Я спокоен и хладнокровен, несмотря на то, что десять минут назад готов был крушить стены медучреждения.

— Это хорошо, что ты мне рассказала, Лена, — сжимаю ее холодные пальцы в знак поддержки. — Ты повторишь это следователю, если понадобится?

— Повторю. Я все расскажу. И Лейле не дам молчать, хватит. Твой партнёр — чудовище. Таким не место на земле!

— Его место за решеткой, — мрачно изрекаю, обжигая губы кофе. — Я сам сделаю все, чтобы он сел. И он сядет. По всей строгости закона.

— Да кто уже будет искать того малолетнего урода, что бросил в коляску петарду…

— Никто не будет, но это и не нужно. Из Бойко выбьют это признание. С такими как он церемониться не станут.

Лена вытирает глаза носовым платком.

— Главное, чтобы с Лейлой все было хорошо. Будет же?

Горло сжимает петлей, но я лишь стискиваю кулаки, и, чтобы не допустить убивающих мыслей, обнимаю подругу моей любимой женщины.

— Будет. Она сильная. Все хорошо…

Мимо нас проходит доктор. Я знаю, что не стоит его дергать и отрывать от работы, но ничего не могу с собой поделать. Лейле делали томографию. И это ее распечатки он держит в своих руках.

Я не знаю, что срабатывает — мой авторитет, тяжёлый и вместе с тем полный боли взгляд, а может, мне и так бы все рассказали. Ведь когда явился в ее палату на вопрос, кто я такой и заученную фразу, что можно только родственником, я ответил "муж". Ответил, и меня как будто окружил тёплый ветер надежды и счастья. Муж. Я мечтал об этом так давно! Судьба не может отобрать у меня любимую женщину сейчас, когда является шаге от того, чтобы соединить наши сердца.

— А, это вы. Ушиб и незначительная потеря крови. Незначительное сотрясение мозга.

— Она без сознания!

— Это испуг и последствия стресса. Держите себя в руках, в данный момент она просто спит.

Облегчение выстреливает по коленям, я улыбаюсь как мальчишка.

— Ее жизни ничего не угрожает? Я могу побыть с ней? Прошу вас.

— Я же ясно сказал, она спит. Все что нужно пани Царской — это покой и отдых. С нее на сегодня достаточно.

И я послушно киваю, понимая разумность его доводов. Да, будить Лейлу сейчас не самая лучшая идея. Но я все равно проберусь в палату под утро. Моя девочка откроет глаза и увидит меня рядом.

Я люблю ее до умопомрачения. Она все, что держит меня в этом мире. С нею я впервые увидел его ярким и открытым.

В коридоре топот ног, и я вижу двоих полицейских. Вернее, троих, следователь в штатском. Они подходят ко мне, вынуждая прервать разговор с доктором.

— Любомир Марченко? Следователь Игорь Манько, — показывает удостоверение.

— Это я, — твердо отвечаю на поставленный вопрос. — Я готов дать показания. Против Руслана Бойко в первую очередь.

— Отлично. Пройдёмте в зал ожидания, чтобы нас никто не побеспокоил.

Целый час я отвечаю на вопросы. Затем привожу Лену, чтобы она тоже дала показания.

— Не беспокойтесь. Преступник понесет заслуженное наказание. С вашими показаниями — по всей строгости закона. Улики железобетонные.

Я склонен в это верить. Бойко — банкрот, ему не нанять даже самого неопытного адвоката. Жена подала заявление по поводу покушения на ее жизнь. Моему бывшему партнеру не выкарабкаться. И я с удовольствием забью все гвозди в крышку его гроба.

Лена едет к Лейле домой, чтобы привезти ее вещи, те самые, с которыми она ощутит себя как дома, а я остаюсь. Ночь медленно истекает минутами. Холодный электрический свет и от чувства к любимой не могу уснуть, кругом снует персонал больницы, звякают о пол колеса носилок. То и дело принимают пациентов. А я глушу крепкий кофе и жду, когда настанет утро. Когда моя девочка восстановит силы и откроет глаза с улыбкой на губах. И первый кого она увидит будет не доктор, не сестра-сиделка, а я.

Серый рассвет стучится в окна медучреждения. Приехавшая Лена протягивает мне бутерброды и пирожки, приготовленные няней Егора, но мне кусок в горло сейчас не лезет. Я жду, когда персонала станет меньше, и дожидаюсь. Смена дежурств. Подруга Лейлы подмигивает, как заговорщица — «иди, я прикрою», и я быстро прохожу в палату, никого не встретив на пути.

Лейла спит. На мониторе кривая линия сердечного ритма, в ее тонкую руку воткнута игла капельницы. Темные волосы рассыпаны по подушке, пластырь закрывает висок, краешек глаза и заходит на лоб. Моя девочка безмятежно спит. И на ее губах улыбка.

— Лея, любимая моя! — сажусь рядом, пододвинув стул, сжимаю любимую ладонь. Теплая. Моя девочка в безопасности.

Ее губы открываются в полуулыбке.

— М… Мир…

— Это я, любимая моя. Мое счастье бесценное. Я здесь и с тобой. Тебя больше никто и никогда не обидит, пока я жив. Клянусь.

Она все ещё спит. А я не могу сдержаться. Поднимаюсь и целую в губы, осторожно, чтобы не разбудить. Но Лея неожиданно отвечает на мой поцелуй и открывает глаза.

