– Только для меня. Не думаю, что Корнелий что-либо заподозрил. – Рейчел немного помолчала. – Я не собираюсь вмешиваться или критиковать, Кейт. Я просто не хочу, чтобы ты пошла моим путем. – На лицо тетки набежала тень грусти. – Знай я об этом методе, то избежала бы сердечной боли, когда мне пришлось оставить свою дочь на попечение своего мужлана-супруга.

Она содрогнулась всем телом, но потом расправила плечи, словно почерпнув силы из каких-то скрытых источников. С видимым усилием отогнав неприятные воспоминания, Рейчел ласково улыбнулась:

– Я знаю, как трудно противостоять привлекательному мужчине, когда твое сердце переполняет любовь к нему. Я была влюблена в Корнелия так же, как ты сейчас – в лорда Уолмера.

Кейт вздрогнула и запротестовала:

– Я вовсе не влюблена в него.

– Что ж, если даже и нет, то можешь влюбиться, особенно если обстоятельства сложатся благоприятным образом. Быть может, временное совместное пребывание с ним – именно то, что тебе нужно. Изабелла придерживается такого же мнения, но она хочет, чтобы ты была во всеоружии.

Кейт могла бы еще долго дискутировать на эту тему, но потом предпочла ограничиться простой благодарностью и вернулась к себе в комнату, чтобы взять свою длинную мантилью и шляпку без полей.

Ожидая возвращения Деверилла, она думала о хорошем и мудром совете своей тетки, а потом вдруг сообразила, что и сама придерживается аналогичного убеждения. Возможность забеременеть вне брачного союза решительно исключалась. Она ни за что не навесит ярлык бастарда на своего ребенка. А это означало, что если она окажется в интересном положении, то лишится выбора – выходить за Деверилла замуж или нет.

«Идиотка, ты должна была подумать об этом до того, как вчера ночью потребовала, чтобы он занялся с тобой любовью… Неужели все это случилось только вчера?»

Ее тело подсказало ей ответ. Ее женские места по-прежнему оставались болезненно чувствительными, а чувства – чересчур горячими. Даже взгляды Деверилла представлялись ей теперь куда более интимными, не говоря уже о его прикосновениях. Легчайшее касание его пальцев хотя бы ее руки порождало в ее теле такую дрожь возбуждения, которая далеко превосходила разумную реакцию.

Но хуже всего было то, что все ее мысли были наполнены им. А ее чувства… В общем, в душе у нее царил хаос, нежность сменялась торжеством, отчаяние – надеждой, и обратно.

Но Кейт уже понимала, что правда заключается в том, что если она еще и не влюблена в Деверилла, то это запросто может случиться. А совместное проживание с ним легко может подтолкнуть ее за край. Теперь, после того как они занимались любовью, Деверилл, вне всякого сомнения, вернется к своим привычным и неотразимым методам обольщения, против которых она едва ли сможет устоять.

Но, пожалуй, она должна приветствовать его страсть. Не исключено, что физическая близость может вдохновить на душевную, которая, в свою очередь, может привести к зарождению любви.

А если ей нужна его любовь, то она не должна чрезмерно беспокоиться о том, чтобы защитить свое собственное сердце. Вместо этого она должна сосредоточить усилия на том, чтобы завоевать его.

***

В Сен-Жорж их сопровождали верхом четверо хорошо вооруженных дюжих матросов. Следуя указаниям, полученным от священника, они поехали по дороге вдоль побережья, которая сквозь заросли кустарника и соснового леса иногда открывала перед ними море.

В пути Деверилл посвятил Кейт в свои планы относительно того, что они станут делать, когда окажутся в штаб-квартире пиратского воинства.

– Когда мы встретимся с Лувелем, говорить буду я. Вас я буду называть мисс Уайлд, а не леди Катарина. Скорее всего, нам придется поторговаться с ним, прежде чем мы заключим сделку, и потому он получит дополнительный рычаг давления на нас, если поймет, что вы – состоятельная женщина благородного происхождения.

Кейт кивнула:

– Вам лучше знать, как иметь с ним дело. Тот факт, что вы знакомы с тем самым пиратом, которого я собиралась нанять, представляется мне невероятным совпадением.

– Не таким уж и невероятным, – возразил Деверилл. – Большинство корсаров в этих местах – баски, но среди них встречаются и французы, которых в войне между Америкой и Англией привлекла возможность поживиться. Каперы зарабатывали целые состояния, совершая набеги на британский флот. Самым печально известным среди них был Жан Лаффит, действовавший у побережья Луизианы.

– Какое несчастье, что вы с Лувелем враги.

Деверилл недовольно скривился.

– Большое несчастье. Но у него основным движущим мотивом всегда была жадность. Полагаю, что он сможет забыть о своей уязвленной гордости, если предложить ему достаточно большое вознаграждение.

Затем они принялись обсуждать, что предложить Лувелю в качестве платы за его услуги. Кейт привезла с собой весьма значительную сумму, главным образом в золотых гинеях, но оставила ее на «Галене», поскольку пираты могли взять у нее деньги, но взамен ничего не сделать. По тем же причинам они ничего не стали писать ему заранее, поскольку, узнав о кораблекрушении, Лувель мог вдохновиться на самостоятельные поиски, прежде чем они успели бы прибыть на место, чтобы контролировать ход спасательных работ.

