Валери Боумен - Мой милый повеса

Да она и так ни о чем не жалела, напротив: боялась, что он остановится, – но сумеет ли она справиться с собой? Ее вдруг словно охватило пламя. Харт продолжал ласкать тот самый бугорок до тех пор, пока она не запустила ногти ему в спину, не замолотила ступнями по постели, не зажала коленями его бедра, не выкрикнула его имя и не взорвалась, наконец, дождем из света и ощущений, доселе неведомых.

Когда Мэг вернулась с небес на землю, то неуверенно, будто вспомнив про стыдливость, улыбнулась мужу и натянула простыню до подбородка, прикрывая обнаженную грудь.

– Никогда не думала, что подобное возможно. Если бы знала, то сломала бы дверь в первую же брачную ночь, а не смирилась, когда ты меня выставил.

Харт рассмеялся и чмокнул ее в кончик носа.

– Рад, что тебе понравилось!

– «Понравилось» не то слово. Мне много чего рассказывали, но я даже не представляла, что…

Он улегся, опершись на локоть, и быстро спросил:

– Что рассказывали?

Мэг еще выше натянула простыню, до уровня глаз, и невинно захлопала ресницами.

– Ну… неважно.

– Нет уж, говори! Итак?.. – потребовал Харт с озорной улыбкой.

Мэг убрала простыню с лица и покусала губы.

– Подруги поделились со мной опытом обольщения.

Харт провел пальцем по краю ее ушной раковины, потом по тому же пути проследовал его язык, отчего ее охватила дрожь.

– Конкретнее? Что именно они тебе насоветовали?

– Не скажу! – Она отвернулась и зарылась лицом в подушку. – Я умру от стыда.

– Ладно, можешь не говорить. А как насчет показать? Я буду просто лежать…

Мэг немного подумала; а потом все же кивнула, хоть и не очень уверенно.

Перекатившись на спину, Харт заложил руки за голову и вытянулся перед ней во весь рост. Мэг как завороженная принялась разглядывать. Как же он хорош, просто произведение искусства! Она провела пальчиком по внутренней стороне его бедра, и Харт вздрогнул. Опьяненная его реакцией, Мэг протянула руку выше и обхватила ладошкой его напряженное и чуть подрагивающее естество.

Харт застонал. Его невинная женушка оказалась полна сюрпризов, и он с нетерпением ждал, когда она продемонстрирует то, чему научилась от своих замужних подруг. Он хотел ее с такой силой, что был готов взорваться. Ее глаза изучали его тело, и Харт ничего не имел против: наоборот, ему было весьма приятно покрасоваться перед ней.

Она уже побывала в его объятиях, и впервые в жизни ему довелось пережить самый восхитительный момент – довести ее до вершины блаженства и при этом оставить невинной. С теми женщинами, что у него были, он такого не испытывал, поэтому сейчас чувствовал себя совсем молодым юнцом: как будто не он впервые касается женщины, а она его, словно это какой-то новый, неведомый ему опыт.

Как Мэг это удается? Когда его прекрасная невинная жена своими тонкими пальчиками обхватила его естество, он чуть не взорвался от желания, а когда ее нежные розовые губки коснулись головки, и вовсе едва не вспыхнул огнем. Она остановилась, и на миг ему показалось, что это все, но нет: в следующее мгновение она пустила в ход язычок, а потом и вовсе – о боже! – принялась сосать!

– О господи! – выкрикнул Харт, вцепившись ногтями в простыни.

– Вам больно? – испугалась Мэг, обдав горячим дыханием чувствительную головку. – Мне остановиться?

– Нет! Только не это! – задыхаясь, выговорил Харт. – Пожалуйста, не останавливайся.

Мэг опять склонилась над ним, а Харт приподнялся на локтях, чтобы видеть все собственными глазами. Ее розовый язычок скользил вверх-вниз, и Харту пришлось контролировать дыхание, чтобы не извергнуться. Если они собираются этой ночью подтвердить законность их брака, то нужно сделать это надлежащим образом, но из этого ничего не выйдет, если он позволит ей вот так ласкать его и дальше.

Неужели и другие жены делают такое? Где она этому научилась?

Впрочем, не все ли равно?

Харт задохнулся.

«Не важно! Не хочу знать». Но ведь нужно же ее остановить: пора заняться любовью по-настоящему.

Ухватив за плечи, Харт подтянул ее вверх и завладел влажным ртом. Она страстно ответила ему. Харт перекатился с ней на постели и, оказавшись сверху, начал.

– Мэг, я постараюсь все сделать так, чтобы тебе не было очень больно, но…

– Сара уже просветила меня, – прервала его она, доверчиво посмотрев на него своими зелеными, как бездонные озера, глазами.

Харт призвал на помощь все терпение, которое только в нем осталось, и опыт, которым обладал. Нельзя, чтобы свой первый в жизни опыт Мэг запомнила как нечто ужасное. Не торопясь, он нагнулся и поцеловал ее, поиграл с сосками, пососал, покатал между пальцами, а когда дыхание ее стало прерывистым, опять ввел в нее палец и помассировал тот самый бугорок. Как только бедра ее затрепетали, а голова замоталась на подушке из стороны в сторону, он широко раздвинул ей ноги и очень медленно начал входить в нее, постепенно усиливая давление. Дальше, еще немного глубже, и вот он вошел в нее до конца. Мэг лежала под ним, затаив дыхание и крепко зажмурившись, и выглядела восхитительно! Он специально замер в ожидании, когда ее тело привыкнет к новым ощущениям, и, чтобы отвлечься, принялся рассматривать веснушки у нее на переносице, а потом прошептал:

– Мэг, все в порядке?

