— Что происходит?

Совсем не так он представлял свою будущую жизнь. Звезды над головой, теплый ветер, наполненный запахами далекой и вредной еды — все это он должен был увидеть лет через двадцать или мельком, переступая порог суда и обратно.

— Понятия не имею, — проговорил Ухов, сплюнув на асфальт и вновь задрал голову, рассматривая неприветливое здание «Бутырки», — позвонил Ратников, потребовал явиться светлы очи, но перед этим забрать тебя.

— Долго мы тут будем видами любоваться? — Комолов восседающий за рулем авто с приоткрытой дверью, — валим отсюда и, если возвращаемся, то только со злодеями!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Оказавшись в салоне авто, Тигран сделал еще одну попытку выяснить, что же стряслось на самом деле, но оба товарища совершенно одинаковые показания: «домашний арест, бухло, звонок взбешенного Ратникова, требование явиться на ковер, подобрав у изолятора Хамиева».

— Сколько времени прошло? — откашлялся Тигран, выслушав объяснение хмурых товарищей.

Никто не думал, что получится так. Хамиев думал, что друзья отправят его за решетку, но вышло так, что он подставил их, ведь по логике Ратникова они были в курсе происходящего, как бы не «нажимал» Тигран на то, что провернул все в одиночку.

— Быстро же съехала твоя кукушка, — отозвался все тот же Ухов. — Неделя прошла, даже чуть меньше.

Произошло что-то, но вот только Тигран не мог взять в толк, что именно. Впрочем, все более-менее разъяснилось в кабинете у генерала.

— Новые назначения.

Ратников, бросая папки им троим, метил в голову. Весьма метко надо сказать — их удавалось поймать у самого лица. Ратников несмотря на порядком сдавший внешний вид все еще был в форме. Молодая любовница — она тоже была подтверждением…

— Назначения?

Тигран взглянул на папки друзей, потом на увесистую свою, пролистнул личные документы и вновь воззрился на генерала. Комолова и Ухова отправляют на задания, а его, стало быть, высылают из органов с волчьим билетом?

— Даю три дня, чтобы разобраться с личными делами, а потом, — Виктор Степанович поочередно наградил каждого взбешенным взглядом и куда более спокойно добавил, — чтобы я вас не видел ни в Москве, ни в области.

— К Комисарову?

— На Северо-запад?

В зону боевых действий? Украина — не самое опасное место на земле, но самое бессмысленное по происходящим в ней событиям.

— Он ненавидит наш отдел!

— Куда меньше, чем сейчас вас ненавижу я, — Ратников поджал губы и покачал головой. — Смирно!!!

Начавшиеся разговорчики в строю, расхлябанность и просящееся на язык возмущение быстро сошли на нет. Они выпрямились, словно кто-то натянул невидимые нити марионеток, но до Тиграна в упор не доходило почему вдруг взяли и выпустили его. Он убил людей, а не просто прикрывал кого-то.

— Неделю! Вашу ж за ногу! Неделю!!! — повысил голос всегда невозмутимый генерал, — Я занимаюсь сочинительством, мараю и извожу бумагу, придумывая достаточно веский повод для собственной отставки!

Виктор Степанович прошелся по кабинету, взял что-то со стола и зашвырнул с громким стуком в корзину. В воздухе разлился стойкий запах не то пустырника, не то валерьянки.

— Неделю я жду, когда начнет прилетать со всех сторон; делаю выручку аптеке и вино-водочному, заставляю людей работать день и ночь, купаясь в говне, чтобы только найти трупы, а потом я вижу это!

Тигран подобрал брошенную газету, пробежался по строчкам увесистой прессы и понял, что побледнел — на главной красовался один из тех, кого он собственноручно утопил, как отсталый гопник беззащитного щенка. Не имело значения какую сделку он заключил, выбившись в звезды бизнеса, важно было то, что он был жив.

— Хватило мозгов вернуть людей на место и проверить остальных обреченных!

В очередной раз генерал продемонстрировал отличную физическую форму, оказавшись рядом с ними, возвысился (ей-Богу, они все стали меньше ростом).

— Вы когда бухаете хоть проверяйте друг за дружкой!

Ратников с бугрящимися желваками, пожевал еще губы и отступил, не увидев их недоуменных переглядываний за спиной. Усевшись на место, Ратников очень долго молчал, подперев лоб скрещенными в замок руками.

— Свободны! Свободны, я сказал!

Ребята убрались от греха подальше, а вот Тигран остался. Он не понимал, что произошло и хотел прояснить ситуацию.

— Я не пил и очень хорошо помню, что сделал.

Он продолжал рыть себе могилу, желая разобраться во всем случившемся.

— А я вижу, что все иначе, — проговорил Ратников устало.

— Я не знаю, как…

Виктор Степанович взвился на месте, грохнув по столу так, что подскочили все предметы, включая увесистый ноутбук и древнего вида пресс-папье.

— Не знаешь?! Так ты может еще и сожалеешь?! Мало посидел? Недели было недостаточно?!

