Тут в разговор вступил Трей:

– А можно ли доверять пиратам в том, что они отдадут все драгоценности, которые попадут к ним в руки? Насколько я понимаю, украшения клана де Шаньи считались бесценными.

Ответил ему Маки:

– Это зависит от того, насколько тщательно вы собираетесь контролировать ход поисков и сколько там вообще осталось драгоценностей.

Теперь настала очередь Кейт, и она негромко заговорила:

– Большинство из них забрали мародеры еще до того, как «Зефир» затонул, а подъем со дна того, что осталось, представляет собой, на мой взгляд, второстепенную задачу. Драгоценности принадлежали французской семье моей тети, члены которой были казнены на гильотине во время революции, посему сокровища не имеют особого значения ни для меня лично, ни для моей семьи. Единственный предмет, который дорог мне, это кольцо с печаткой моего отца, которое, как мне представляется, отыскать уже практически невозможно. Достаточно будет и того, если нам удастся достойно перезахоронить мою мать. А если мы отыщем затонувший корабль, то я хотела бы провести поминальную церемонию, дабы почтить память умерших, включая моего отца, тетю Анжелику и дядю Лайонела.

– Вам удалось встретиться с кем-нибудь из пиратов? – обратился Брэндон с вопросом к Маки.

– Да, удалось. С их вожаком – его зовут Жан Лувель – капитаном бригантины.

– Лувель? – встрепенулся Брэндон. – Крупный смуглый мужчина со шрамом на левой щеке?

– Да.

Брэндон нахмурился:

– А вот это может стать проблемой. Я уже имел с ним дело раньше, в Америке.

Кейт озадаченно взглянула на него:

– Вы имеете в виду, что не все французские корсары помогали американцам во время войны?

– Большинство помогало, включая Лувеля. Его команда присоединилась к нашей борьбе против англичан. Но конфликт у меня с ним случился на личной почве.

– Значит, теперь вы враги?

– Можно и так сказать, – ответил Брэндон, вспоминая, что его ссора с пиратом произошла из-за женщины. – Когда мы виделись с ним в последний раз, то обменялись ударами абордажных мечей.

Кейт в ужасе смотрела на него:

– А ваши отношения могут повлиять на поиски «Зефира»?

– Могут и, скорее всего, повлияют дурно, – честно ответил Брэндон. – Кейт, вы выбрали меня, чтобы я сопровождал вас во Францию, потому что предполагали, что я окажусь на короткой ноге со здешними пиратами. Но теперь эта стратегия в опасности. Будет лучше, если я разберусь с Лувелем в одиночку.

Она нахмурилась, догадываясь, что это может для нее означать.

– Вы намерены оставить меня здесь?

– Я не хочу рисковать вашей безопасностью. Вам следует остаться в Англии и доверить мне выполнение нашей задачи.

Лицо ее приняло упрямое выражение:

– Разумеется, я буду сопровождать вас. – Помимо растущей тревоги, Брэндон расслышал дрожь в ее голосе. – Вы ведь не откажете мне в возможности достойно похоронить моих родителей, не так ли?

Он заколебался, но потом выдвинул еще один аргумент против ее участия в экспедиции:

– Если я правильно помню, вы говорили, что боитесь выходить в открытое море.

– Но я не могу допустить, чтобы это меня остановило. Пожалуйста, Деверилл… Я должна идти с вами.

Брэндон медленно кивнул. Если он откажется сопровождать Кейт, она просто отправится туда одна. А он по-прежнему оставался лучшим из тех, кто мог защитить ее, вне зависимости от его враждебных отношений с Лувелем. Более того, его главная цель заключалась в том, чтобы убедить Кейт, будто они прекрасно подходят друг другу, чего можно добиться только в том случае, если она поедет вместе с ним.

– Очень хорошо, но в качестве меры предосторожности мы должны разработать запасной вариант, как устранить Лувеля, если первоначальный план даст сбой. Трей, мне может понадобиться твоя помощь.

– Буду счастлив помочь всем, чем смогу, – отозвался его кузен.

Но тут подал голос Маки:

– Тебе понадобится кто-нибудь, кто мог бы выступить переводчиком? Лишь немногие тамошние деревенские жители говорят по-английски.

Кейт, набравшись духу, предложила свои услуги:

– Я достаточно свободно говорю по-французски. Тетя Анжелика учила меня языку с раннего детства, а впоследствии мои гувернантки и учителя в пансионе вдолбили мне в голову грамматику и необходимый словарный запас.

– Я тоже немного говорю по-французски, – добавил Брэндон.

В течение следующего получаса они в подробностях обсудили предприятие – и расчеты стоимости подъема сокровищ, и чертежи оборудования, составленные ее кузеном Куинном, – и наконец остановились на том, что завтра утром они встретятся с капитаном корабля, принадлежащего Брэндону.

Немного позже, когда они перешли в гостиную, чтобы выпить чаю, Трей, отведя Брэндона в сторону, сказал:

– Полагаю, леди Катарина ничего не знает о «Хранителях».

– Нет, не знает, и я не планирую ничего рассказывать ей до тех пор, пока мы не поженимся.

