Когда они подошли к широким деревянным воротам, через которые могла проехать четверка лошадей, командующий кого-то окликнул. Двое вооруженных слуг открыли ворота, впустили пленников и солдат, затем снова закрыли ворота на засов. Высокие стены окружали амбары, сараи, помещения для слуг и просторный дом. Зажженные факелы освещали постройки.

Роксана услышала запах домашней птицы и скота.

— Это хозяйство аристократа, — шепнула она Кайану.

Залаяли собаки. Замелькали любопытные лица. Египтяне остановились перед каменным домиком, в котором не было окон. Деби вынул ключ, снял восковую печать и открыл дверь. Человек с факелом высоко поднял его, чтобы осветить помещение, оказавшееся складом для хранения зерна.

— Заходите внутрь, — сказал египтянин Кайану и обратился к Роксане, державшей мальчика за руку: — Мальчика это тоже касается.

— Я останусь с ними, — сказала она, обхватив Юрия руками.

— Нет, — возразил Деби, — мальчики останутся здесь с мужчинами, а вы пойдете со мной.

Двое здоровенных египтян затащили Тиза в дверной проем и толкнули его внутрь. Он прорычал проклятия, пошатнулся, но не упал.

Заглянув, Роксана увидела, что пол и стены сложены из каменных блоков, пригнанных друг к другу так тесно, что в щель не прошло бы даже лезвие ножа. На куче молотого ячменя лежали две кошки. Вдоль стен выстроились высокие закрытые глиняные горшки, такие широкие, что в них вполне мог поместиться взрослый человек.

Большая белая кошка выгнула спину и зашипела на бактрийца. Тиз зашипел в ответ, и кошка выбежала во двор.

Кайан начал вырываться.

— Мы останемся здесь все вместе, — сказал он и бросился к командующему, но двое солдат успели его схватить. Кайан отбросил их в сторону и продолжал наступать.

— Нет, Кайан, не делай этого! — закричала Роксана. С трудом сдерживая слезы, она страдала от каждого удара, как если бы их наносили ей. Кайан не мог победить: руки у него связаны, а соперников много. Что она станет делать, если его убьют? Она никогда не сможет попасть на родину и увидеть сына.

Солдаты накинулись на Кайана. Он застонал и упал на колени. Вал с криками отбивался от державшего его солдата.

Тиз рванулся и боднул головой одного из солдат, атаковавших Кайана. Юрий опустился на пол и пробрался к отцу.

— Не трогайте его, вы, дерьмо бабуинов! — закричал он, встав перед Кайаном со сжатыми кулаками, чтобы защищать его.

— Прекратить! — крикнул Деби. Он знаком отозвал солдат в сторону, схватил Юрия и толкнул его к Роксане.

— Больше не делай так, — предупредила она мальчика. — Ты подвергаешь своего отца еще большей опасности! — Она обняла его и прижала к себе.

Кайан поднял голову, и сердце Роксаны сжалось, когда она увидела у него на виске, на скуле и в уголке рта кровь.

— Госпожа будет в безопасности! — заверил египтянин. — Даю слово.

— Я пойду с ним, — сказала Кайану Роксана. — А ты береги Вала и Юрия.

Когда мужчин заперли в амбаре, египтянин вздохнул с облегчением.

— Не бойтесь, — сказал он Роксане, — моя хозяйка добрая. Я скажу своей жене Шефту, чтобы она позаботилась о вас. Здесь никто не причинит вам вреда.

— Я беспокоюсь о раненых, — ответила Роксана, — они потеряли много крови. Если бы мне позволили ухаживать за ними…

Баман даже не застонал, когда его уносили. Хомиджи был в сознании, но выглядел бледным и изможденным. Если их раны не лечить, оба неминуемо умрут.

— О них позаботятся, — пообещал Деби. — У нас хороший врачеватель. Он служил еще у Александра Македонского. Если этих людей можно спасти, он это сделает.

Он проводил ее к главному дому, где, как и обещал, передал в руки своей жены.

— Отдайте мне хотя бы детей, — попросила она. Она ясно представляла, как им сейчас страшно. Деби приказал связать Юрия, чтобы он не смог развязать остальных. Мальчики устали после езды в течение всей ночи и легко могли заболеть.

Деби покачал головой и улыбнулся.

— Это маленькие скорпионы. Нельзя рисковать, подвергая себя их укусам.

— Сейчас холодно, — сказала Роксана. — Если мальчикам нельзя быть рядом со мной, то пусть им хотя бы дадут одеяла.

— Это можно. Но предупреждаю вас, — сказал он почти дружеским тоном, — не пытайтесь бежать или причинить вред моей хозяйке или кому бы то ни было в доме. Этим вы лишь поставите своих сообщников под удар.

— Птолемею нужна я, а не они, — ответила она.

Все говорило, что она должна бежать отсюда, сделать что-то, чтобы спасти Кайана и детей. Но разум подсказывал, что сейчас неподходящий момент.

Деби покачал головой.

— Я лишь выполняю приказ, госпожа.

Он вышел, оставив ее со своей юной застенчивой женой. Эта женщина, которую звали Шефту, провела ее в комнату с ванной и приказала служанке принести еду и питье.

— Я не понимаю… — сказала Роксана. — Почему со мной обращаются как с гостьей, а члена моей семьи и его последователей держат как преступников?