— Они убили мою жену, — проговорил Тигран в ответ, разделяя каждое слово и не сводя глаз с лица генерала. — Чтобы вы сделали на моем месте?

Они уже говорили об этом. Тигран задал вопрос, чтобы напомнить. Чтобы там не орал генерал, но он поступил бы также с одним лишь исключением — он совершил бы все с большим размахом.

— Ну уж точно бы не пил, путая фантазии с реальностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хамиев еще немного и решил бы, что сходит с ума, если бы не брошенный взгляд на бумаги на краю стола. Ратников возился с лекарствами, тряс бутылкой над вынутым из ящика стаканом и как будто бы не видел, как Тигран знакомится с медицинским заключением на свой счет.

— Я не проходил никакую экспертизу, — проговорил он медленно, не веря бьющейся в сознание догадке. — У меня не брали кровь и…

Ратников сделал что-то, чтобы вытащить Хамиева и всех остальных из ямы, которую Тигран им вырыл, но… Возможности генерала превосходили все самые смелые ожидания, были даже круче, чем художники по спецэффектам в голливудских фильмах.

— Ты, Хамиев, закрыл бы уже свой рот, — посоветовал ему генерал, опрокинув в себя содержимое стакана и поморщившись при этом. — Поставил на своей жизни крест, а о других и думать забыл?

Он точно что-то сделал, но до Хамиева не доходило, что именно. Он не мог воскресить людей и не смог бы уговорить их молчать, если бы те выжили, даже несмотря на тонны дерьма им пришлось наглотаться.

— На друзей тебе наплевать, а как же мать? Оставишь ее одну или…

Ратников приподнял бровь, увидев в его глазах что-то.

— Провинилась она перед тобой в чем-то? Слишком сильно любит тебя?

Тигран не ответил. Не собирался он посвящать Ратникова в эту часть его жизни, но внезапно тот оказался прав. Мать не сказала ему о сбежавшей Наташке, скрывала эту «новость» так долго, как могла, но только не она шла напролом, отказываясь признавать очевидное, не верила в угрозы и не прислушивалась к шепотку души, а он.

— Сказал ты уже более, чем достаточно, сделал еще больше, — Ратников обошел стол и встал к окну, загремев металлом портсигара, — теперь пришла пора молчать и делать то, что тебе говорят.

Нос уловил запах прежде, чем глаз заметил появившуюся в воздухе сизую дымку. Тигран продолжал стоять и ждать чего-то. Нутро подсказывало что это еще не все и еще немного, и он дождется нужной подсказки.

— Иди, Хамиев, у тебя три дня, а потом я жду тебя здесь.

В голосе Ратникова сквозила усталость, но Тиграну показалось, что в кабинет внезапно заглянула старость — ароматы успокоительного, алкоголя и табака создали это впечатление.

— Зачем?

Ратников долго не отвечал, дымил сигаретой и кажется, что забыл о нем, поглядывая на затянутую в серую дымку Москву, сквозь тюль и старомодные шторы огромных окон, затем обернулся и, окинув его каким-то странным (кажется, сожалеющим) взглядом, добавил:

— Будь готов стать другим человеком.

Мысли не ворочались, не искали и не вытаскивали из недр мозга нужную информацию, они просто промчались, как супер скорый поезд, ударив по существу резким порывом ветра, а в его случае озарившей сознание догадкой.

— Это не Илясов. Так?

Камилю Илясову почти дорвавшемуся до власти, больших возможностей и денег нашли замену.

— Планировал рассказать тебе обо всем завтра, но у тебя ведь не получится походить с понурой головой, боюсь вытворишь еще что-нибудь.

Тиграна потрясло не то с какой скоростью она была сделана, а то какой качественной она была. Снимки в газеты «хвастались» крупными планами и даже Хамиев, сожравший не одну собаку на раскрутке этого дела не смог отличить оригинал от копии.

— Я отстранил тебя от дела не потому, что решил, что ты не справишься и пойдешь на поводу у эмоций, — Ратников выдохнул, выпустив в стекло огромное облако дыма, — а потому что меня попросили об этом из соседнего ведомства.

Виктор Степанович повторялся. Вот только эти объяснения не помогли Тиграну и он поступил ровно так как сказал босс, то есть так от него не ждали. Все бы воспринялось иначе будь на месте Наташки кто-то другой, да хотя бы та блондинка с дороги, но это была жена, такая милая, наивная и смешная.

— Надо было придержать коней, чтобы он вывел нас на более крупную рыбку.

Тигран все-таки присел на диван, перелистнув уголки папки.

— Сколько?

— Года три.

Хамиев покивал, продолжая трещать листами. Он бы не смог выдержать такой срок, даже, если бы ему объяснили все в самом начале. Он бы спился, скатился на самое дно, а это еще хуже, чем тюрьма. Мать смогла бы простить ему поступок, но не такую жизнь. Он сам бы не спустил себе подобного.

— Но? Что изменилось?

— Первые дни стены этого кабинета трясло так как в сказке. Никому не нравится, когда рушатся планы, но неожиданно обнаружились плюсы и их оказалось больше, чем минусов.