Несколько мужчин, опустив свои головы, стояли молча. Конечно, а что еще они могли сказать в свое оправдание. Шамиль хлопнул меня по плечу, усмиряя мой пыл. Я сначала было замолчал, но меня распирало от гнева и ярости, что эта дрянь так вероломно вновь ворвалась в мой дом. В мою жизнь. Черт возьми, вне себя, я не знал, как еще реагировать на договор отца и Батыра, а тут еще Алика заявила о подготовке к свадьбе. Совет был в восторге, и, естественно, всячески поддерживали будущую шейху. Она успела сообщить об этом не только им, но и накатала в прессе целый пролог, а с подачи ее отца, все стало выглядеть так, будто я был согласен с самых первых дней и ждал этого с нетерпением. Когда мы возвращались с Шамилем обратно домой после больницы, кошки скребли на душе. Я не успел поговорить с отцом. Не успел… А брат молчал, искоса посматривая на меня, пока я выжимал всю мощь из машины. Находясь в палате с Тахиром, мы долго разговаривали; мой помощник просил прощения за то, что не смог уберечь ни меня, ни Полину от случившейся опасности. Мужчина хотел мне что-то рассказать, я по глазам все понял. Но он решил умолчать, либо эта правда была слишком жалящей.

На мой вопрос о договоре, Тахир никак не смог прокомментировать, заявив только одно, что так просто Батыр не отделается от меня. Выбора не было, только свадьба с Аликой. Видит сам Аллах, я не хотел такого исхода и постараюсь не допустить его.

— О чем вы разговаривали? — беспокойно поинтересовался я у брата, когда он уволок меня от слуг, стоящих в оцепенении.

— Не сейчас, — отмахнулся Шамиль понурым голосом, и снова посмотрел пристально в мои глаза, будто что-то выискивал. — Зачем ты так отчитал их? — брат предпринял попытку перевести разговор в другое русло. Мы шли по длинному коридору моего дома, который вел к огромной зале. Там сейчас Полина и Лидия. Слуги предупредили меня, что Алика в бешенстве оставила девушек. Меня дико нервировало присутствие дочери советника, Алика запросто могла сделать Полине больно. Тем более в мое отсутствие. И я был бы рад всюду брать с собой Стасину, уберечь ее от всевозможной напасти, но девушка сама бы ни за что не согласилась сопровождать меня в поездках.

— Затем, что я совершенно перестал чувствовать себя хозяином этого дворца. Наш отец построил его для нашей матери, чтобы она могла обрести покой. А в итоге здесь сплошной разлад. Шамиль, так что отец успел сказать тебе? — я настаивал на своем, и даже остановился перед самым входом в гостиную залу. Я в упор смотрел в глаза брату, отмечая, насколько мы были с ним похожи друг на друга, словно братья-близнецы, только с разницей в возрасте. Шамиль замялся, не выдержав моего пристального взгляда. Я уже не мог контролировать свои эмоции, что внутри разрывали мое любопытство на части, а сверху все было приправлено отчаянием.

— Я не могу сказать тебе этого, Амир.

— Причина? — зло спросил, схватив брата за плечо. Я дернул его, чтобы он снова посмотрел в мои глаза и сказал все, как есть на духу. Но во мне вдруг затаились сомнения, поселились ядовитой каплей на душе и съедали изнутри мои мысли.

Казалось, что вокруг нас стены стали сужаться, и пространство намеренно вытесняло нас двоих из зоны комфорта.

— Потому что это разобьёт твое сердце на части, — Шамиль был немногословен, заключив все в одну коротенькую фразу. Я опешил, отшатнувшись от брата на пару шагов. Я не понимал, что должно было мне разбить сердце, и как сильно это знание могло погубить меня. — Идем, — Шамиль кивнул на дверь, — женщины ждут. Нас долго не было. И, давай не будем пока говорить об отце и его уходе. Лучше наедине все скажем.

Я согласился с предложением брата, и мы оба вошли в гостиную залу. Увидев Полину, прячущую свою улыбку, на душе стало светлее, и будто все страхи отходили сами собой на второй план. Я заметил, что Стасина была чем-то смущена, но не стал допытывать. Мне просто нужно было ее обнять, чтобы этот день, наконец, закончился. В объятиях любимой, душа словно исцелялась, и я снова мог спокойно думать только о нас.

Поужинав в кругу семьи… да, именно так оно и было. Мы говорили ни о чем, но нам всем было комфортно. Девушки нашли общий язык, и то, как Полина интересовалась беременностью Лидии, вызывало у меня теплые чувства.

— Пора расходиться, — посмеиваясь, Лидия начала подниматься. Шамиль мигом оказался возле своей жены, помогая ей. — Вечер выдался очень насыщенным, и что-то малыш сегодня буйный, — пожаловалась она, параллельно наглаживая свой живот.

— Да, я бы тоже не отказалась от сна, — Полина приникла ко мне, опустив голову на мое плечо. Я ласково погладил ее по нежной щеке, затем притянул к себе.

— Спасибо, Полина, — Лидия подошла к Стасиной и крепко сжала руку девушки. — Что бы не происходило, всегда держи лицо прямо, — она дала наставления, которые были понятны только моей любимой.

Нахмурившись, Полина закивала, смущенно поглядывая в мою сторону. Брат и его жена оставили нас наедине. Я заметил, как Стасина немного отсела от меня, и мне не понравилась эта невидимая черта, которую она так легко провела между нами. Девушка взяла в руки чашку с виноградом, занимая свои ладони хоть чем-то.

