— Прости меня, — Артем обвил руки вокруг моей талии и притянул к себе, утыкаясь носом в мой живот. — И ты тоже, — прошептал он, обращаясь к ребенку. Это мгновение растрогало меня. Артем поднялся, обрушившись на мои губы с поцелуем, а потом подошел Витя и заключил нас обоих в крепкие объятия.

— Мы — семья, — заключил он. — Пусть не совсем стандартная. — Мы втроем рассмеялись. — А теперь я хотел бы подняться в номер, — Гроздьев-старший выглядел загадочным.

— Хорошо, это то, что нам нужно.

— Но не забывай, что вопрос о твоей поездке все еще висит в тумане. Мы не получили твоего ответа, Диана, — упрекнул он меня.

— Я дам его завтра. После работы. Может быть, — неуверенно затараторила, а потом завизжала с испугу, когда Артем подхватил меня на руку.

— Осторожнее, — зарычал Витя, — никаких резких движений. И еще, моя Диана, завтра в обеденный перерыв, мы втроём идем к врачу. Я уже позвонил знакомому акушеру-гинекологу. Артем заедет за тобой в двенадцать, а я подъеду к назначенному времени, — Витя был невыносим в плане все контролировать. На мое возмущение мужчина никак не отреагировал, лишь победно ухмыльнулся вместе со своим братом.

Оставив на столе расчет за ужин, мы покинули ресторан и на лифте прямо в этом же здании поднялись на двадцатый этаж — пентхаус. Предвкушая ночь любви, я была на нервах. Я так скучала по ним обоим. Наше трио никогда не насытится друг другом.

Переступая порог к широким апартаментам, Гроздьев-старший закрыл за нами мощную стальную дверь. Уж тут-то явно нас никто не заснимет, потому что горечь от тех фотографий все же преследовала меня фантомом. Словно кто-то потусторонний нашептывал мне на ухо, что это лишь начало и не стоило так рано терять бдительности. Оба мужчины окружили меня своей теплотой и заботой. Наш танец страсти походил на нечто сверхъестественное. Мы рвали друг на друге лишнюю одежду, желая скорее ощутить полноценность соприкосновений. Витя намотал мои длинные волосы себе на кулак и чуть оттянул голову к себе, когда Артем соблазнительно и с жадностью вылизывал каждый сантиметр моей шеи.

Когда наши губы слились в едином поцелуе, я уже не думала ни о чем, потому что чувствовала себя намного лучше. Ласки продолжались с натиском. Стоя между ними обоими, я ощутила возбуждение каждого. И потому, не стыдясь свое раскрепощенности, я взяла в каждую свою руку их члены и стала имитировать проникновение. Витя и Артем зарычали одновременно, получая от меня удовольствие в виде таких негрубых ласк.

Но нам пришлось на время остановиться, чтобы полностью избавиться от лишней одежды: на мне по-прежнему были надеты трусики и бюстгалтер. Ослепленные желание и предвкушением ночи любви, мы прошли в спальню, где нас ждала огромная кровать, покрытая шелковым белым покрывалом. Артем сдернул ее, и ткань расплылась лужицей у наших ног. Мы продолжили начатое, срываясь в порыве долгожданного наслаждения.

— Что нам с тобой делать, Диана, — зашептал Артем, принявшись массировать мою грудь. Витя стоял сзади и ласкал мои бёдра. Я растерялась, не зная, что должна была сказать

— Ты сводишь нас с ума… заставляешь злиться из-за того, что не можем управлять тобой, — подхватил Гроздьев-старший, покусывая мое плечо, затем покрывая это место легким поцелуем, будто так просил прощение за причинённую сладкую боль. Я молчала, получая благоговение экстаза. Я догадывалась, что съеденные моллюски тоже сыграли свою роль, и теперь мое возбуждение имело двойную силу.

— Дайте мне то, о чем прошу, — зашептала слова, как мантру. Я стала повторять предложение, но искусительные и страстные пытки мужчин не заканчивались, а напротив, усиливались.

— Ты даешь нам больше, чем мы, — сказал Артем, ступив к кровати, он повел меня за собой. — Ложись, — прозвучал его приказ, приправленный обещанием.

Мое сердце стучало глухо, но с такой силой, что казалось вот-вот разорвет грудную клетку. Я выполнила его просьбу — легла на спину и подогнула правую ногу. Я не смущалась своей наготы перед ними обоими, наоборот, их влюбленные и голодные взгляды раскрепощали меня и наталкивали на большее, чем я могла бы сделать для них двоих. Оказавшись в их оковав, Витя вновь накрыл мой все еще плоский живот рукой, и я затаила дыхание. Это новое чувство все еще пугало меня, а мысль о том, как ново было для Гроздьевых — еще больше устрашало перед неизведанным.

— Чего бы ты хотела больше всего? — задал он вопрос. Я посмотрела на Витю, желая понять его смысл.

— Все, что мне нужно — здесь, — ответила я. Мой милый, сузив глаза, пристально смотрел на меня, словно сканировал и пытался прочесть мысли, но все, что он мог найти там — это любовь к ним обоим. Я не перестану бороться за свой кусочек счастья.