– На месте крушения до сих пор остаются некоторые драгоценности, принадлежавшие вашей тете, верно? – осведомился Деверилл.

– Да. – Негодяй, взорвавший «Зефир», скрылся, прихватив с собой значительную часть сокровищ де Шаньи, но несколько бесценных украшений до сих пор числятся пропавшими. Предполагается, что они лежат на дне устья среди обломков корабля. – А почему вы спрашиваете об этом?

– Если вы согласны, то любые ценности, которые мы найдем, могут стать дополнительной платой за старания Лувеля. Перспектива обнаружить драгоценные украшения может послужить для него лишней мотивацией.

Кейт нахмурилась, размышляя.

– Пожалуй, надежда вновь увидеть перстень с печаткой своего отца так и останется несбыточной.

– Пожалуй, – согласился Деверилл.

Кейт повела плечами.

– Это не имеет значения. Самое главное для меня – найти место кораблекрушения. Я вполне удовлетворюсь тем, если мы точно установим, что на дне лежит именно «Зефир». – Она понизила голос. – Это ужасно и отвратительно – искать сокровища среди обломков корабля, на котором погибло так много людей. По имеющимся сведениям, на борту «Зефира» находилось двенадцать человек экипажа и пассажиров.

Деверилл презрительно фыркнул:

– Можете мне поверить, Лувеля с его присными не остановит такая мелочь, как насильственная гибель корабля со всем экипажем.

***

Раскинувшаяся на побережье деревушка Сен-Жорж оказалась симпатичной и процветающей, что, без сомнения, объяснялось тем, что местные рыбаки пополняли свои скудные доходы пиратством. Когда они достигли нужной улицы, Деверилл натянул поводья, останавливая коляску, и указал вперед:

– Должно быть, это и есть резиденция Лувеля.

Невдалеке, выделяясь на фоне голубого неба и еще более голубой воды, стоял особняк в несколько этажей, выстроенный из камня бежевого цвета, с повсеместно распространенной красной черепичной крышей, являя собой жилище человека состоятельного и влиятельного.

Деверилл приказал сопровождающим ожидать его здесь, на виду у дома. Если он не появится через полчаса, им следовало подъехать к дверям дома в знак демонстрации силы. Затем, подстегнув свою пару лошадок, он двинулся вниз по улице, свернул на широкую подъездную дорожку, вымощенную гравием, и остановил коляску подле каретного сарая.

Когда он помог Кейт сойти на землю, теплый соленый бриз приласкал ее лицо, но при этом ничуть не успокоил натянутые нервы. Не зная, чего ожидать, она затаила дыхание, когда Деверилл легонько постучал в дверь. Спустя несколько мгновений пожилая служанка впустила их внутрь и, не проявляя особого любопытства, провела их в элегантно обставленную гостиную, окна которой выходили на море.

Поначалу Кейт была потрясена прекрасным видом, открывающимся из высоких французских окон, но потом ее внимание быстро переключилось на парочку, сидевшую на диване и потягивающую вино.

Как для семьи пирата, сцена выглядела на удивление домашней, подумала Кейт, – такую запросто можно было наблюдать в любом благородном доме в Англии. Женщина была настоящей красавицей – со светлыми волосами, стильно одетая, пожалуй, на несколько лет старше самой Кейт. Высокий, мускулистый мужчина был одет с большей небрежностью, но при этом выглядел исключительно привлекательно – для тех, кому нравятся смуглолицые красавчики. На его загорелой левой щеке резко выделялся длинный шрам, который означал, что перед ними – не кто иной, как сам Жан Лувель.

При появлении гостей Лувель вежливо поднял голову, но замер, узнав Деверилла.

– Ты! Какого дьявола ты тут делаешь?

Нахмурившись, отчего его лицо потемнело еще сильнее, Лувель внезапно вскочил на ноги и одним прыжком перемахнул через чайный столик. Метнувшись в дальний конец гостиной, он выхватил из ножен рапиру, развернулся и направился к ним, держа клинок наизготове.

Глава пятнадцатая

Сердце замерло в груди Кейт. Но, прежде чем она успела хотя бы задуматься о том, что ей следует делать, Деверилл подхватил ее под локоть и рывком дернул себе за спину, прикрывая ее своим большим телом.

Лувель остановился перед ними, нацелив острие рапиры на горло Девериллу.

– Pourquoi êtes-vous ici, Anglais? – прорычал пират, еще раз выругавшись, что Кейт перевела про себя как «Что вы здесь делаете, англичане?»

Двое мужчин были примерно одинакового роста и телосложения, но Лувель обладал несомненным преимуществом: в руках у него было смертоносное оружие, а злобное выражение его лица со всей очевидностью свидетельствовало, что он не забыл нанесенной ему обиды.

Впрочем, Деверилл отреагировал совершенно спокойно на угрожающее поведение пирата.