— Что-то случилось? — разорвав тишину своим вопросом, я еще больше растопил в себе любопытство. Щеки Полины раскраснелись, они буквально пылали от жара, хотя в помещении было довольно-таки прохладно. Налив в стакан гранатового сока, я в несколько глотков осушил его, вытирая губы от влаги. Полина неотрывно следила за мной, и в ее глазах горел огонек, который воспламенял мой собственный. Но я сначала желал поговорить с ней, мне нужно сказать о ситуации, в которую меня втянули.

— Как твой отец? Вы ни словом не обмолвились с Шамилем, — Стасина проницательно взглянула на меня, прекрасно понимая, что ничего хорошего не случилось. Я молчал. Как ком в горле засел и препятствовал моему общению с любимой девушкой. Полина стушевалась, не дождавшись от меня ответа. Она начала подниматься, и я резко схватил ее за руку. Испугал Стасину, на что она рванула на себя свою кисть. Девушка разозлилась, но больше всего меня поразила ее стойкость. Полина пристально посмотрела мне в глаза, а на ее собственных проступили слезы, они заволокли дымкой ее синий бездонный взгляд, который навсегда украл мою душу. — Я знаю, — с горечью проговорила она, поправляя на себе подол платья. — Знаю, что ты все равно должен жениться на Алике.

— Это она тебе сказала? — во мне все вскипало жгучей лавой. Я тоже поднялся на ноги и подошел вплотную к Полине. Глаза в глаза, только так я мог разглядеть все, что могла скрыть от меня Стасина. Она была чистым листом, который суждено наполнить только мной. Все было взаимно, но, если моя душа отчасти прогнившая, то… я просто тянулся к ней, чтобы чувствовать себя нужным.

— Не только. Амир, об этом все говорят, — Полина не уступала мне. Под ее глазами залегли темные круги, от усталости, девушка едва стояла на своих ногах. Я насильно притянул ее к себе, даже ее шлепки по моей груди не спасли от моей крепкой хватки.

— Послушай, — попросил ее немного успокоиться, — посмотри на меня, Полина, — мой голос надломился. Девушка замерла в моих объятиях, а потом сама заключила в кольцо своих хрупких и нежных рук. Я поцеловал ее в висок, затем приподнял ладонями ее лицо. Нежно прикасаясь к губам Полины, я осознал, что нет ничего дороже, чем обычный поцелуй, подаренный любимой женщиной. — Я люблю только тебя, — прошептал у самых губ. Она немного их раскрыла, но неотрывно смотрела в глаза.

— Я тоже тебя люблю, Амир. Но, — Полина шумно сглотнула, попытавшись увернуться от меня.

— Но «что»? — я настаивал.

— Я не хочу делить тебя ни с кем. Или, между нами все будет кончено, — сказала, как отрезала. Ее фраза больно кольнула в мое сердце, потому что я почувствовал ее силу над собой. Полина могла запросто сделать меня слабым. Или… навсегда превратить в черствого, каким был мой отец.

— Я ни за что не отпущу тебя, — властно заявил, повысив тон своего голоса.

— Знаю, — согласилась Полина, хотя я видел ее сомнения на этот счет. Она прильнула к моей груди, словно в последний раз обнимала так, как хотела больше всего. Ее настрой меня дико пугал. — Я очень устала, — приглушенный голос девушки отрезвил меня. Полине и вправду нужен отдых. После потрясений, которые случились накануне, не так просто отойдут на задний план. Я повел ее в спальню. А потом Стасина меня ошеломила, заставив занервничать еще больше.

Открыв двери в комнату, я пропустил девушку вперед, но затем она обернулась ко мне, и остановила своим прозрачным тоном голоса. Я стоял практически в дверях.

— Сегодня я хотела бы остаться наедине с собой, — Полина опустила глаза в пол, но слова ее имели силу. Она настаивала.

— Поговори со мной, — предпринял попытку, ступив на шаг. Стасина оставалась на месте, словно вросла в пол.

— Амир, — взмолилась она, положив свою руку мне на грудь, прямо напротив сердца. Оно билось в ускоренном темпе, а тут, казалось, замерло, ожидая худшего. Я сжал свои ладони в кулаки, но не упорствовал. — Пожалуйста.

— Хорошо, — прорычал я, отступая. Нервно зачесав свои волосы назад, я не мог понять, что происходило с Полиной. Она уже давно что-то для себя решила. — Ты хочешь уйти от меня? — вопрос сам собой сорвался с губ. Полина резко вскинула голову, а в глазах промелькнул страх.

— Нет, — замотала головой, — что ты.

— Тогда в чем дело?

— Я уже тебе сказала в чем, Амир, — Полина была на своей волне. — Алика фактически твоя невеста. Как ты будешь решать этот вопрос с ней? Почему, выгоняя ее, она снова так легко вошла в твою жизнь?! — Полина уже не скрывала своих эмоций, и плотину прорвало. Она закричала, ударив кулаком по двери. Отчасти, я очень разделял ее порыв.

— Хватит, — схватив ее, я закрыл за собой двери, толкнув створку ногой. Мы оказались в комнате, в которой оба чувствовали себя, словно в особенном коконе. Стасина не унималась, она обрушила на меня свои легкие удары, затем сама притянула за лицо и впилась в губы. Поцелуй, пропитанный ее слезами отчаяния… он длился настолько долго, насколько нам двоим хватало воздуха. Поглощая друг друга, не заметили, как оказались на кровати и уже раздевались. С жадностью срывали одежду, мешающую нам насладиться телами друг друга. Раненая ладонь Полины пропитала кровью бинт, и я остановился, схватив девушку за запястье. — Нужно аккуратнее, идем в ванную, следует повязку поменять, — уже потянул Стасину, но она отчаянно замотала головой.