Совершенно очевидно, Габриэлла была влюблена в Лувеля куда сильнее, нежели он в нее. Она любила его по-настоящему, однако его чувства – хотя он, безусловно, питал к ней страсть – не позволяли предположить, что он готов жениться на ней и обзавестись семьей. А Габриэлла хотела детей – причем детей законных. И жить вместе с ним в качестве жены, а не просто любовницы, нужной лишь для того, чтобы согревать его постель. Но, по ее собственному признанию, ее план соблазнить и увлечь Лувеля женитьбой пока что не принес особых успехов, и она начала терять надежду.

– Вы разговаривали с ним о браке? – поинтересовалась у нее Кейт. – Он знает, какие чувства вы к нему испытываете?

– Я боюсь чересчур давить на него из опасения, что он вышвырнет меня за дверь. Если это случится, у меня не останется средств к существованию и мне просто негде будет жить. В качестве же отвергнутой любовницы мне вообще придется уехать отсюда, оставить свой дом и друзей.

– Но даже в качестве его любимой женщины вы должны иметь определенные права, – возразила Кейт. – А что, если вы поставите ему ультиматум? Потребуйте женитьбы в качестве платы за то, что остаетесь с ним. Иногда мужчин нужно лишь подтолкнуть в правильном направлении, чтобы они опомнились и пришли в себя.

– Если он откажется, что тогда будет со мной? Мне некуда будет пойти. А у меня нет никакого способа заставить его передумать.

Кейт задумчиво рассматривала Габриэллу, спрашивая себя, а стоит ли поощрять ее к тому, чтобы рискнуть… и остаться в результате у разбитого корыта? Такое часто случается в нашем мире, где реальная власть принадлежит мужчинам, а женщины являются для них лишь чем-то вроде движимого имущества или, в крайнем случае, беспомощными содержанками. Но если речь идет только о деньгах…

– Дайте мне время хорошенько все обдумать, и я попробую составить план. А пока я хотела бы поблагодарить вас за помощь, которую вы оказываете нам с момента нашего появления в Сен-Жорже.

Далее они заговорили о том, как продвигаются поиски останков корабля. А следующее утро напомнило Кейт о том, как важно вызвать у Лувеля чувство симпатии. С его разрешения она отправилась вместе с Габриэллой в гавань, чтобы понаблюдать за отплытием полудюжины участвующих в деле судов. Поисковые работы начались с наветренной стороны Сен-Жоржа, выше по течению, и спускались вниз по дельте в сторону Атлантики, но пока обнаружить место кораблекрушения не удалось. Крючья и сети снова и снова оказывались пустыми, и эффект от траления сводился, в сущности, к нулю.

Середина недели застала Кейт за размышлениями о прогрессе в ее отношениях с Девериллом. Она решила, что он, пожалуй, начинает поддаваться ее усилиям заставить его приоткрыть свои чувства. Вне всякого сомнения, в игривом тоне их сексуальных утех уже проглядывало подспудное течение глубоких чувств и эмоций.

Он больше не заговаривал о войне, как и она не расспрашивала его, но стоило ей увидеть бросающийся в глаза шрам у него под лопаткой, как ее охватывало непреодолимое желание коснуться старой раны, при этом в душе ее клокотал гнев на того, кто причинил ему такую боль. А еще она знала, что осознание того, что он сражается со своими бывшими друзьями и коллегами, оставило в его душе шрамы куда более глубокие, чем на теле.

Впрочем, иногда он заводил разговор о своей семье. По ее просьбе и по собственной воле он поделился с нею воспоминаниями о любимом младшем брате Гриффите в те счастливые времена, когда в семье у них все еще было хорошо, но куда реже упоминал о своих противоречивых чувствах к родителям.

Кейт прекрасно понимала, что может запросто выдавать желаемое за действительное, но она продолжала надеяться, что заледеневшее сердце Деверилла потихоньку оттаивает, что увеличивало для него возможность полюбить.

Что же касается плотской страсти, то он совершенно определенно расширил ее горизонты, как и обещал. Спустя два дня он вернулся с поисков пораньше и повел ее испробовать римские бани, о которых упоминала Габриэлла.

Древние постройки, возведенные в небольшой бухточке, из которой открывался прелестный вид на море, давным-давно превратились в руины, но рядом с ними оставались целыми еще три довольно больших, выложенных каменными плитами бассейна, которые питались от подземных горячих источников. Вода оказалась свежей и чистой, а бассейны частично укрывались под сенью высоких ив, выросших в трещинах скал и камней.

Кейт сразу же подумала, что это прекрасное место для влюбленных: аквамариновое море за их спинами, волны, накатывающиеся на берег внизу, солнечные лучи, играющие на поверхности бассейнов и пробивающиеся сквозь переплетение ветвей у них над головами.

Едва они подошли к краю самого большого бассейна, как Деверилл привлек ее к себе.

Сделав вид, будто собирается поцеловать ее, он приподнял подол ее платья, скользнул ладонью вверх по ее бедру, миновал подвязки и засунул в нее палец. Когда она ахнула, он тут же отстранился. Его темные глаза обжигали ее, обещая неземное блаженство.

