Валери Боумен - Мой милый повеса

Он пересек комнату и остановился перед ней.

– Ты прекрасно знаешь, как это происходит, Мэг: ведь не ребенок же.

Голова у нее дернулась словно от удара.

– Происходит что?

– Браки в высшем обществе. У нас вполне могут быть задушевные отношения, даже иногда можно получать удовольствие от совместного времяпрепровождения, но постоянно таскаться друг за другом нет нужды, разве не так? – Харт даже попытался улыбнуться. – То, что произошло этой ночью, ничего не изменило.

Эти слова опять резанули ее по сердцу как кинжалом. Что с ним не так? Она не могла понять, а потом до нее дошло. И осознание этого стало для нее как удар дубиной по голове. То, чем они занимались минувшей ночью, не было чем-то особенным для него – он наверняка делал то же самое с другими женщинами, и не раз. Это для нее все было внове, в первый раз. Его слова не только опустошили ее, но и разозлили, только она не могла показать ему это, потому что должна оставаться равнодушной. Он хочет держать ее на расстоянии – ей следует поступать точно так же.

– Ну разумеется, – как можно равнодушнее произнесла Мэг и, как в тумане, развернулась и пошла в свою спальню.

Переступив через порог и тихо прикрыв за собой дверь, она привалилась к ней спиной, закрыла глаза и заставила себя дышать медленно и глубоко, не позволив пролиться ни единой слезинке. Хватит, она и так уже наплакалась! Если он хочет держать ее на расстоянии, она не станет возражать.

Тряхнув головой, Мэг вздернула подбородок и сказала себе, что просто займется повседневными делами и станет образцовой женой, пусть и в отсутствие мужа. Ей не привыкать быть одной: много лет она жила в доме, где за молчанием скрывали гнев и ненависть.

Мэг вызвала звонком горничную Эмили и распорядилась приготовить ванну, а дожидаясь в смежной комнате, пока лакей натаскает горячей воды, боролась со слезами и неотступным желанием ворваться в комнату Харта и устроить скандал. Как только ванну приготовили, она отпустила слуг и, сбросив одежду, с удовольствием погрузилась в воду. Потом взяла в руки кусок французского мыла, которое Эмили оставила на стульчике возле ванны, и принялась мыться.

Ночью в объятиях Харта, в его постели, ей стало понятно, что он испытывает к ней какие-то чувства: возможно, не любовь – во всяком случае – пока, но что-то более глубокое, чем просто похоть. Он был так заботлив, ласков и предупредителен! Ему так хотелось сделать все правильно! И у него это получилось! Она отказывалась верить, что это ничего для него не значило, что это ничего не изменило. Ну почему ее муж такой упрямый?

Мэг наконец закончила мыться и позвонила Эмили, чтобы помогла ей вытереться и одеться.

– Его светлость ушел? – пока горничная сушила и укладывала ей волосы, спросила Мэг.

– Да, миледи, кажется…

Хоть Харт и сказал, что у него дела, она была уверена, что он отправился в свой клуб и не появится до глубокой ночи, а то и до утра. Он заявил, что совместно проведенная ночь ничего не значит, и этим все сказано. Он теперь намеревался вести себя так, словно и не женат. Все, как предсказывала Сара.

Мэг решила, что с нее достаточно. Он отправился в клуб и намерен вести себя так, как ему хочется? Да ради бога! Она поступит точно так же. Как только Эмили закончила с ее волосами и вышла, Мэг села за маленький письменный стол в углу спальни и написала записку Саре с предложением составить ей компанию на сегодняшнем балу.

– Имей в виду: Харт там тоже будет, – предупредила Сара, когда несколько часов спустя они сидели в карете, которая везла их на бал.

Мэг, теребившая шнуровку на своем ридикюле, резко подняла голову.

– Откуда ты знаешь?

Сара покусала губу, виновато глядя на подругу.

– Он сам мне сказал.

Мэг уже обо всем рассказала Саре, но лишь для того, чтобы подруга знала: они наконец провели с Хартом ночь вместе, – а также упомянула, что он объявил ей, будто это ничего не меняет. Сара заявила, что брат ведет себя как идиот, и извинилась перед Мэг, на что та сказала, что сегодня вечером больше не желает обсуждать своего свихнувшегося мужа. Она понадеялась вообще не вспоминать о нем, пока Сара не сообщила, что он тоже будет на этом балу.

– Ты виделась с Хартом сегодня? – Она разгладила юбки, пытаясь казаться равнодушной.

Сара поморщилась.

– Он заскочил утром поговорить с Кристианом, а уходя, спросил, куда я поеду сегодня вечером. Я сказала, что к Хартли, вот он и объявил, что тоже собирается туда.

– Что ему там делать? – нахмурилась Мэг. – Он ведь предпочитает клуб и игорные заведения.

– Да, любопытно, – согласилась Сара. – Ты ведь не говорила ему, что будешь там?

Мэг покачала головой.

– Я сама не знала, что поеду, до тех пор пока он не ушел.

Остаток пути Мэг просидела молча, глядя в темноту за окном кареты. Как ни старалась, ей все равно не удалось не думать о муже. Почему ему захотелось поехать на бал? Разозлится ли он на нее или, того хуже, просто не обратит внимания, не заметит? Господи, пусть бы лучше разозлился: лишь бы не держался отчужденно.

