.

Хм! Леди Юджиния… Стройная, белокурая, очаровательная, богатая. Вот если бы еще изобразить энтузиазм по этому поводу. Он ухватил следующий бокал с бренди, теперь с другого подноса. Возможно, если добавить еще выпивки, и леди Юджиния покажется куда привлекательнее.

– Я тут вспоминала всех своих подруг и знакомых, пытаясь сообразить, кто из них может тебя заинтересовать, – пояснила Сара, – и пришла к выводу, что леди Юджиния – прекрасная кандидатура.

– Как у нее с зубами? – ни с того ни с сего спросил Харт, а перед глазами у него стоял образ улыбающейся Мэг, как она покусывает жемчужными зубами нижнюю губку. Черт, он даже возбудился!

Опрокинув еще одну порцию бренди, он попытался переключить внимание, чтобы заглушить желание, которое вызывала в нем Мэг, на что-нибудь другое.

– С зубами у нее все в порядке, насколько мне помнится, – засмеялась Сара.

– Так, где у нас леди Юджиния? – огляделся по сторонам Харт.

– Вон она, в полной готовности, аж ножкой топает, – едва ли не пропела Сара.

– Ну так представь меня! – Харт допил остатки бренди. – Пора наконец заняться поисками невесты.

– Ах вот ты где! Я как раз тебя разыскиваю.

Подняв голову, Харт нахмурился, увидев, как в зал клуба «Брукс» входит отец. Только-только перевалило за полдень: слишком рано, чтобы выслушивать нотации родителя, – Харт успел проглотить всего две порции бренди.

Граф Хайфилд в любое заведение заходил так, словно владел им. Впрочем, Харт не удивился бы, если бы узнал, что его родитель пытался прикупить себе клуб для джентльменов, но пока такие слухи до него не доходили. Не спрашивая разрешения, граф придвинул к столу соседнее кресло и уселся.

– Добрый день, милорд, – протянул Харт. – Чему обязан удовольствием лицезреть вас в столь ранний час?

Отец тоже заказал себе бренди и с явным удовольствием потер руки.

– Я слышал, что ты проявил интерес к леди Юджинии Юбенкс.

Разговора как раз на эту тему Харт надеялся избежать, но великосветское общество полно слухов, да и его собственная сестра наверняка приложила к этому руку.

– Откуда у вас такие сведения?

– Это важно?

– Значит, Сара.

– Так это правда или нет?

Застонав, Харт потер руками лицо. Да, прошлой ночью он заставил себя потанцевать и пофлиртовать с леди Юджинией, но в этом не было ничего удивительного. Именно такую девушку его отец хотел бы видеть своей невесткой, но говорить об этом сейчас очень и очень преждевременно. Да Харт и протанцевал-то с ней всего два танца! Леди Юджиния не показалась ему охотницей за богатством, хотя судить об этом рано, а ликование отца вдруг напомнило о печальном опыте с Аннабел.

– Ну да, мы пообщались, потанцевали, – признался Харт.

– Отлично! Прекрасный выбор.

– Да нет никакого выбора.

– Нет-нет. Конечно, нет! – воскликнул сэр Хайгейт, забирая у подошедшего лакея бокал с бренди.

Харт внимательно посмотрел на него. В свое время отец был красавцем. Сейчас в темных волосах появились серебряные пряди, зеленые глаза немного потускнели, но фигура практически не изменилась: высок и широкоплеч, в талии не стал шире в отличие от многих своих сверстников. Граф, чтобы держать себя в форме, порой доводил до изнеможения скаковых лошадей, но чаще – любовниц.

Отца брак закалил: измены жены дали ему повод вести себя так же. Поначалу он пытался заглушить переживания с помощью рюмки, после чего следовали выяснения отношений, а потом он просто решил ее перещеголять и пустился во все тяжкие, не доводя, впрочем, дело до скандалов, – в этом супруги были единодушны.

– Я уже сказал, что готов жениться, но к чему спешить? Сезон едва начался.

– Да, ты прав, но и тянуть ни к чему. Я поспрашивал… Очень даже неплохой вариант: приданое солидное, отличная семья, никаких скандальных историй, не охотница за богатством и титулом и не станет надоедать тебе с этими вещами.

– Тебя послушать, так она прямо само совершенство!

– Совершенных женщин нет, но жениться, в конце концов, придется.

– Она вроде бы нравится Саре.

– Вот видишь! – обрадовался граф.

Сделав животворный глоток бренди, Харт поморщился.

– Отец, можно тебя кое о чем спросить?

– Разумеется.

Харт сосредоточился.

– Если бы не отсутствие приданого, Мэг Тиммонс могла бы мне подойти?

Выпучив глаза, граф едва не подавился бренди.

– Мэг Тиммонс? Ума лишился, что ли?

Харт сделал еще глоток из бокала.

– Она красива, в добром здравии, принадлежит к высшему обществу.

– Ты полагаешь, что свет примет тебя, если породнишься с бароном Тифтоном? – свирепо посмотрел на него отец. – Он мот, должен половине Лондона!

– Когда-то вы были не разлей вода, дружили семьями. Или ты забыл?

– Это было сто лет назад, если ты забыл? – побагровел от гнева граф. – Мэг Тиммонс – последняя девушка на земле, на которой я позволю тебе жениться.

Будучи в глубоком подпитии, граф поведал истинную причину вражды с отцом Мэг, но потом, видно, забыл, как частенько это происходило с ним. Навеселе он порой говорил такое, что сыну вообще не надо было знать, – о матери, о себе самом, об их браке. Единственное, чего добился отец, – это научил его осмотрительности и осторожности в общении с женщинами. А еще как напиваться до помрачения разума.

– Но ведь ты смирился с выбором Сары, – заметил Харт.

Лицо графа побагровело еще больше, и он процедил сквозь зубы:

– У меня не было выбора! Беркли скомпрометировал ее в церкви, на глазах у всех присутствующих. И потом, Беркли имеет титул, да еще и состояние в придачу, хоть титул Бренфорда и посерьезнее. Но я не потерплю, чтобы дочь моего заклятого врага вошла в нашу семью. Я ясно все изложил?

Харт отставил недопитый бокал.

– Абсолютно!

Роскошно отделанная, цвета шафрана гостиная Люси Хант была заполнена самыми изысканными представителями лондонского света, и Мэг чувствовала себя не в своей тарелке. Многие из присутствующих годами третировали ее. За исключением подруг герцогини, леди Кассандры и миссис Апплтон, остальные гости смотрели на нее с недоумением, словно их посадили за стол со служанкой, которая вырядилась знатной дамой, чтобы пробить себе дорогу в общество. Сегодня Мэг была в переливающемся платье розового цвета с узким корсажем, и как ей казалось, смахивала на семгу, хотя Сара и Люси изо всех сил старались ее разубедить. Пока Мэг боролась с паникой, от которой желудок завязывался в узел, Сара, как верный страж, была рядом.