Охаю, когда мое запястье обхватывает петля из серой кожи… Боже, почему от этого собственнического жеста Любомира меня прошивает навылет отдачей почти болезненного возбуждения? Его слова — о том, что он по натуре охотник, завоеватель, и хочет затащить меня в свою пещеру, начинают обретать смысл.

Раз — и петля фиксирует мою руку у кованого завитка декоративного изголовья. Вторую руку я пытаюсь спрятать, неосознанно сопротивляясь, но Мир перехватывает ее уверено и властно. Забываю, как дышать. Петля затягивается, я прикована к постели. Почти распята, только ноги свободны. Это не галстук, сейчас все серьезнее, прочнее, грубее…

— Моя желанная добыча, — Мир гладит мое лицо, губы, нажимая, проникая пальцами в рот, — вот теперь ты моя, в моей власти… Полностью и без остатка. И я заберу тебя с собой в мой мир, будь уверена…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты сумасшедший, — шепчу, не понимая, в какой реальности нахожусь.

Мир ложится рядом, сжимает мой сосок, перекатывая между пальцами.

— Я говорил, что ты станешь моей. Что однажды я сломаю рамки окружающего мира. Этот час настал, Лея…

На доли секунды от его слов начинает кружиться голова. В них нет игры, нет фальши. Звучит как истина, но она меня не пугает. Только ослепляет новым потоком ярчайших эмоций.

Любомир ласкает мою грудь, снимает с губ сладостный стон, берет мой язык восхитительной атакой своего. Этот мужчина никогда и ни в чем не знает усталости.

Вновь выгибаюсь ему навстречу. Его губы дарят рай, его руки уносят ещё выше. Я не могу поверить, что теперь это счастье станет постоянным. Что уже не нужно будет скрываться, у нас будут тысячи пробуждений по утрам вместе, завтрак, счастливый смех… много чего будет.

Но эти мысли путаются. Я возбудилась до предела и жду, когда Мир овладеет мной. Понимаю, что не сжалится и на этот раз, будет упиваться моим телом и сознанием до победного конца.

Ореолы сосков пульсируют под его пальцами… губами… языком. Я закрываю глаза и чувствую, как меня несёт в ярком красочном вихре эйфории. Путы ремня впиваются в запястья, когда я изгибаюсь, постанывая. Кажется, стоны переходят во всхлипы. Мне надо больше. Хочу его член внутри себя, вес его тела и жар его кожи как можно скорее.

— Мир… — срывается с моих губ жалобная просьба, — пожалуйста…

— Что, моя Лея? Моя будущая жена жаждет, чтобы я вошел в ее роскошное тело, пронзил своим членом до самого сердца и унес в небеса?

Я не могу не то что ответить в таком состоянии, я теряю способность даже думать. Закусываю губу, а бедра инстинктивно толкаются вверх, навстречу ему.

Любомир ложится сверху. Черт, я едва не кончаю уже от одного этого. И когда он ласкает мои створки киски уже своим членом, рычу, как голодная пантера. Если бы руки не были связаны, вцепилась бы в его спину и расцарапала до крови!

Он смеётся, или его хриплый смех мне только чудится? Открываю глаза и понимаю — Мир просто пытается скрыть за этим, насколько сильно меня хочет. Может даже сильнее, чем я желаю в этот момент его!

— Моя! — хрипит мой самый дорогой (после Егора) мужчина в этом мире, и в его потемневших глазах появляется облегчение. Ему больше не надо сдерживать себя. Мы чувствуем друг друга на тонком интуитивном уровне.

А затем он входит в меня. И я вновь, как и прежде, распалась на тысячи осколков. Мой крик колеблет пламя практически догоревших свечей.

Любомир наполняет меня собой, наполняет удовольствием и нирваной.

Я, наверное, никогда не смогу им насытиться. Но впереди целая вечность.

Меня уносит практически мгновенно. Ремни впиваются в кисти, но я не замечаю. А может, сладкая боль наоборот усиливает всплеск нашего с Миром одновременного оргазма… Его толчки внутри в унисон с моими… никогда ещё я не ощущала ничего подобного.

Кажется, теряю сознание. Или парю в непонятной неге. Как транс, и там сладко до невозможности.

Мир садится рядом, развязывает ремни. Тихо ругается, проводит пальцами по следам нежным касанием, явно корит себя за то, что ненароком оставил на мне эти отметины. А мне хочется сказать, что это самое лучшее, что может быть, эти метки, что я буду носить их гордо наравне с помолвочным кольцом, но язык не слушается. Я все ещё летаю в своих облаках.

Мир прижимает меня к себе, укрывает пледом. Я склоняю голову на его плечо. Мне сейчас безумно хорошо в его сильных, надёжных руках.

— Ты мое счастье. Любимая моя! — музыка его слов совершенна. Хочу слушать ее до бесконечности.

— Я тоже люблю тебя, Мир.

Он прижимает меня ещё крепче. И его тело дрожит от счастья.

Я сказала это. Не рухнули небеса. Я больше не боялась, что меня предадут и воспользуются этой слабостью в своих целях. Рядом был мой Любомир, и я верила ему как себе.

— Я думаю, нам надо восполнить силы, иначе…

Смеюсь, прикусываю мочку его уха.

— С тобой ресторатор, ревизор. С голоду мы точно не умрем.