Она схватила ртом воздух, но глаз так и не открыла.

– Да… только предупреди, когда станет больно.

Чтобы не рассмеяться, он уткнулся лицом ей в шею.

– Ну… гм… вообще-то самые болезненные ощущения уже позади.

Харт чуть приподнялся и почти вышел из нее, а потом опять медленно вошел.

– О! – простонала Мэг, и это стало для него сигналом к действиям. – О да!..

С каждым разом толчки становились все сильнее, он погружался в ее тело все глубже, а затем медленно-медленно выходил, доводя ее до безумия.

Она стонала и то и дело вскрикивала, а Харт кусал губы, с него лил пот от усилия удержать над собой контроль. Ему хотелось сделать для нее эту ночь незабываемой, а еще он не переставал удивляться, как ему удалось удержаться и не достичь пика первым: она такая тесная, такая влажная и такая отзывчивая!

Он уткнулся лицом ей в шею. Страстоцвет! Господи, откуда ей известно, что этот запах доводил его до безумия? Харт неистово заработал бедрами, не обращая внимания на стоны и всхлипы, которые вырывались из ее горла. Просунув руку вниз, туда, где соединялись их тела, он нашел пальцем тот бугорок и, заставив себя замереть, начал массировать его круговыми движениями: еще и еще, раз за разом, пока она не забилась под ним. Он знал, что ей это нужно.

Мэг лихорадочно задвигала бедрами, вынуждая двигаться и его. Харт застонал, но нет, она должна добраться до пика первой! Сначала она! Он усилил круговые движения пальцем, пот тек по лбу, но Харт еще крепче закусил губу. Мэг изо всех сил прижималась к нему, ногти вонзались в плечи, и вот, наконец, она выкрикнула его имя, а Харт резко нажал бедрами в последний раз и выплеснул в нее семя.

Утром Мэг проснулась в своей постели, сладко потянулась и подумала: неужели они с Хартом делали ночью все то, что сейчас всплывало у нее в памяти? Неужели она действительно воспользовалась советами Люси и добилась успеха? Чтобы убедиться, что не спит, Мэг ущипнула себя. Да, все было на самом деле. Вся ночь пронеслась у нее перед глазами короткими сериями возбуждающих картинок, и лицо ее осветилось улыбкой. Они стали настоящими супругами, их брак – законным, а теперь в этом не было сомнений.

Мэг протянула руку в надежде нащупать рядом мускулистое плечо Харта. По руке побежали мурашки, когда она во всех подробностях вспомнила, что они вытворяли сегодня ночью. Ее сны стали явью: она замужем за тем, кого отчаянно любит, а он занимался с ней любовью так, что это невозможно забыть. У нее теперь есть все и даже больше того, о чем она могла когда-то мечтать, и осталось только одно: сказать, как она любит его. После этой ночи он должен ей поверить.

Ее вытянутая рука нащупала лишь простыню. Мэг мгновенно забыла про свои мечты и села. Мужа в постели не оказалось. Она нахмурилась. Возможно, у него на сегодня назначена важная встреча, поэтому ему пришлось рано встать и уйти? Возможно, он не хотел ее будить? Выскользнув из постели, Мэг накинула пеньюар, затянула на талии и направилась к двери между их спальнями.

– Входи, – услышала она, после того как легонько постучала.

Толкнула дверь. Харт сидел на краю кровати и натягивал сапоги. Камердинера не было и в помине.

– Доброе утро, муж, – промурлыкала Мэг с улыбкой.

– Доброе утро, – буркнул Харт, не поднимая головы.

Что-то стряслось?

– А мы разве не позавтракаем вместе?

– Мне надо уехать по делам.

– Ладно, но к ужину-то вернешься?

Харт закончил обуваться и встал.

– Нет.

– Но я думала…

Его лицо превратилось в каменную маску.

– Послушай, Мэг, сегодняшняя ночь ничего не изменила.

Улыбка сползла с ее лица: его слова были для нее как ледяной душ. Эта ночь ничего не изменила? Бессмыслица какая-то! Они любили друг друга, подтвердив свой брак. Этот человек, ее муж, что – сумасшедший? То, чем они занимались сегодня ночью, изменило все – по крайней мере для нее.

Так и не сказав ни слова в ответ, Мэг стояла и хлопала глазами, как последняя идиотка, пытаясь понять, как могло получиться, что ее мир, наконец-то наполнившийся, после сказанных им слов превратился в ничто.

Харт открыл дверцы гардероба и, выбирая сюртук, будто между прочим лениво проговорил:

– Иногда между нами может происходить что-то… приятное, но нет причины терять от этого голову.

– Что-то приятное? – эхом повторила Мэг и, сконфузившись, еще туже затянула пояс и запахнула воротник.

– Да, как эта ночь например.

Харт повернулся к ней, натягивая сюртук, но она заставила себя отвернуться.

– Вы этим словом: «приятное» – называете то, что произошло ночью?