Карета остановилась перед особняком Хартли, они вышли, и лорд Беркли проводил их внутрь. Мэг держалась рядом с Сарой и старательно изображала веселье. Любой, глядя на нее со стороны, решил бы, что она наслаждается времяпрепровождением в компании подруги с мужем и его друзей, в то время как глаза ее внимательно оглядывали бальный зал, выискивая мужа. Прошел добрый час, а он все не появлялся. Возможно, Сара не так его поняла, а возможно, он передумал или приезжал, но уже уехал.

Прошел еще час. И тут возле стола с прохладительными напитками ее остановила леди Крэнберри.

– Ах как я рада вас видеть, леди Хайгейт. Вашего мужа я уже поздравила: он на веранде, – а теперь поздравляю и вас и желаю счастья в браке.

– Э… спасибо, – сумела выдавить Мэг.

Леди Крэнберри исчезла в потоке гостей, а Мэг с облегчением выдохнула: было еще непривычно слышать обращение «леди Хайгейт». На веранде – она сказала. Так вот где он был все это время! Но почему ею вдруг овладело тяжелое, неприятное предчувствие, что он там не один?

Не торопясь, словно прогуливаясь, она двинулась в направлении веранды. Ей совершенно не хотелось, чтобы леди Крэнберри, одна из злостных сплетниц общества, стала свидетельницей, как она, словно ревнивая торговка рыбой, бросается на поиски мужа. Вместо этого Мэг не торопясь шла к своей цели, по пути приветствуя знакомых и ненадолго останавливаясь, чтобы поболтать с подругами Люси или Сары, и все это время пыталась справиться с паникой, которая охватывала ее всякий раз, когда начинала думать, с кем он там, на веранде.

Когда Мэг наконец добралась до французских дверей и посмотрела сквозь стекло, веранда показалась ей пустой, однако что происходит в дальних ее концах, было не видно. Тогда она толкнула двери и вышла в теплую ночь, а затем, набравшись смелости, свернула за угол… и замерла. Харт был там: высокий, красивый, в отлично сшитом черном сюртуке и таких же черных панталонах, с тщательно повязанным белым галстуком на шее, – и, как и предполагала Мэг, не один. Рядом с ним стояла роскошная брюнетка в мерцающем серебристом платье и над чем-то смеялась. Харт ей что-то сказал, и она, повернув голову, бросила на Мэг мимолетный взгляд.

Леди Мария Темпест!

Пока она таращилась на парочку, леди Мария подняла руку и убрала со лба Харта упавшую прядь, и это был такой нежный, даже интимный, жест, что Мэг непроизвольно ахнула, чем привлекла внимание парочки.

– Мэг? – Харт, похоже, не испытывал вины, – скорее недовольство, оттого что их прервали. – Что ты здесь делаешь?

– Разыскиваю своего мужа. – Мэг обхватила себя руками с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Это твоя жена, дорогой? – похотливо проворковала леди Мария. – Да она очаровашка.

Все, достаточно! Мэг пыталась сказать мужу правду, отдала свое тело, чуть не призналась, что любит, а он оказался негодяем и распутником! Пусть катится к… своей любовнице! Она слышать о нем больше не хотела.

Мэг смерила обоих презрительным взглядом и, подхватив юбки, зашагала прочь.

На следующий день карета лорда Беркли, выехав за пределы Лондона, взяла направление на север, в Нортумбрию, где располагалось поместье Кристиана. Ехали в ней Сара и Мэг.

– Ты, наверное, считаешь, что мне не следовало уезжать, да? – с тревогой спросила Мэг. – Думаешь, я струсила?

Сара плотнее натянула перчатки и покачала головой:

– Наоборот: удивляюсь, как тебе удавалось так долго терпеть. Мой братец – первостатейный идиот и совершенно не заслуживает тебя. Неприятно говорить, но именно этого я и боялась, Мэгги.

Приложив ладонь ко лбу, Мэг откинулась на обитую бархатом спинку сиденья.

– Мне некого винить, кроме себя. Я получила то, что хотела, – или, по крайней мере, думала, что хотела. Теперь придется с этим жить.

Сара наклонилась и похлопала ее по колену.

– Мы останемся в поместье столько, сколько потребуется, так что ни о чем не беспокойся. Миссис Гамильтон будет только рада.

– Как ты думаешь, он провел с ней эту ночь? – выдавила Мэг и закрыла лицо ладонями. – Нет, не хочу ничего знать!

Сара удивленно посмотрела на нее.

– С кем? С леди Марией?

– Да, – промямлила Мэг. – Ненавижу себя за это, но все равно переживаю!

Подруга покачала головой.

– Нет. Этой ночью он спал у нас на кушетке: не мог даже подняться в гостевую спальню – так напился.

Мэг вскинула голову, явно обрадовавшись:

– Правда?

– Конечно. Кстати, я ему не сказала, куда отправляюсь и с кем, – не заслужил.

Мэг положила ридикюль на сиденье и всплеснула руками:

– Спасибо, Сара! Ты настоящая подруга. Что Кристиан думает насчет столь сокрушительного фиаско?

– Ты же его знаешь: он обожает Люси и без ума от ее интриг, – а кроме того, уверен, что все получится как надо. Пришлось даже напомнить, как он рассвирепел, когда она вмешалась в наши дела.