В теле ещё все вибрирует от оргазма. Целую Марченко и ловко вскакиваю на ноги.

— Ну, я доверяю своему охотнику самому приготовить мамонта. Пока я найду в твоей пещере водопад!

Даже вода ласкает, как его руки. Я как будто только сегодня научилась чувствовать все оттенки жизни. Мои недостающие детали мозаики сошлись. У меня есть любимое дело, любимый сын и, как венец всему, любимый мужчина.

В теле ни капли усталости. Как будто страстные оргазмы наравне с Миром не отняли силы, а наоборот, прибавили. Танцую на мозаичном полу душевой кабинки, предвкушая, как вновь окажусь в таких родных и желанных объятиях уже через несколько минут. В этот момент я действительно счастлива до неправдоподобности.

Рубашка Любомира хранит его аромат, а ткань обнимает, словно его руки, когда я возвращаюсь в спальню — свежая, пахнущая фруктовым гелем для душа. У кровати накрыт небольшой столик. Рот наполняется слюной, и я охотно принимаю сочный ломтик дыни из любимых рук. Я действительно проголодалась.

— Я хочу познакомить тебя и Егора с родителями. Думаю, в выходные. Они будут рады моему выбору.

— Ты им все расскажешь? — сок течёт по моему подбородку, и я изворачиваюсь от языка Мира, который пытается его слизать. — Про ЭКО, опрометчивый поступок своей бывшей? Они поймут?

Мир ведёт плечом и улыбается.

— Ну, наверное, придется кое-что пояснить… А, может и не придется.

— Любчик, нет. Ну они в тот же день меня тихо возненавидят. Женщина с ребенком от, как они будут думать, другого мужчины. А твоя версия звучит слишком фантастически… ЭКО, совпадение… Я сама едва поверила!

— Мы расскажем им вместе. Уверен, и посмеемся с этого так же — вместе.

Забрасываю в рот ломтик пармезана, протягиваю ладонь к свету. В слабом мерцании почти догоревших свечей бриллиант переливается яркими огнями. Неужели это и правда со мной? Не сон? Я стану женой самого лучшего мужчины, по совместительству отца моего ребенка…

— А когда я познакомлюсь с твоими? — хорошо, что спрашивает Любомир. — Нам придется шокировать и их тоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не-а, — улыбаюсь я, слегка скривившись, когда язык обжигает перец — я потянула тонкий ломтик бастурмы. — Мои продвинутые. Кто бы ещё поддерживал мою мечту о ресторанном бизнесе со школьных лет, мотивировал, оплачивал все мастер-классы и поездки? Стартовый капитал? Кто не давил на меня, чтобы я спасала избивший себя брак? И с Горкой очень здорово помогли. Они только недавно улетели в Палермо, когда закончила оформлять документы на их новый дом в Италии. Так что о моих можешь не беспокоиться.

— Ну, тогда договорились. В среду я еду в Чернигов — снимаем там программу, в субботу вернусь. И все решим.

— Конечно. Давай сначала моим сообщим. Если я буду держать все в секрете и требовать прилететь в Украину, боюсь, добавлю им совсем ненужных переживаний.

— Волнуешься, невеста?

Его губы близко-близко. Отрываю ягодку винограда, чтобы вложить в рот Любомира.

— Это ты должен волноваться. Вдруг мой прогрессивный папа вынесет тебе тыкву!

— Это меня не пугает, я приготовлю из нее превосходное суфле, достойное стать блюдом дня Бел… "черной жемчужины".

— Ты готовишь очень здорово для ревизора. Хотя ресторатор я. Так странно! — закрываю глаза. В голове приятная невесомость. Не хочется думать ни о чем, кроме нас двоих. — О, нет… это же мне платье надо искать… И аксессуары… А я всегда думаю о том, сколько времени на это уйдет и сколько всего я бы могла сделать…

— Моя жена не будет лишать себя предпраздничных свадебных хлопот.

И Любомир обнимает меня. Обманный маневр — через секунду я на постели, под его телом. В солнечном сплетении аукается предвкушением.

Наверное, мы никогда не сможем насытится друг другом. Нам будет мало целой жизни…

Глава 21

Все последующие дни превращаются в яркую красочную феерию, наполненную счастьем. Я как будто летаю. Мир вокруг меня становится таким объемным, полным света и музыки, что я как будто только недавно научилась дышать.

Смех Егора окрыляет, дела в ресторане идут как нельзя лучше. У меня все получается так, как никогда прежде. И я ловлю себя на том, что улыбаюсь, стараюсь поделиться этим счастьем с окружающими.

Шеф-повар, администратор, хостес, повара — всем достается мое тепло, и, окрыленные благосклонным отношением своей хозяйки, они готовы лезть вон из кожи, чтобы отблагодарить ее за это. И клиенты ресторана чувствуют атмосферу праздника. Их все больше, чему я несказанно рада.

О нашей помолвке с Марченко мы ещё официально не объявили. Мои сотрудники догадываются, но будут молчать. В моем штате с понятием субординации и такта все отлично. Но когда Любомир вернётся со съёмок очередного "Ревизора" в Чернигове, мы обязательно известием светскую тусовку. Как раз вчера у нас ужинали Катя Осадчая с мужем. Пора мне перестать сторониться светской жизни.