Если бы я просто захотел ее трахнуть, было бы куда легче. Но нет. Я хотел быть с ней рядом. Слышать ее голос. Разделить ее мир, исполнить любое желание. Бойко думал, что я уничтожу ее только потому, что она нам конкурент? У него мозг заплыл жиром и алкоголем. Я не причиню ей зла даже если ее заведение станет эпицентром биологической угрозы.

Но вот за крючок, на который я намерен ее поймать, все же спасибо моему партнеру.

Кира послушалась моего приказа. Правда, прихватила из бара бутылку виски в качестве компенсации за испорченный вечер. И что меня рядом с ней держало? Дешёвка.

В одном полотенце на бедрах, позволяя каплям воды обсохнуть на моей коже, я подошёл к столу, бросил быстрый взгляд на часы. Поздно, вроде, но черт с ним. Нет сил ждать утра.

— Приветствую, Николай. Любомир Марченко. Не разбудил?

Полковник службы безопасности не спал. Судя по звукам музыки, где-то культурно отдыхал. Обменявшись любезностями — вопросами о здоровье семьи и работе, я на откладывая озвучил цель своего звонка.

— Мне позарез нужна информация о Лейле Максимовне Царской. Ресторатор, владелица "Черной жемчужины". Прошу, узнай о ней все, что сможешь. Вопрос жизни и смерти. И ты знаешь, я в долгу не останусь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 6

Утром вся информация о Лейле Царской лежит на моем рабочем столе. Жёлтая папка с ее фамилией на большом мониторе. Николай постарался.

В ней с несколько десятков файлов. Фото, видео, документы. Даже налоговая декларация за прошедший год. Моя рука двигает курсор мышки к пол-папке с фотографиями.

В паху становится жарко, когда на меня смотрят с экрана ее колдовские кошачьи глаза. Сердце ускоряется, в висках стучит, словно набатом.

Есть фото ее студенческих времён. Определено, Лейла из тех женщин, что расцветают с каждым прожитым годом. Вот она в свадебном платье рядом с крепким мужчиной. Первый муж. Они развелись спустя три года — гласит отдельный абзац в ее биографии. Мне приходится открыть этот документ, потому что знать, что она принадлежала другим, видеть ее с кем-то кроме себя становится тяжело. Со мной такого никогда ещё не было. Сухие стоки, гласящие о расставании, приносят неожиданное облегчение.

Темная волна поднимается вновь, когда в кадре Лейла с ребенком на руках. Видимо, на прогулке. Даже располневшая после родов фигура ее не портит, она не менее роскошна с формами, чем сейчас, когда ее фигура выточена фитнесом. Такие, как Лейла, всегда будут оставаться желанными.

Смотрю в биографию. Отец неизвестен. Есть отсылка к очередной пол-папке — там путаный отчёт о вероятном эко-оплодотворении в центре репродуктивной медицины. Медкарта. Рука замирает. Меня останавливает некий барьер. Как бы я не желал эту женщину, эта информация личная. Я не стану ее оскорблять тем, что сую нос в такие детали. Мне хватит малого. Информация о родах. Мальчик, зовут Егором, отчество как у Лейлы — дедушкиной, выходит. Очень много инфы касательно ресторана. Это мне малоинтересно.

Далее идёт непроверенная информация, выдержки из прессы. У нас любят придумывать всякие небылицы, в особенности про тех, кто никого в свою личную жизнь не пускает. Что ей только не приписывали — и романы, самые тайные из которых с Олегом Винником и Андрэ Таном, и что ребенок на самом деле не ее, а взят напрокат (WTF?) Если бы это все было на бумаге, я бы смял вырезки и вышвырнул в мусорное ведро. Жёлтой прессе там самое место.

Так, вот это уже интереснее. Музыкальные предпочтения, любимые напитки и блюда… Конечно же все поверхностно и условно, но зацепка хороша для того, чтобы попробовать. Все остальное я сам о ней узнаю в процессе непосредственного общения.

В двери стучат. Продюсер программы "Ревизор". Сворачиваю открытые окна, и мне призывно улыбается с заставки известная испанская модель.

— Мир, что по поводу "Черной жемчужины"? В принципе можем монтировать, эпизод оценивания снимем дополнительно. Что думаешь по этому поводу? У нас все основания разнести ресторан Лейлы Максимовны. Правда, придется притягивать за уши. Будем давать им второй шанс?

Я складываю пальцы в замок, чтобы скрыть недобрую дрожь предвкушения.

— Теоретически да. Но ты и сам понимаешь, этого мало. Нет у нее серьезных нарушений. Если громить, то можешь сразу занести в черный список сеть "Белла Карта". Когда я не держу руку на пульсе, там бардак ещё похлеще.

— Своих мы не трогаем, ты же знаешь.

— Я стараюсь быть объективным. Если разнести их сейчас, факт того, что я совладелец конкурирующей сети всплывёт. Будет не айс. А из нарушений у нее сорванная из-за человеческого фактора генеральная уборка.

— Но ты же понимаешь, это заказ.

— Да? Ты уде взял деньги от Бойко?

— Не зарывайся, мы независимая программа!

— В таком случае в жопу заказы. Хватит стелиться под тех, кто не умеет достойно проигрывать. Мы переснимем ещё раз. Да, я знаю, что сейчас там все блестит, они готовы к тому, что мы приедем, но бл*дь, ты видел материал. Так скажи мне, это нарушение?

