И вот сейчас после встречи с Викой меня не покидает чувство, будто я отпил из фритюра. Та же брезгливость и желание вставить два пальца в рот.

 – Тебе что-нибудь нужно? – обеспокоенно спрашивает Людмила Михайловна, заглядывая в мое, очевидно, позеленевшее лицо.

 – Воды холодной. Со льдом и лимоном. Там до десерта еще долго?

Я интересуюсь не потому, что соскучился по сладкому. Просто если уйду к себе сейчас, отец потом будет песочить меня за бестактность. И неизвестно, что Олеся успеет наговорить им всем в мое отсутствие. Нажалуется, что я бросил ее на трассе? Или усадил за руль? Или чуть не подрался с ментом… Все беды от баб, надо будет набить такую татушку. Наверняка же есть подобная мудрость на латыни.

Не успеваю я принять из рук Людмилы Михайловны стакан ледяной воды, как в кухню заходит Вика, и я с трудом сдерживаю желание, вылить ей содержимое стакана за шиворот.

 – Теть Люд, не оставите нас? – мурлычет Вика.

 – Погодите…

Но Людмила Михайловна уже исчезает в коридоре, оставив меня с этой шалавой наедине. Спасибо, блин, поужинал в кругу семьи.

 – Тём, ну ты чего, – Вика подходит ближе и будто бы невзначай приглаживает мою футболку. Ниже, ниже, прощупывает грудь, живот, царапает пальцем пресс. – Я же соскучилась.

 – Шла б ты… – глотаю матерные координаты. – Домой.

 – Ты всегда был таким резким… – ее зрачки расширяются, язык скользит по нижней губе. – Хочешь, давай по-грубому. У меня есть шикарный латексный костюмчик… Можешь меня даже отшлепать.

 – Вика, иди на…

Но она накрывает ладонью то место, куда я хотел ее послать, быстрее, чем я его называют.

 – Вот сюда? – сладострастно шепчет она и тянется к моему уху. – С удовольствием…

Я перехватываю ее запястье, хочу оттолкнуть, но вдруг мне на глаза попадается Олеся. Стоит в дверях кухни и ошарашенно таращится на нас с Викой. Твою мать… Только этого мне не хватало… Сейчас скажет отцу, тот проболтается соседям, – и здравствуй игра в жениха и невесту с Викой по второму раунду.

 – Стой! – выпутываюсь из Викиной паутины и бросаюсь к Олесе. – Ты что-то хотела?

 – Твой отец просил узнать, все ли в порядке, – холодно отвечает она. – Вижу, у тебя личный доктор.

 – Да, милая, скажи дяде Сереже, что Артемка в безопасности, – Вика по-хозяйски облокачивается на стол. – И иди пока погуляй, раз уж тебя не учили стучаться.

 – Без проблем.

 – Олесь, я сейчас вернусь! – кричу я ей вслед, но она уже не оборачивается, просто поднимает обе руки, давая понять, что это ее не касается. – Твою мать… Вик, тебе не надоело?

 – Что именно? – рыжая невинно хлопает ресницами.

 – Слушай, я не буду с тобой спать. Вообще, – резко подаюсь вперед. – Не надо ко мне лезть, не надо сюда приходить, вот эти все твои фокусы… Практикуйся на ком-нибудь другом, уяснила? Я тебя не хочу.

 – А твой дружок думает иначе, – она улыбается, как будто я не отбрил ее секунду назад.

 Блин, как можно быть такой тупой? Мне нарисовать ей в картинках? Показать на пальцах?! Как донести до этой твари, что я не хочу ее видеть?

 – Катись к чертям, – презрительно бросаю и выхожу из кухни.

Не думал, что мне когда-нибудь захочется поднять руку на женщину, но у Вики фантастический талант пробуждать в людях худшие качества.

Плюхаюсь на свое место и замечаю, что Людмила Михайловна собирает Олесины приборы.

 – Она что, ушла? – спрашиваю удивленно.

 – Что-то вы сегодня оба расклеились, – вздыхает отцова великовозрастная невестушка. – Олесю можно понять, она вкалывает с утра до ночи.

 – Кое-кому бы тоже не помешало, – мрачно бормочет отец, выразительно глядя на меня.

Отлично! Отшвыриваю вилку в сторону, отодвигаю тарелку. Нет, песню «Иди работай» я слышу не впервые. Но сейчас отец, сам того не подозревая, подкинул мне отличный повод уйти. Главное – убедительно изобразить обиду, и тогда можно будет на законных основаниях слиться из-за стола.

 – Ты опять?! – наигранно возмущаюсь я. – Я в принципе никогда не смогу тебе угодить, да?

 – Артем, будь добр, не начинай, – с тихой угрозой произносит отец.

 – Я?! Да нет уж, ты договаривай. Кем я, по-твоему, должен работать, чтобы научиться уму-разуму? Бухло алкашам разносить, как Олеся? Шпалы укладывать? Таксовать?

 – Прекрати паясничать! – отец едва сдерживается.

Супер, все идет по плану.

 – Спасибо, – я встаю и бросаю скомканную салфетку на стол. – Было очень вкусно, – и, посмотрев на потенциальную мачеху, елейно добавляю: – Надеюсь, мадам не будет возражать, если я откланяюсь. Расклеиться изволил-с.

Отец ругается мне вслед, его прелестная Ларисочка смущенно изучает содержимое тарелки, Вика провожает меня разочарованным взглядом. К черту их всех. Лучше вообще не жрать, чем подавиться и сдохнуть от несварения в этой компашке.

