Айрин Лакс - Мой парень – миллионер

– Сейчас он угостит нас молоком.

– Тьфу. Пей молоко сам. Я, вообще, молоко не пью в сыром виде.

– А в кипячённом?

– Ты издеваешься? Меня сейчас наизнанку вывернет от одной только мысли. И долго нам ждать твоего Алена?

Но возвращается очень быстро. И в ведре плещется такое количество молока, что у меня глаза на лоб не лезут от удивления.

– Доильный аппарат, – переводит Симаков.

– Блядь… У них всё устроено по последнему слову техники, а ты заставил меня добывать молоко руками? Ну ты и скотина, Симаков.

– Надеюсь, что не крупнорогатая? – усмехается кудряш.

– Ещё нет. Пока нет…

– Может, пояснишь? – допытывается Симаков, пока Ален с важным видом подписывает какой-то сертификат, гласящий о том, что мы прикоснулись к прекрасному.

– Ну, знаешь ли… Меня по-разному пытались поразить в самое сердце. Но ещё ни разу таким экстравагантным способом.

– Главное, произвести впечатление.

– Ага, убийственное, – усмехаюсь я. Просто из вредности. Нет, я не злюсь на Симакова. Просто в удобно подвернувшийся момент тоже посмеюсь над ним от души. А сейчас немного поиздеваюсь, заставив страдать его уязвлённое самолюбие. Ему это пойдёт только на пользу.

Симаков держит своё слово и с видом стойкого оловянного солдатика открещивается от гостеприимного Алена. Через полтора часа ему удаётся отделаться от Алена, и мы ныряем в салон автомобиля.

– Марсель? – спрашивает кудряш, оглаживая руль.

– Пытаешься уговорить букашку ехать без поломок? – смеюсь я.

– Я думаю, что даже Fiat осилит часа-полтора прямой дороги. Не будем отклоняться в сторону, только и всего.

– Отличный план. Главное, не заблудись по дороге.

Я откидываюсь в кресле и закрываю глаза.

– Поля?..

– Чего тебе?

– Ты собираешься молчать всю дорогу?

– Да. Если только у тебя нет интересной темы для разговора. В чём я очень сомневаюсь.

– Охренеть. Совсем недавно ты говорила, что без ума от меня.

– Тебе послышалось, кудряш. Ничего подобного я не говорила. Тем более с такой формулировкой.

– Возможно, я слегка преувеличил… Кажется, ты говорила, что влюблена в меня.

– Вот именно, кудряш! Кажется. Тебе просто показалось. Не могла я ничего подобного сказать относительно тебя.

Симаков от неожиданного заявления сильно вдавил педаль газа в пол. Fiat резко дёрнулся вперёд.

– Осторожнее с педалькой, Симаков. Не стоит её насиловать. Она может не выдержать твоего натиска, – зевнула я вытягиваясь.

– Вот так разбиваются мечты.

– Да, Симаков, именно так. Под гнётом реальности они разбиваются на мелкие окровавленные осколки.

– Жестокая. Я уже решил, что покорил тебя бездной своего очарования, – усмехается кудряш.

– У тебя бездна наглости и Эверест самомнения, Симаков. Не самые ценные качества.

– Означает ли это, что все мои наработанные баллы рейтинга сгорели в свете недавних событий?

– Да. Твой рейтинг обнулился, Симаков, – я снова зевнула и прикрыла глаза, наблюдая за реакцией парня.

Симаков сосредоточился на дороге и задумчиво постукивал пальцами по рулю.

– Совсем-совсем ничего не осталось? – с надеждой спросил он.

– Прямо сейчас твои шансы упали ниже нулевой отметки, – продолжала веселиться я и невинно поинтересовалась, – есть ли в Марселе аэропорт?

– Зачем тебе?

– Так, просто…

Fiat резко остановился. Симаков начал разворачивать его в обратную сторону.

– Эй, подожди, что ты делаешь?

– Кажется, я пропустил поворот и свернул не туда, – усмехнулся Симаков.

– Какой поворот, кудряш? Дорога была прямая, мы ещё никуда не сворачивали с момента, как выехали с фермы.

– Просто представь, что я отматываю плёнку назад, возвращаясь в исходную точку. И ничего того, что тебе пришлось не по вкусу, просто не было.

Я слушала разглагольствования Симакова и не могла сдержать улыбки. Но, чёрт возьми, надо было.

– Только не говори, что опять всё сначала.

– Да, Поля. Тебя ждёт бесконечный день сурка, пока ты не сдашься.

– Ты сумасшедший. Давай разворачивай нашу букашку. Мы едем в Марсель. Ещё одного захода за стол сердобольных провансальских жителей я не переживу.

– Нет, неуверен, что стоит останавливаться сейчас. Когда я усердно ищу, что же я мог сделать не так.

Кудряш шутил, в этом не было никаких сомнений. Но, шутя на словах, он вполне серьёзно развернул автомобиль и поехал в обратном направлении. Настоящий сумасброд…

– Ладно, признаюсь, ты мне нравишься, – нехотя сказала я.

– Нравлюсь, ха. Нравятся цветы на клумбе или животные в зоопарке, нравятся слюнявые младенцы или леденцы с ментолом. Мне мало…

– Иди к чёрту, Симаков. Ты наглый до безобразия, – возмутилась я, ткнув его в плечо кулаком.

– Но я тебе нравлюсь. Хотя мне этого мало…

– Большего не заслужил.