Надо же, я завелся как школьник при одной мысли о том, что кто-то решил утопить Лейлу. Хотя, о чем это я, я прекрасно знаю, кто именно. Александр смотрит на меня с удивлением. Никогда я так горячо на реагировал за два года нашей совместной плодотворной работы.

— Переснимем, я не против. Нас потом все равно поимели бы в "Страстях по Ревизору". Акцентировали бы твою сопричастность. Когда?

А я его едва ли слышу. Вижу улыбку Лейлы. Чувствую аромат ее духов и кожи. Вспышка болезненного возбуждения перемещается в низ живота. Твою мать, она стала моим наваждением. Она разбудила весь мой зоопарк в голове. Я готов похитить ее и не выпускать из постели. Как и из своих мыслей. Своей жизни.

— Дай мне два дня, — чего мне только стоит, чтобы голос не дрожал, а дыхание оставалось ровным. — Сейчас они во всеоружии, а потом расслабляться. Не ждут нас так скоро. Мы вновь организуем эффектное появление.

— Хорошо, Мир. Все, как захочешь, — Александр все же не успевает скрыть улыбку в который так и читается: "Не думай, что я не догадался, что на самом деле происходит".

А я жду, пока он уберется. Долгие, невыносимо долгие пять минут. И мои мысли вновь возвращаются к ней, той, чей образ не затмит даже призывно улыбающуюся с экрана Моллин.

Я не могу больше ждать. Прошло чуть больше суток, а она завладела всеми моими мыслями и телом тоже. У меня встаёт при одной только мысли о ней. Я представляю, как поцелую ее впервые — мне хочется сделать это нежно, но я знаю, что ничего не выйдет. Я буду пить поцелуй из ее губ, пока она не взмолится о пощаде. Я не дам ей ни малейшего шанса избежать того, что случится после поцелуев. Но она сама будет этого хотеть до умопомрачения. Не может не хотеть. Я видел в ее глазах то, что не предназначалось посторонним взглядам. Чувствовал реакцию ее восхитительного тела. Мы уже отымел друг друга через зрительный контакт. Осталось дело за малым…

Ждать больше нельзя, я чокнусь. Сегодня. Сегодня я овладею той, что осмелилась пробудить во мне эти гребаные чувства. Разжечь страсть, которой я до того не знал, даже со Славой, которую когда-то любил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В папке с информацией есть ее адрес и все номера телефонов. Сердце ускоряет бег, эрекция натягивает брюки, а когда я слышу ее голос, мир окончательно рушится в тартарары.

— Лейла Максимовна, доброго дня. Это Любомир Марченко. Звоню услышать ваш положительный ответ. Сегодняшний вечер, и можете считать, что табличка у вас на стене. Я пришлю своего водителя.


Я ещё раз обвела долгим, испытывающим взглядом персонал ресторана, выстроившихся в шеренгу. Можно было просто поставить им ультиматум — пока предатель не сознается, никому не видать щедрой квартальной премии. Но я надеялась на то, что во мне есть гены мифического Шерлока Холмса, и я смогу прочитать по языку жестов и мимике.

— Я не буду устраивать внутреннее расследование, хотя вы все прекрасно знаете: отправить каждого из вас на полиграф мне не составит труда. Как и нанять для этой цели профессионала. Просто хочу напомнить, что пока мы процветаем, я не скуплюсь на премии и другие бонусы. Ну так что? Кто-то хочет поделиться тайнами? Или "Белла карта" платит щедрее?

— Лейла Максимовна, дайте мне время, — в лице шеф-повара появляется пугающая свирепость на фоне спокойствия. — Мало кто задумывается о том, что я слышу их разговоры и вижу фальшь. Про такое никто из нас подумать не мог.

— Я узнал не сразу. Плюс я все время был у вас на виду, — Дмитрий чувствует, что я могу интерпретировать его косяк по-своему. — А многие, кто был на этой смене, узнали об этом с приходом съёмочной группы.

Мой пристальный взгляд внезапно задерживается на Алесе. Хостес не смотрит мне в глаза, делает вид, что изучает бокалы на барной стойке. Но я успеваю уловить скрытое злорадство в ее позе. Мол, так тебе и надо, стерва.

— Красивый браслет, — задержалась взглядом на ее запястье. — BVLGARI, если я не ошибаюсь. Ты разве не знаешь, что дресс-код хостес не допускает ношения украшений?

Она посмотрела на меня с вызовом, но тут в ее головку видимо все же долетела причинно-следственная связь. Алеся инстинктивно спрятала руку за спину, отвела взгляд, прокусив губу.

— Нет, это с али-экспресса. Забыла снять…

Лида не сдержалась, хохотнула в кулак.

— А нам рассказывала, что оригинал. Надо же!

Я все поняла сразу. На ее запястье как раз красовались те тридцать серебряников, за которые она меня продала с потрохами. Ее взгляды лишь подтвердили, что я не ошиблась. Иуда вычислен.

— В мой кабинет. А вам всем огромное спасибо. Дмитрий, молодец — клининговая компания на высоте. Нам понадобятся их услуги, пока Оксана не вернётся из отпуска. А теперь приступайте к своим обязанностям. Кухня, вы помните, что вечером у нас ужинает Дмитрий Монатик со своей группой, после чего отбывает на выступление. Будьте на высоте. Алина, сегодня займешь место Алеси. Бар, указания остаются без изменений. И ещё. Поскольку есть вероятность повторной облавы Ревизора, позаботьтесь о стикеризации и сохранении товарного соседства. Свои заначки тоже уничтожить.