— Мир… Это… Не сон…

Я всё-таки разбудил мою девочку. Глажу по волосам успокаиваю.

— Не сон. Не говори ничего.

— Что. Со мой. Было? — подносит руку к виску, недоуменно смотрит на капельницу.

— Ты ударилась головой… — как это двусмысленно звучит! — Опасности нет, но надо отдыхать…

— А я помню, — шепчет она и губы изгибаются в улыбке. — Ты спас меня. Это было… Ужасно, но я верила, что ты придёшь. Просто знала.

— Не говори ничего. Постарайся снова уснуть, — нежно шепчу я.

— Не могу… Ты рядом… Хочу быть с тобой.

Черт, я готов попросить ее повторить последнюю фразу! Она так чувственно звучит, что у меня начинает кружиться голова.

— Здесь Лена. Она привезла твои вещи…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я должен хоть что-то сказать и на миг отвлечься, иначе сожму ее в объятиях и зацелую.

— А… Горка?

— Все хорошо. Клавдия останется с ним столько​ сколько необходимо. Лена взяла отгул и может ее сменить в случае чего. Не переживай.

— Не буду, — улыбка​ моей девочки становится ещё шире. — Главное, что ты рядом, и мы весте… Правда?

— Да, мое счастье. Ты не передумала насчет моего предложения?

Слышу шум, голос Лены и доктора. Рано обход решили сделать? В следующую секунду открывают двери, и на пороге появляется врач и четверо коллег. Я нарушил консилиум.

— Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте палату! Пациентке нужен покой!..

Я решаюсь. Достаю кольцо из кармана, отодвигаю стул и становлюсь на колени у кровати​ Лейлы.

— Это здорово что вы все собрались… Лейла Царская, ты станешь моей женой?

Эпилог

Я волновалась, как девчонка, когда шла по живой аллее из гостей навстречу своему счастью. Сегодня столичный зал бракосочетаний должен был соединить наши сердца на законных основаниях.

Как все изменилось! Раньше я цинично улыбалась, даже жалела тех, кто всерьез полагал, что настоящей любви нужна церемония…

А сейчас я дрожала от счастья. Улыбка не покидала моих губ. Изумительно красивое платье от Веры Вонг облегало мою фигуру, пышная юбка в и длинный подол завершали образ. Мои темные волосы были мастерски уложены в красивую прическу, а на шее и в ушах мерцали бриллианты. Я никогда не думала, что буду так счастлива. Радоваться красивому платью. Ощущать себя принцессой. Идти навстречу мужчине, который стал моим Миром.

Егорка берет меня за руку. Как же он хорош, в костюмчике, с галстуком-бабочкой, причесан так же, как и его отец. Моя мама постаралась. Ловлю ее взгляд и тепло киваю. Она украдкой вытирает слезы счастья, отец ждёт, чтобы взять меня под руку и повести к стильно декорированной арке, где уже ожидает церемониймейстер.

Сегодня в зале все, кто дорог мне. Те, кто был со мной на пути моего восхождения к вершинам большого бизнеса. Персонал ресторана, все, с кем я прошла эту тропу шаг за шагом. Кирилл Магницкий тут же, Алевтина Свичкарь с супругом, Толик с семьёй, несколько селебретиз, с которыми я поддерживаю дружеские отношения.

Отец подводит меня к Любомиру, и я чувствую, как моя рука дрожит в руке любимого мужчины. Ведущая церемонии начинает свою речь, а мы не можем оторваться друг от друга. В наших сердцах любовь. В наших глазах пламя.

— Папа! — счастливо хлопает в ладоши Егор, и глаза Марченко предательски блестят. Так выглядит счастье.

— Я рассказала ему, — шепчу, подвинчивая, и словно лавина, меня накрывает теплом и любовью.

— Лейла Царская, согласны ли вы взять в мужья Любомира Марченко и делить с ним радости и горести?

Горестей у нас не будет. Я об этом позабочусь. Киваю, не могу совладать с желанием тотчас же расцеловать Мира, наплевав на условности.

— Согласна.

— Любомир Марченко, согласны ли вы взять в жены Лейлу Царскую?

— Согласен, — хрипло отвечает мой мужчина. — Я люблю ее больше жизни…

— Обменяйтесь кольцами…

Кольцо из белого золота с россыпью бриллиантов обхватывает мой мальчик, и я с улыбкой надеваю на палец Мира почти такое же, в мужском варианте. И вот момент, которого я так ждала.

— Можете поцеловать вашу жену…

Поцелуй растворяет нас, и мы тонем в сладком забытье. Забываем напрочь о том, что кругом полный зал гостей. А затем пьем шампанское, принимаем поздравления, и Любомир выносит меня на руках в солнечный декабрьский день. Помогает продеть руки в рукава белоснежной норки, целует, не удержавшись.

Нас продолжают поздравлять и снимать на камеру. Кирилл Магницкий целует мою руку, обменивается рукопожатием с Миром и, махнув рукой на необходимость блюсти имидж отстраненного бизнесмена, по-мужски обнимает его.

— Мир, Лейла, к сожалению, я срочно должен лететь, работа. Я хочу подарить вам уставной фонд нашего ресторана. Я буду помогать по мере необходимости, но теперь вы полноправные хозяева…