Валери Боумен - Мой милый повеса

По дороге из Нортумбрии подруга не раз и не два повторила, что ей нечего опасаться, а ее муж добавил: «Вы оба все только усложняете. Вам нужно просто дать ему понять, что готовы поговорить с ним».

Мэг согласилась с ним тогда, но не смогла заставить себя даже улыбнуться. Кристиан был почему-то абсолютно уверен, что Харт любит ее, но Мэг очень сильно в этом сомневалась, а по мере того как карета приближалась к особняку Хантингтонов, ее сомнения превратились едва ли не в уверенность.

Ей понадобилась вся ее воля, чтобы держаться вполне непринужденно, когда в ту же минуту, когда они вошли в зал, к их компании присоединилась Люси.

– Вам здесь очень рады, а ему я сказала все, что о нем думаю.

Мэг к этому моменту тоже была готова, поэтому заявила, вздернув подбородок.

– Ваша светлость, позвольте поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, но больше мне ваша помощь не требуется: я сама буду заниматься своими семейными делами.

– Браво! – захлопала в ладоши Сара.

– Ради бога! – герцогиня пожала плечами. – Оставляю все на ваше усмотрение. Кстати, он вон там, возле стола с прохладительными напитками.

Харт лениво слушал, как Харлборо, Норкросс и Уэнтерли обсуждают стать лошадей, участвовавших в последнем дерби, а также цены на аукционе «Таттерсолз». Неожиданно Норкросс толкнул его локтем.

– Не оборачивайся резко, Хайгейт, но мне кажется, там твоя жена.

Какое там «не оборачивайся»! Харт едва не рванул ей навстречу. Мэг! В зеленом платье с завышенной талией, которое тесно обхватывало грудь и складками спускалось вниз, с высокой прической, она выглядела как богиня. Такой он и увидел ее на балу у Ходжесов. Нет, сейчас она была еще красивее. Харт вдруг понял, что ужасно соскучился по ней.

Интересно, Беркли сказал ей, что он будет здесь? Захочет ли она поговорить с ним? Харт глаз не мог оторвать от нее – от этих золотистых локонов, стройной фигуры, полной груди. Тут же нахлынули воспоминания о проведенной вместе ночи, и реакция тела не заставила себя ждать.

– Да, превращение в будущую графиню сделало ее чрезвычайно популярной, несмотря на скандал вокруг твоей женитьбы, – заметил Норкросс.

Приятель был прав: вокруг Мэг собралась небольшая компания – по меньшей мере дюжина – дам и джентльменов, и все пытались с ней заговорить или смеялись, привлекая к себе ее внимание.

– Никому нет никакого дела до скандала, если все заканчивается образцовым браком, – улыбнулся Харлборо. – Кроме того, леди Хайгейт ослепительно красива.

Харт если их и слушал, то вполуха: все его внимание сосредоточилось на мужчинах, окружавших его жену.

– О черт! Опять он там, рядом с ней!

– Кто? – вытянул шею, чтобы лучше видеть, Уэнтерли.

– Ради бога, не так откровенно, Уэнт, – попытался урезонить друга Харлборо.

Харт зажал в кулаке бокал с бренди.

– Чертов Уинфорд!

– Да, это он, – подтвердил Уэнтерли. – Но ведь он вроде на днях объявил о своей помолвке.

– Наплевать! Я сейчас пойду и повыдергиваю руки-ноги этому мерзавцу!

– Мне казалось, что ты не ревнив, Хайгейт! – приподнял бровь Харлборо.

Что-то прорычав, Харт сунул свой бокал в руку Уэнтерли и двинулся через толпу гостей к своей жене.

Мэг его увидела: он это понял по глазам, – но как ни в чем не бывало продолжила смеяться над чем-то только что ей сказанным этим болваном Уинфордом. Помолвлен или нет, он не смеет пялиться на его жену и пожирать ее глазами! Она принадлежит ему, законному супругу!

Харт хотел заключить ее в объятия, унести отсюда и тут же заняться с ней любовью, а всем ее воздыхателям, что толпились вокруг, разбить физиономию. Господи, это же ревность! Харлборо был прав, да и Беркли тоже. О черт, он превращается в своего отца, который тоже оказался прав: это самое отвратительное чувство на свете!

Харт был уже готов ворваться в центр компании, выдернуть жену и увести прочь, но тут взгляд его натолкнулся на Сару. Сестра медленно покачала головой и жестом дала понять, чтобы отошел с ней в сторону. Харт застыл на месте, не сводя глаз с жены, но, несмотря на острое желание умыкнуть Мэг от обожателей, рассудок взял над ним верх и он решил выслушать Сару. Что, если Люси была права и она кое-что знает?

– Когда вы вернулись? – резко спросил он сестру, стоило им отойти на достаточное расстояние.

Скрестив руки на груди, Сара наградила его мрачным взглядом.

– Сегодня утром.

– Ты не нашла нужным сообщить мне?

Сара пожала плечами.

– Так решила Мэг, а не я. Люси сказала, что поговорила с тобой.

Харт прижал костяшки пальцев ко лбу и горько усмехнулся:

– Поговорила? Скорее вынесла мне приговор, что я идиот.

Поверх плеча сестры ему была хорошо видна Мэг, которая в этот момент весело смеялась в окружении мужчин. Торчавший в его сердце кинжал в этот момент повернули. Интересно, разразится ли скандал, если он сейчас вызовет Уинфорда? Да, можно не сомневаться. Будь оно все проклято!

Харт потер лоб и посмотрел сестре в глаза:

– Это правда, Сара?

– Ты о чем?