– А если так?

Симаков одной рукой крутанул руль Fiat так, что чудо итальянского автопрома, взвизгнув шинами, развернулось. И в это же Симаков обхватил мои плечи рукой и прижался к губам.

– Чёрт! На дорогу смотри!.. Сумасшедший!

– Да. Я по тебе с ума схожу. А ты злючка…

Я засмеялась и обхватила его лицо ладонями, поворачивая в сторону дороги. Симаков упрямо вывернулся:

– Ни хрена.

– Если мы сейчас разобьёмся, то ты точно не услышишь, что ты мне намного больше, чем просто нравишься.

– Ладно, уговорила, – улыбнувшись, согласился Симаков и перевёл взгляд на дорогу. Моё сердце бешено колотилось от выходки кудряша.

– Едем в Марсель, злючка?

– Едем, сумасброд.

Удивительно, как на таком небольшом клочке пространства, как Франция, так сильно отличаются местности друг от друга. Уютные тихие долины сменились картинами многолюдных портовых пригородов. Последние несколько сот метров до платной автостоянки я всерьёз начала переживать, что Fiat решил нас покинуть – так сильно что-то стучало в моторе. Но старичок дотянул до места назначения.

– Бедняга. А нам ещё обратно на нём ехать, – вздыхаю я.

– Если мы поедем прямым коротким путём, то он выдержит, – уверенно заявляет Симаков, по-дружески хлопнув что есть мочи дверцей автомобиля, – он только начал мне нравиться. Бодрый старикан. Определённо есть нечто притягательное в ретроавтомобилях.

– Подумываешь приобрети себе такой же по возвращении в столицу?

– Я предпочитаю передвигаться на такси или на байке. Но может быть сейчас под твоим дурным влиянием мои вкусы изменятся.

– До Марселя мы так и не доехали, да?

– В Кассисе есть на что посмотреть. В идеале нужно путешествовать пешком, чтобы осмотреть самые живописные каланки. Но пешая прогулка не из лёгких. Мы поступим, как цивилизованные люди.

Быть цивилизованным человеком в представлении Симакова – это снять катер для двоих и отправиться на нём осматривать живописные фьорды с лазурной водой и величественными скалами. От невероятной красоты дух захватывает. У меня даже пропадает желание острить и перекидываться шуточками с Симаковым – настолько потрясающее зрелище. Если и существует идеальное место на всём земном шаре, то наверняка это оно и есть. А как пленяют небольшие яхты и катера, покачивающиеся у причала! В жарком воздухе разлито ощущение безмятежного счастья. Его можно вдыхать вместе с кислородом, наполняя себя до краёв.

Несколько часов пролетают как один, впечатления наслаиваются одно на другое. На самом деле одного дня вполне хватает для того, чтобы обойти все примечательные местечки бывшей рыбацкой деревеньки и перекусить в прибрежном ресторанчике и рвануть до Марселя. Благо, расстояние небольшое и его можно преодолеть быстро. Казалось бы. Но усталость берёт своё, и вечером я мечтаю добраться до отеля и рухнуть на кровать.

– Наконец-то! – издаю я радостный вопль, переступая порог гостиничного номера. Уставшая донельзя, тем не менее, я отмечаю обстановку: огромные светлые комнаты, стильная мебель. Балкон с видом на вечерний Марсель. В ванной может устроить дружеские посиделки сборная страны по хоккею и ещё место останется.

Я без сил падаю на кровать, зарываясь лицом в подушки.

– Поля…

– Отстань. Я без сил. Я не сдвинусь с места. Ты выжал меня как лимон. Досуха.

– Ты чудо… Ладно, лежи отдыхай. Я скоро вернусь.

– Куда ты?

– Скоро вернусь. Это сюрприз. Отдыхай.

Дима целует меня в макушку и покидает гостиничный номер. Я ещё минут пятнадцать лежу без единого движения, пытаясь собрать себя по кусочкам в единое целое. Я сбрасываю с себя вещи и иду в ванную комнату, вставая под струи душа. Вода смывает с меня усталость и немного взбадривает меня. Мягкое белое полотенце и гостиничный халат с любовью заключают меня в свои объятия.

Я разваливаюсь на огромной кровати и щёлкаю по каналам телевизора: сплошь французская трескотня, от которой уже болит голова. Спасибо, наелась. Дима задерживается. Мне невероятно скучно торчать в этих королевских апартаментах одной. В голову приходит сногсшибательная идея. И всего-то нужно сделать пару звонков в местное агентство. Я усмехаюсь, представляя завтрашнее изумление кудряша. Кстати, неплохо было бы ему и поторопиться. Я набираю номер Димы:

– Мур, ты скоро? Я уже заждалась.

– Уже направил свои стопы к тебе. Набери джакузи.

Сказано – сделано. Поворачиваю рычажки, нажимаю кнопочки. И изучаю содержимое многочисленных баночек. Запах по большей части у всех средств нейтральный, но всё же приятный. Я оставляю пару баночек на краю джакузи и смиренно дожидаюсь Диму. Усталость берёт своё, и я проваливаюсь в сон. Ныряю в него, как Алиса в кроличью нору и падаю, падаю, падаю без остановки. Падение прекращается только от звука мужских шагов, врывающихся в сон.

– Ты соня. Когда успела так крепко уснуть? Пять минут назад ты была бодрой и весёлой.