Трей кивнул. В соответствии с уставом члены общества давали клятву блюсти секретность, и лишь своим женам они имели право поведать об истории и настоящих целях элитной организации, существующей на протяжении нескольких веков.

Брэндон был рад тому, что, в случае необходимости, он мог обратиться за помощью к «Хранителям», поскольку теперь предстоящая миссия вызывала у него дурные предчувствия. Учитывая его ссору с Лувелем, успешное разрешение всех вопросов с кораблекрушением выглядело маловероятным; а появление в этой пиратской берлоге могло не только оказаться опасным для Кейт, но даже подвергнуть риску ее жизнь, как, впрочем, и его.

Тем не менее он пообещал ее брату, что сделает все, что в его силах, дабы ей ничего не угрожало. А еще он пообещал самому себе, что непременно использует все средства, чтобы убедить Кейт в том, что ее будущее – быть рядом с ним в качестве жены.

***

Последняя неделя перед отъездом прошла для Кейт в сплошных хлопотах. Согласование заключительных деталей путешествия, подготовка к бракосочетанию Нелл с мистером Горацием Андервудом, завершение светских мероприятий и нанесение прощальных визитов под предлогом поездки для празднования своей помолвки – все это отнимало у нее все свободное время, до последней минуты.

Но самым большим сюрпризом стала для нее перемена, произошедшая с Девериллом: и на людях, и в приватной обстановке он вел себя с предельной осмотрительностью. Во всех его поступках не было ничего непристойного или предосудительного, и он тщательно избегал любых физических контактов с нею.

Не то чтобы она безоговорочно верила в его преображение. Быть может, он и старался вести себя прилично, но ведь изменить свою натуру он был не в состоянии. Так что благоразумие требовало, чтобы она подвергала сомнению его мотивы. Кроме того, невзирая на его сдержанность, притяжение между ними никуда не делось, оно бурлило и кипело под поверхностью. Одного взгляда Деверилла было достаточно, чтобы в животе у Кейт начинали трепетать бабочки, а кровь ускоряла свой бег по жилам. И впрямь, теперь, когда она знала, какое чувственное удовольствие он способен ей доставить, она страстно тосковала по его прикосновениям, несмотря на то что понимала, что ее собственные желания резко ослабили ее силу воли.

Ирония же судьбы заключалась в том, что она не могла выплеснуть свою неудовлетворенность на Деверилла, ставшего уступчивым, смиренным, отвечающим всем нормам поведения джентльмена.

Взять, к примеру, его первую встречу с ее дядей Корнелием и тетей Рейчел, когда те прибыли в Лондон на свадьбу. Деверилл предстал перед ними как воплощение идеального кавалера, который не только отрыто ухаживал, пуская им пыль в глаза, но, как заметила Кейт, еще и воззвал к интеллекту ее ученого дяди и буквально очаровал Рейчел, которая лишь в прошлом году стала членом семьи Уайлдов и с опаской относилась ко всем аристократам из-за своего трудного прошлого с жестоким тираном, коим оказался ее покойный супруг. Так что уже к концу недели они оба – и ее дядя, и тетка – души не чаяли в Деверилле.

В день свадьбы погода выдалась как по заказу и церковь заливали солнечные лучи. Нелл, пухленькая женщина средних лет, выглядела прелестно в светло-голубом платье с верхней юбкой из кружев цвета слоновой кости и буквально лучилась от счастья. А мистер Андервуд явно был без памяти влюблен в свою невесту. Кейт даже уронила несколько слезинок от радости, глядя, как они приносят брачные обеты.

Сидя рядом с Кейт, Деверилл молча протянул ей свой носовой платок.

– Какого дьявола вы плачете? – прошептал он, когда жених с невестой рука об руку двинулись по проходу, принимая поздравления от гостей.

– Сама не знаю, – всхлипывая, отозвалась Кейт. – Наверное, из-за того что первый брак Нелл был устроен против ее воли, а во время вдовства она испытывала финансовые трудности. Она ведь очень хороший человек и заслуживает самого лучшего, что только может предложить ей жизнь. – Кейт вытерла глаза. – Я безумно рада и счастлива за нее, пусть даже на душе у меня кошки скребут, из-за того что я лишилась такой чудесной компаньонки. Я буду ужасно скучать по ней.

– Вы должны радоваться тому, что свели их вместе. Даже я вижу, как сильно они любят друг друга. – Деверилл негромко рассмеялся. – Признаюсь, мне даже немного завидно. Я как-то не привык к бракосочетаниям, где жениха с невестой венчает любовь.

– Очень жаль, – машинально заметила Кейт, прежде чем в голову ей пришла любопытная мысль. Деверилл сделал над собой усилие и поделился с нею своими чувствами, как она и просила его. Быть может, она слишком поторопилась, подозревая его в неискренности или, хуже того, в тайной расчетливости. Не исключено, что, в конце концов, он стремится стать тем кавалером, о котором она мечтала, не вынашивая никаких скрытых мотивов.

Свадебный завтрак после церемонии был дан в особняке Бофортов на Гросвенор-сквер. Когда гости собрались в гостиной, Кейт выкроила минутку, чтобы поговорить с Дафной, которая являлась большой тайной тети Рейчел, и лишь немногие, кроме Уайлдов, знали эту тайну.