– О том, что в ту ночь Мэг вышла в сад, потому что хотела сказать мне что-то важное?

– Да, это правда, – спокойно подтвердила та.

Харт тихо выругался.

– Ты ведь знаешь, что именно?

– Конечно, но не скажу – не хочу в это вмешиваться.

Значит, герцогиня сказала правду: Мэг хотела с ним чем-то поделиться. Только вот чем? Что могло быть настолько важным? Что помогло бы ему избавиться от этого ощущения полного фиаско? Ему просто необходимо поговорить с Мэг.

Он резко развернулся на каблуках.

– Подожди! – крикнула Сара вслед.

– Мне надоело ждать! – бросил Харт через плечо и направился прямо к жене.

Раздвинув ее почитателей, подошел к ней сзади и прошептал на ухо, чтобы не слышали другие:

– Я хочу поговорить с тобой. Прямо сейчас!

Мэг изо всех сил старалась сохранить дыхание ровным, а выражение лица – спокойным, хотя пульс у нее бился с частотой, наверное, под тысячу ударов в минуту. Едва ее ноздрей коснулся такой знакомый запах, она чуть не лишилась чувств.

Кристиан по меньшей мере оказался прав: Харт готов с ней поговорить – но о чем именно, знал только Господь Бог. Ей казалось, что после этих нескольких недель она тоже готова к такому разговору, но получалось, что нет, совсем не готова!

– Может, попозже? – прощебетала Мэг настолько беззаботно, насколько удалось изобразить. – Сейчас я немного занята, как видишь.

– Извинись перед компанией, – раздраженно буркнул Харт, – иначе мне придется вытаскивать тебя отсюда силой.

Мэг проглотила комок в горле: похоже, настроен он весьма серьезно, – и решила не лезть на рожон. Извинившись перед компанией, явно разочарованной, она пошла с Хартом, который удерживал ее за локоть. Когда они вышли из зала в коридор, их окликнула Сара, которая торопливо шла следом, зажав юбки в кулаке.

– И как это понимать? – сразу накинулась она на брата. – Сейчас уже не Средневековье. Отпусти ее немедленно!

– Уйди отсюда! – зарычал Харт.

– Мэг? – Сара повернулась к подруге, и голос ее звенел от беспокойства. – С тобой все в порядке?

– Не знаю. Полагаю, надо спросить у моего мужа, что он собирается со мной сделать. Так что, дорогой? – криво усмехнулась Мэг. – Ой, прости, так тебя называла твоя любовница, а я всего лишь жена?

Ни слова не говоря, Харт двинулся дальше, вынудив Мэг и Сару едва ли не бежать, подхватив юбки, чтобы не отстать от него.

– Пообещай, что не обидишь ее – ни словом, ни жестом! – воскликнула Сара. – Иначе я просто не позволю тебе ее забрать.

– Мэг моя жена! – отрезал Харт, не сбавляя шаг.

– А моя ближайшая подруга!

Наконец все трое оказались в холле, и Харт велел лакею подать его карету, а пока тот выполнял приказание, принялся ходить от стены к стене, как дикий зверь в клетке, а Мэг смотрела на него и гадала, что он собирается ей сказать.

– Я жду, – напомнила о себе Сара. – Пообещай, что будешь с уважением относиться к Мэг, иначе, клянусь, я закачу сейчас такую сцену, какую ты и во сне не видел. На мои вопли сюда примчится весь бальный зал.

– Уймись, ради бога, и не устраивай мелодрам. – Харт посмотрел в узкое окно, не подъехала ли карета. – Я и пальцем ее не трону – бить женщин ниже моего достоинства.

– И не скажешь ничего такого, что могло бы ее обидеть? – не отставала Сара.

Он резко обернулся и хотел было ей ответить, но тут между ними встала Мэг.

– Все нормально, Сара, правда. Я выдержу и дорогу домой, и разговор с мужем, а также брань и приступы гнева. Мне не привыкать: я всю жизнь терпела это от моей мамаши.

Вот дьявол! Она сравнила его со своей мамашей. Возможно, он и правда вел себя как осел, но им овладела ревность, поэтому, помахав рукой в воздухе, Харт заявил:

– Ты слышала? Так что пока.

– Ладно, но если завтра я узнаю, что ты выкинул какой-нибудь фортель… – Сара вздернула подбородок, угрожающе помахала пальцем у него перед носом, а потом быстро обняла Мэг.

Подъехала карета, и Харт открыл для жены дверцу, помог ей подняться, потом и сам занял место на обтянутом бордовым бархатом сиденье наискосок от нее.

За всю дорогу он не произнес ни слова, только смотрел на нее, а она холодно наблюдала за ним, обхватив себя руками, наконец не выдержала:

– Ну что, доволен собой? Ведешь себя как бандит.

– Я бы не вел себя так, если бы ты не устроила вокруг себя весь этот цирк с жеребцами.

От изумления у нее отпала челюсть.

– И ты осмеливаешься упрекать меня? Забыл, как увивался вокруг своей любовницы?

– Бывшей, – проворчал Харт, – причем давно.

– Несущественная подробность! – отрезала Мэг.

Остаток пути до дома они проехали в напряженном молчании. Харт смотрел в темноту за одним окном, она сидела, уставившись в другое. Когда карета остановилась перед их домом, лакеи распахнули дверцу, чтобы помочь ей спуститься на мостовую, Мэг, едва коснувшись ногами земли, подобрала юбки и быстро поднялась по ступенькам к парадным дверям, а войдя в дом, сразу отправилась наверх, в свою спальню. Ей было наплевать, идет за ней муж или нет, но потом услышала за спиной: