Валери Боумен - Мой милый повеса

Он не ослышался?

– Вы упомянули, что лиф платья…

– О да! В дополнение к тому, что дверь захлопнулась и я оказалась в ловушке, без света, я умудрилась еще и платье разодрать, пока лазила по этим полкам.

– Какое несчастье! – притворно посочувствовал ей Харт.

В голове у него лихорадочно зароились мысли: она что, полураздета? Он принюхался и уловил нежный земляничный аромат: легкий, эфемерный, как она сама. Неожиданно в этом тесном замкнутом пространстве стало безбожно жарко, даже ладони у него вспотели.

– Весьма неудачно, – согласилась Мэг. – Но если вам повезет наткнуться на кресало и зажечь свечу, я буду вам весьма признательна за то, что повернетесь ко мне спиной.

Харт хмыкнул, а Мэг подозрительно спросила:

– Что это вас так развеселило?

– Вовсе нет: просто слишком уж нелепая ситуация.

Прошло несколько секунд, прежде чем Мэг заговорила снова, и теперь в ее голосе уже не было настороженности.

– Действительно, нелепо, правда же?

Харт в это время уже шарил по верхней крышке конторки, пытаясь нащупать неуловимое кресало.

– Вы считаете, что порывом воздуха от захлопнувшейся двери кресало сбросило на пол?

– Я на четвереньках облазила там все, но ничего не нашла, потом стала звать на помощь. Давайте попытаемся? У вас голос громче, так что наверняка услышат.

– Чушь! – отрезал Харт. – Я не собираюсь тут вопить как идиот. Вот отыщу кресало, зажгу свечу и сам открою эту проклятую дверь.

– Вы, стало быть, считаете меня идиоткой? – совершенно спокойно спросила Мэг, и ему показалось, что ситуация развеселила ее.

– Нет. Просто мне не нужна помощь слуг, чтобы выбраться из запертой кладовки.

– Ладно, я тогда просто подожду, пока вы не спасете положение. Пожалуйста, приступайте.

Харт покачал головой, хоть она и не могла его видеть, и, опустившись на четвереньки, принялся обследовать каждый дюйм пола кладовки. Мэг, прижав к груди разъехавшийся лиф, стояла у дальней стены.

– Ничего не понимаю, – сказал Харт, несколько обескураженный, и уселся на пол, опершись спиной о шкаф, возле которого стояла Мэг, и вытянул ноги. – Я разбил весь пол на квадраты и, уверен, обыскал все.

– Ровно то же самое сделала и я десятью минутами раньше.

– Я и конторку ощупал.

– Я тоже.

– Там ничего нет.

– Совершенно верно.

– Как такое возможно? – спросил Харт.

– Отличный вопрос, который я собираюсь задать Люси, как только выберусь отсюда. Ну а сейчас, может, все-таки позовем на помощь?

Харт глубоко вздохнул, поднялся и, стараясь не упасть, двинулся к двери. Нашарив ручку, поднапрягся и что есть сил дернул, потом еще раз. Нет, сюртук мешает. Он стянул его и кинул на конторку. Стало значительно свободнее. Примерившись, он вложил все силы в очередной рывок, но по-прежнему безрезультатно. Единственное, чего добился, – пот потек с него ручьями.

– О черт! Прошу прощения. – Харт смахнул влажные волосы со лба, но вспомнил, что рядом дама, и попытался загладить оплошность.

– Можете не извиняться, – откликнулась Мэг. – Я сама ругалась как сапожник, когда пыталась открыть эту чертову дверь. Дайте мне знать, когда все же надумаете позвать на помощь.

Харт опять сел на пол и, подтянув колени к груди, положил на них руки, а в следующее мгновение шарахнул по шкафу и выругался:

– Вот дьявол! Позвать на помощь теперь весьма проблематично.

– И почему же? – удивилась Мэг.

– Мы здесь наедине уже по меньшей мере минут десять, лиф вашего платья разорван. Если мы позовем на помощь, это нанесет непоправимый вред вашей репутации.

Да, с логикой не поспоришь, это правда. Неизвестно, кто придет на зов, чтобы открыть дверь. Мэг покусала губы.

– Если услышит Люси, то никому не скажет: мы просто объясним ей, что произошло.

Ответ Харта был не столь оптимистичным.

– А если явится кто-нибудь из слуг, то еще до конца дня об этом узнает весь дом.

– Если, например, дворецкий, то наверняка промолчит: все-таки служит у герцога, – возразила Мэг.

– Какая-нибудь служанка не будет страдать от таких угрызений совести. А что если это будет кто-нибудь из гостей?

– Например, сэр Уинфорд?

Мэг постепенно начала овладевать паника. Харт прав: это не просто неудачное стечение обстоятельств, а потенциальная катастрофа.

– Боюсь, тогда ваша помолвка не состоится, – с сарказмом заметил Харт.

– Не поняла…

– Что вы в нем нашли?

– В сэре Уинфорде?

Мэг своим ушам не верила: они действительно говорят на такую тему?

– Он даже выглядит… не как мужчина, – заметил Харт.

Мэг едва не рассмеялась.

– Правда? А как, по-вашему, должен выглядеть мужчина?

– Я к тому же сомневаюсь, что он выиграл стипль-чез в Девоне.

– Вы хотите сказать, что он лжет?

– У меня есть сомнения на этот счет, вот и все.