Она не опасалась за свою жизнь. Птолемей не убьет ее, она была уверена в этом. Но он был беспощаден. Она не сомневалась, что он казнит Кайана и его сыновей, если она не придумает, как остановить его.

Шефту покачала головой.

— Чувствуйте себя как дома. Искупайтесь, поешьте. Сейчас подадут свежее белье.

— Я не могу есть, когда дети голодают, — ответила Роксана. Все, о чем она могла думать, это то, что они заперты в темном амбаре в ожидании своей участи. — Пожалуйста, хотя бы дайте им воду.

Рассудок подсказал, что она должна внимательно осмотреть комнату, в которой оказалась. Здесь отсутствовали предметы роскоши, но обстановка была уютной: узкая кровать, два табурета, кресло с высокой спинкой и кожаным сиденьем, стол и ванна. Белье было безупречным, на белых стенах — египетские росписи. На полу лежали циновки, в углу стояла корзина, в которой сидела белая кошка с тремя котятами.

— Я попрошу мужа, чтобы он послал детям еду, — согласилась Шефту. — Моя хозяйка не захочет, чтобы они страдали.

— Но кто она, ваша хозяйка?

Женщина покачала головой.

— Я не могу отвечать на ваши вопросы. Вам следует проявить терпение. Все, что я могу сообщить, это то, что моя хозяйка добрая женщина и, как и все под этой крышей, всецело предана великому льву Египта, его величеству царю Птолемею.


Над землей Кемет взошла заря, осветив зеленовато-коричневую воду Нила и лица рабов, уже трудившихся на полях.

— Моя хозяйка хочет вас видеть, — сказала Шефту, войдя в комнату. — Она уже закончила утренние молитвы и приглашает вас позавтракать с ней.

Роксана прошла за Шефту и попала в комнату, почти ничем не отличавшуюся от той, где она провела ночь. Росписи на стенах были сделаны искусным художником и повествовали о том, как богиня Исида искала своего убитого мужа. Пол был выложен яркими плитами в виде радуги. В плетеной клетке щебетали две птицы.

На табурете у окна сидела седовласая греческая аристократка. Она улыбнулась Роксане, продолжая гладить серого кота, свернувшегося клубком на ее коленях.

— Госпожа Майет! — Она поднялась и указала на кресло. — Добро пожаловать в мой дом.

— Благодарю вас. Боюсь, что…

Ее охватила паника. Возможно, память снова подводит ее? Она готова была поклясться, что никогда прежде не встречала эту женщину.

— Прошу прощения. Я госпожа Алисса, вдова Борея и мать Арго. — Хозяйка сделала паузу, словно эти имена должны были что-то означать.

— O, так вы мать Арго! — сказала Роксана. — Значит, Геспер ваша невестка. — Она чувствовала, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. — Геспер всегда с любовью отзывалась о вас.

Но что именно рассказывала ей Геспер? Роксана с трудом вспомнила несколько моментов, когда подруга упоминала о своей высокородной свекрови. Арго был беззаветно предан Птолемею. Означало ли это, что его мать тоже до конца была верна царю? Неужели они в ловушке у госпожи Алиссы?

— Я ни разу не имела чести говорить с вами, — сказала госпожа Алисса.

Она столкнула кота с колен и сделала знак рабыне. Девушка внесла мыло, воду и чистое льняное полотенце для рук. Пожилая женщина тщательно вымыла и вытерла каждый палец.

— Боюсь, что у меня начинаются старческие недомогания. Суставы не слушаются меня.

Роксана заметила веретено с намотанной шерстяной нитью, лежавшее в корзине у ног пожилой женщины, и вспомнила, что гречанки очень редко умели читать и не интересовались политикой, а занимались исключительно домашними делами. Но это не относилось к госпоже Алиссе, поскольку рядом с ней лежал папирус и чернила, а также принадлежности для письма. Взгляд пожилой женщины был проницательным, от него ничего не ускользало, а морщины у рта показывали скорее добрую, чем суровую натуру.

Вопрос был в том, могла ли Роксана доверять госпоже Алиссе? Не зная, что делать, она заговорила откровенно.

— Я не госпожа Майет.

— Я так и думала. — Она прижала палец к губам, когда рабыня внесла воду для мытья рук Роксане. — Я надеюсь, вам нравятся коты, — продолжала она. — Боюсь, у меня их здесь слишком много.

— Я люблю всех животных, — ответила Роксана.

— Эти коты прибыли из Греции, — сообщила госпожа Алисса. — Они очень ласковые и приносят большую пользу. Без них крысы съели бы все наше зерно. Один кот даже убил ядовитую змею прошлым летом во время разлива Нила. Она заползла в кухню и до смерти напугала кухарку.

Вошли еще служанки с блюдом фиников, дыней, горячими лепешками и бараниной.

— Угощайтесь, — предложила госпожа Алисса. — Если вам хочется чего-то еще, слуги приготовят это для вас.

— Нет, еда прекрасная, — ответила Роксана. — Но мой двоюродный брат и его сыновья… его воины…

— В моем доме никто не голодает, — мягко остановила ее госпожа Алисса. — Хотя тот человек-лев и напугал моих стражников. Они боялись открывать ворота, не взяв с собой лук и стрелы. Деби приказал развязать руки младшему мальчику, чтобы он покормил остальных. Моя кухарка зарезала утку и приготовила суп для раненых.