— Тогда ты должна согласиться на временный переезд, Диана, — четко произнес Витя, укрепляя свои слова небольшим нажатием мне на живот…

Глава 29

Оба братьев спали по обе стороны от меня, а я так и не смогла уснуть. После бурного занятия любовью, все что мне хотелось, — это погрузиться в грезы снов и не думать о плохом. Мужчины обвили меня; рука Тёмы лежала на моей груди, а ладонь Вити — на моем животе. Я была между ними, как за каменными стенами — защищенная с двух сторон. Улыбнувшись, я осторожно прикоснулась к руке Вити и сняла ее с себя, а потом повторила те же манипуляции с Артёмом. Мне было жарко в их объятиях. Все тело гудело и откликалось приятной истомой после занятия сексом втроем. Обнаженная, я тихонько поднялась и сползла с широкой кровати, оставляя обоих мужчин одних. Сев на край, обернулась: спять, и даже не шелохнулись. Хмурое лицо Гроздьева-старшего всегда было таким, даже до того, как мы позволили Артему стать нашим третьим в отношениях. Вспоминая свое прошлое, как будто прошло столько лет, что не сосчитать по пальцам, а на деле, лишь больше полгода, но насколько оба стали мне нужными и я не представляла иначе своей жизни.

Артём зашевелился, повернувшись на другой бок. Я замерла, испугалась, что мой побег обнаружится так скоро, но я хотела побыть одна. Аккуратно протопав босиком по ламинату, я спряталась-таки в ванной, закрыв за собой двери, но не на замок. Включила теплую воду, наполняя ванну практически доверху. Под напор горячей струи лила жидкость, и купол пены покрыл всю поверхность воды. Только аромат был не тот, как в тот раз, а пахло свежим апельсином. Я не смотрела на себя в зеркало во весь рост. Просто не хотела. Казалось, вдруг это сон, и ни о каком примирении даже речи не шло, а когда я проснусь, то снова окажусь у бабушки с дедушкой. Если это все произойдет, то я сильно расстроюсь. Глубоко вдохнув и выдохнув, я взялась одной рукой за край ванны и медленно залезла в воду, дав коже привыкнуть к разительной перемене температуры, но больше всего досталось попе. Зашипев, я полностью погрузилась в воду, укутывая себя пеной. И сразу стало намного легче и чувство жжения прошло. Даже замурчала, как довольная жизнью кошка.

Переезд… Боже, я не знала, как еще реагировать на предложение братьев. С одной стороны, я не хотела покидать страну, оставлять Витю тут одного. И я была уверена, что он взял все в свои руки, под контроль каждую газетенку, распространяющую нелестные слухи о нас. Знала, что он держал на мушке Бондарёва, и дело, которое наверняка завели на меня, тоже было под его пристальным вниманием. Если честно, мне до последнего не верилось, что я каким-то образом причастна к трагедии дочери Вениамина. Этого не могло быть. Я помню каждую деталь в том проклятом вечере: да, я толкнула ее, но девушка оступилась сама, потому что была под веществами.

С другой стороны, был Артём, жаждущий заполучить меня и овладеть моим внимание к себе. Мужчина запутался со своим прошлым, и подсознательно боялся с ним расстаться. Лиза ходила за ним тенью, преследовала своим призраком, заставляя Артёма сожалеть о сказанных тогда словах. Но… что будет, когда наш ребенок появится на свет? Этот идиотский страх сковал всю меня, и к горлу подступили непрошенные слезы. Сглотнув их, я с головой погрузилась под воду, чтобы на миг отгородиться от всяких звуков и шума, лишь слышала свое сердцебиение. Сосчитав до пятнадцати, вынырнула и смахнула с лица пену. Вода в ванне расплакалась волной и попала за борт на пол. А потом я увидела Витю. Мой милый облокотился о косяк дверей, скрестив руки на груди, наблюдал за мной. Обнаженный, поджарый, крепкий, я бы ни за что не могла отвести от него своих глаз. Я улыбнулась, когда Гроздьев отпрянул от косяка и зашагал ко мне.

— Давно тут? — поинтересовалась я, притягивая свои ноги, согнутые в коленях, к груди. Он кивнул.

— Я присоединюсь, — сказал Витя, и сразу, не дожидаясь моего ответа, опустился в воду, обнимая меня сзади. Облокотившись о его грудь, я почувствовала, что была полностью защищена любимым. И даже плохие думки, что мучили меня, отошли на второй план. Он убрал на бок мои мокрые волосы, освобождая шею для своих поцелуев и нежных ласк. Затем другой рукой бесстыдно прошелся по груди, массируя оба соска, и те от удовольствия отвердели, превратившись в горошинки. Низ живота заныл, желая испытать подобную ласку. Возбужденный член моего милого упирался мне в спину, а мне до одури хотелось также подарить наслаждение Вите. Я попыталась сесть, но Гроздьев не позволил изменить нашу позу. Я была полностью раскрыта для него, и он делала со мной то, что хотел. Опустив руку еще ниже, он накрыл мой лобок и указательным пальцем надавил на клитор.

— Ах…, — вырвался мой стон, и, закрыв глаза, я опрокинула голову на плечо Вити, утопая в бесчисленных, волшебных мгновениях экстаза. Я вилась в его умелых руках, как будто была куклой в руках опытного и умелого кукловода. Витя действовал на меня иначе. Артём же затрагивал мои чувства, и выворачивал наизнанку мою душу, заставляя говорить о запретном… о желанном. Оба брата были единым целым, но каждый, — по отдельности, сводили меня с ума, используя свои мастерские уловки.