– А вам-то какое до этого дело?

– Никакого, просто не люблю хвастунов.

Конечно, вести такой диалог было бы намного проще, если бы она могла видеть собеседника, чтобы по выражению глаз понять, о чем он думает.

– Именно поэтому вы вызвали его на состязание?

– Никогда не упускаю такие возможности.

– Скачки ведь не просто состязание, а вызов, да?

Почему от него всегда так чудесно пахнет: хвоей и мылом? Точно такой же запах исходил от его плаща в ту роковую ночь у них в парке.

– Конечно, вызов, – резко согласился с ней Харт.

– И какое вам дело, что я в нем нашла?

Мэг так хотелось вынудить его признаться, что она ему небезразлична, пусть даже совсем чуть-чуть.

Последовала долгая пауза, потом Харт все же ответил:

– Вы можете найти себе в мужья кого-нибудь получше.

Вот тут-то Мэг не выдержала и рассмеялась.

– Что это вас так развеселило? – обиделся Харт.

– Лучше, чем сэр Уинфорд?

– Ну… кого-то более влиятельного, со связями…

– Вы что, не понимаете, какая это удача для той, что несколько лет подпирала стены на балах?

– Вы преувеличиваете свою невостребованность.

– Нисколько: в этом нет нужды. Обстоятельства моей жизни и без этого ужасны.

– Ужасны? – повторил он изменившимся голосом – низким и напряженным.

– Мой отец – нищий, а я – бесприданница. Вы не можете делать вид, что ничего не знаете о скандалах, которые окружают мою семью. В итоге я стала персоной нежелательной и презираемой. Если бы не ваша сестра, мне пришлось бы все последние годы провести в полном одиночестве. – Она набрала полную грудь воздуха. – Вот так и получилось, что я сидела в сторонке, никем не замечаемая и… одинокая.

Ну зачем все это она говорит ему? Должно быть, он считает ее самой большой дурой в Лондоне. Неужели она всерьез рассчитывает на понимание одного из самых известных повес? Да он небось и слова-то такого не знает – «одиночество»…

– Простите. Я не хотел вас обидеть.

И такое искреннее сожаление прозвучало в его голосе, что у Мэг навернулись слезы, и она, резче, чем хотелось бы, сказала:

– Вам не за что извиняться!

– И все же… я никогда не задумывался, как вы все это воспринимали, как для вас это было… тяжело. – Харт тяжело вздохнул. – Значит, вы сами хотите выйти за него замуж, а не потому, что надо?

Какой странный вопрос!

– Ну конечно! У вас разве по-другому?

Харт молчал, явно пребывая в замешательстве, потом сказал:

– Я старался как можно меньше думать об этом. По правде говоря, мне всегда казалось, что нельзя жениться только из чувства долга перед семьей, не учитывая личного желания. Для меня эта мысль какая-то… совершенно новая.

– Да, мне это известно, – сказала она тихо.

– Откуда?

– Я хотела сказать… – Мэг запнулась: ну зачем проговорилась? А, к черту! – Мы с Сарой говорили о вас… о вашем нежелании жениться.

– Правда?

– Ну, обычная женская болтовня, – как можно беззаботнее постаралась сказать Мэг, хотя в последнее время эта беззаботность стоила ей значительных усилий.

– Итак, вы с Сарой говорили обо мне…

Он замолчал, а Мэг решила не отвечать, поскольку и так наговорила много лишнего.

– Вот почему хотите выйти замуж вы? – Слова Харта пронзили темноту, как острый нож – свежий чайный кекс.

Хвойный запах, исходивший от него, постепенно заполнял собой пространство, смешиваясь с другими запахами, и ей хотелось сбежать куда-нибудь, потому что из-за него желание дотронуться до Харта становилось нестерпимым.

– Что значит – почему? – рассмеялась Мэг.

– Мне интересно – это из-за своей семьи?

– Совсем нет. Я хочу выйти замуж, потому что мне нужны семья, дети и… любовь.

– Любовь? Вы это серьезно? – раздался издевательский смех. – Черт, я не хотел произносить этого вслух. Простите меня.

– Конечно, но я не шучу. Разве вам самому никогда не хотелось иметь семью?

Опять последовала минутная пауза.

– Что должен жениться, я, конечно, понимал, но не могу сказать, что горел желанием. Меня просто поставили перед фактом: должен, чтобы обеспечить продолжение рода.

Мэг набрала в легкие воздуха, потому что на свой следующий вопрос уже знала ответ.

– А вы… теперь наконец готовы?

– Сара уже сказала вам?

– Да, упомянула. А кроме того, я никогда раньше не видела, чтобы вы столько внимания уделяли кому-то еще, как сейчас – леди Юджинии.

– Вы заметили?

– Нет, я… – Дьявол! Надо быть честной. – Да, конечно, заметила: женщины такое сразу замечают.

– Я решил, что время пришло, – не стал лгать Харт.

Несколько секунд Мэг не подавала голоса.

– Как вы думаете, леди Юджиния будет счастлива?

«Быстро опровергни мои слова!» Только что это с ней? Почему голос дрожит?

– Кажется, да.

Ее порадовало, что без всякого энтузиазма он просто сказал «да». Или она изо всех сил хватается за соломинку?

– Я ведь уже как-то чуть не женился, когда был моложе, – сказал он напряженно.