Поднимаюсь к себе в комнату, с блаженством растягиваюсь на кровати и достаю телефон, чтобы развеяться и посмотреть какое-нибудь кинцо на ночь глядя. Но гаджет предательски пиликает и сообщает, что заряда осталось всего десять процентов. Выругавшись, машинально тянусь к тумбочке, и лишь потом запоздало вспоминаю, что вчера по пьяни ошибся этажом. Мой чемодан уже заботливо перенесли сюда, а вот мелочи вроде наручных часов и зарядки, должно быть, так и остались лежать у Олеси в гостевой.

Черт, только решил, что смогу, наконец, расслабиться в собственном доме. Конечно, видеть эту зануду и уж тем более выслушивать ее морализаторские упреки мне особо не хочется, но остаться без телефона из-за Ягодки я не намерен. А потому заставляю себя слезть с кровати и снова направляюсь к лестнице.

Из-под Олесиной двери выбивается свет, значит, «сестренка» не спит, и на сей раз совесть моя чиста. Открываю и собираюсь уже произнести «тук-тук», но от увиденного язык прилипает к небу.

Олеся стоит на полу на четвереньках и пытается вытащить что-то из-под кровати. И не просто стоит, а в одних трусиках. На обнаженной спине еще поблескивают капли воды, пахнет земляничным шампунем, пряди влажных волос прилипли к плечам. Я судорожно пытаюсь придумать что-то язвительное, чтобы заявить о своем присутствии, но мысли ускользают, а тело не слушается.

Все вокруг будто замедляется, и я не могу оторвать взгляд от ее изгибов. Ровные бугорки позвоночника, ямочки у поясницы, узкая талия – и волнующий переход к бедрам, как картинка из японского порно. Примерно так я представлял ее там, в баре, когда сжимал упругую попку и мечтал взять ее сзади. Хотел, чтобы она вот так стояла, чуть прогнувшись, нагло подставив промежность. Простая хлопковая ткань обтягивает ее, как вторая кожа, впивается в аппетитный зад, очерчивает полушария и пухлые нижние губы. Черт, я вижу ее щель, только бы чуть-чуть сдвинуть полоску ткани, и можно войти в мою Ягодку, почувствовать, как тугие мышцы обхватывают член целиком. Погрузиться медленно, дать привыкнуть, а потом входить снова, снова, наращивать темп, схватить за попку, натягивая на себя, и, наконец, излиться внутрь…

 – Твою мать, да где же ты… – она достает напольные весы, встает и, заметив меня, отпрыгивает в сторону, судорожно прикрывая грудь. – Ты охренел?!

Да, детка, я охренел. Зря ты стараешься закрыть от меня это зрелище: я успел увидеть острые, затвердевшие после душа соски и родинку на правой груди. Никакой фотоаппарат не нужен, вряд ли я когда-нибудь смогу прогнать эту картинку из памяти. Ее лицо раскраснелось то ли от ярости, то ли от того, что она только что корячилась на четвереньках, дыхание частое, и я вижу, как бьется жилка над ключицей. Член торчит колом, норовя расстегнуть ширинку. Стояк такой, что я вот-вот ослепну. Блин, оказывается, этот вечер мог стать еще хуже.

 – Прости, – я усилием воли отвожу взгляд. С трудом узнаю собственный голос. Не хватало еще запасть на эту благочестивую девицу! – Я за зарядкой.

 – На столе! – она судорожно хватается за покрывало и заворачивается в него целиком. – И стучаться надо!

 – Чтобы такое пропустить? – пытаюсь свести все в шутку. – Да щас! Скинь потом смс-кой, сколько ты набрала за ужином, – хватаю зарядку и выскальзываю из комнаты за секунду до того, как в дверь влетает подушка.

Добравшись до своей комнаты, падаю на кровать, подключаю телефон, но смотреть кино уже совершенно не хочется. Перед глазами стоит влажное податливое Олесино тело, член даже не собирается ложится, пульсирует и рвется в бой, как ненормальный. Не помню, когда я в последний раз возбуждался до такой степени. Черт, надо срочно найти кого-то! Такими темпами я скоро слягу от спермотоксикоза. Выходит, вчера мы с Ягодкой не переспали, что, в целом, конечно, неплохо, но учитывая, что последний раз у меня был секс пару недель назад… Н-да. Вчера меня раздразнила, сегодня Вика чуть не залезла мне в штаны, да еще и этот стриптиз на ночь глядя… Терпеть? Чтобы съехать с катушек и потом очнуться в Викиной постели? На фиг. Завтра прокачусь в бар с ребятами, сниму какую-нибудь адекватную девицу, а пока… Пока придется довольствоваться старым добрым способом «сделай сам». Устраиваюсь на кровати поудобнее, беру пару салфеток и расстегиваю ремень. После Олесиной демонстрации мне не понадобится даже порнушка.

Глава 7

Олеся

    Меня в буквальном смысле колотит от эмоций. Как можно заходить в чужую комнату вот так, без стука?! Еще стоять и смотреть. И черт знает, что он там успел увидеть. Придурок! Кретин! Олень!

    Я нарезаю круги по комнате в попытке успокоиться и понять, что делать. Нет, вся эта ситуация не хуже того, что было в баре в первый вечер, и совсем не хуже того, что было после, на утро. Она по отвратности даже не превалирует над нашими стычками. Но вот все вместе… Весь паззл складывается в довольно мерзкую картинку. И сильнее всего меня пугает даже не то, что он видел меня голой, а то, что я сама испытала, когда заметила его в дверях. Реакция тела на потемневший тяжелый взгляд… Могла ли я знать, что только от него по всем конечностям пробегутся мурашки?