– Вы уже такая мокрая. Такая горячая и упругая. Позвольте мне доставить вам удовольствие, моя любимая Кейт…

Оба знали, чем закончится эта игра, – ее соблазнением. Но, в который уже раз поклявшись, что не сдастся легко, она танцующим шагом отошла в сторону.

– Всему свое время, – заявила Кейт, одарив его дразнящей улыбкой.

Раздевшись, она подхватила брусок мыла, осторожно спустилась по каменным ступеням и скользнула в бассейн. Вода оказалась приятно теплой, а глубина доходила ей до подмышек.

К тому времени как Деверилл скинул с себя одежду и застыл на берегу, готовясь войти в воду, она уже начала намыливаться. Словно зачарованная, она не сводила с него глаз. Он был похож на ожившую сладкую и порочную мечту каждой женщины.

Следуя инстинкту самосохранения, Кейт отвернулась. Она услышала легкий всплеск, когда он присоединился к ней. Затем он подплыл к ней сзади и обхватил обеими руками.

Она ощутила прикосновение его бедер, и вслед за этим в ягодицы ей уперлось его напрягшееся мужское естество. Ей стало невыносимо жарко. Груди ее отяжелели, набухли и нетерпеливо жаждали его ласки.

– Предполагается, что мы пришли сюда купаться, – из последних сил попыталась возразить Кейт.

– Я знаю. Позвольте мне помочь вам, ангел мой.

Нежность в его голосе была столь явной, что она буквально ощущала на вкус удовольствие, которое он сулил ей, и уже предвкушала, как его длинный ствол скользит меж ее женских складок.

У нее не осталось сил протестовать, когда он взял у нее мыло. Нежно касаясь ее кожи, он намылил ей грудь, затем живот. Движения его скользких ладоней по ее гладкой коже казались божественными… Она уже едва могла дышать, когда он добрался до ее женского холмика. Кейт обессиленно привалилась к нему спиной, пока он продолжал намыливать ее, закрыв глаза и наслаждаясь невероятными ощущениями в груди и в чреслах.

Закончив намыливать ее спереди, он занялся ее спиной, а потом тщательно омыл водой. К ее удивлению, он повлек ее к краю бассейна, затем бросил мыло на выступ и развернул ее лицом к себе. Она поняла, что он смотрит на ее грудь, словно изголодавшийся хищник, жаждущий попробовать ее на вкус.

Она уперлась ладонями ему в грудь, хотя на самом деле у нее не было ни малейшего желания останавливать его. Ее ладони ощутили его напрягшиеся мышцы, когда он наклонился, чтобы приласкать языком ареолу вокруг соска. А когда его губы сомкнулись на набухшем соске и принялись покусывать его, Кейт жалобно застонала в ответ, сгорая от желания и страсти.

Он еще долго возбуждал ее языком, омывая ее водой и пробуя на вкус… прежде чем, по-видимому, решил, что этого недостаточно. Обхватив ее руками за талию, он приподнял ее и усадил на каменный бортик бассейна, а сам встал у нее между бедер.

– Что вы намерены делать? – спросила у него Кейт.

– Увидите.

Как он умудрился вложить столько заманчивых обещаний в одно-единственное слово, она не понимала, да и не желала ничего понимать. А его взгляд… Его блуждающая улыбка вместе с его неотрывным взглядом окончательно подчинили ее своей воле. Он знал, что она не сможет отвернуться.

Эти глаза, горящие и темные, приковали к себе все ее внимание. В них светился вызов, а его пальцы раздвинули складки ее естества, чтобы легонько погладить. От столь эротичной ласки у нее замерло дыхание.

– Откиньтесь назад, любимая, и расслабьтесь.

Закусив губку, Кейт покорно оперлась на руки, заведя их за спину, – ей вдруг почему-то понадобилась надежная опора.

К ее разочарованию, он убрал пальцы с ее бедер – но недалеко. Когда его ладони начали свой колдовской танец по всему ее телу, невероятные ощущения охватили ее, оставив ее дрожащей и слабой. Он прикасался к ней везде, дразнил, искушал, гладил, покусывал разогретую плоть, сминал ее соски пальцами.

Вновь безошибочно отыскав взглядом ее глаза, он развел ее бедра еще шире, обнажая ее самые потаенные места. А потом, усадив ее так, словно она находилась здесь исключительно для его удовольствия, он наклонил голову.

Почувствовав, как его теплое дыхание коснулось влажных завитков в том месте, где смыкались ее бедра, Кейт вздрогнула все телом – настолько силен был потрясший ее эротический шок.

А потом его губы придвинулись, и он поцеловал ее там. Ласка отозвалась крупной дрожью во всем ее теле. А когда он языком нащупал ее самый чувствительный бугорок, то ее бедра выгнулись ему навстречу.

– Тише… – Его вибрирующий голос прозвучал негромко и властно, в то время как он поглаживал и ласкал ее кожу, как бархат.

Еще одно нежное движение языком – и она запрокинула голову. Его руки крепко держали ее, не давая пошевелиться, пока он нежно атаковал ее губами. Он продолжал смаковать ее, терзал и мучил сладкой болью, а язык его исследовал ее складки. А потом он втянул набухший бутон губами, просовывая в нее средний палец.

Ощущение было неописуемым – его твердый палец зарылся в складки ее плоти, а его обжигающие губы колдовали над ее естеством.