После своих слов Уорнер продолжил трапезу, как будто ни в чем не бывало, а Мартиника стала пунцово красной и потупила свой взгляд в тарелку, единственное, что она смогла выдавить из себя:

— Вы правы, мне действительно снился кошмар…

Эдуард обеспокоенно посмотрел на лорда Уэльса, встретив с его стороны внешне бесстрастный взгляд.

«Неужели Ландану улыбнулась удача», — думал Колин.

«Неужто, Уэльс сумел ее соблазнить раньше» — вертелось в голове виконта.

— Прошу меня простить, мне нездоровиться. Я, пожалуй, пойду еще полежу, — извинилась перед гостями Мартиника и удалилась.

Оказавшись в своей комнате, девушка начала задыхаться от страха. Что она натворила? Доверила свою честь в руки человека, которого едва знает и он в первый день начал отпускать прозрачные намеки. Что дальше? Заявит, что это он был в ее комнате вчера? Но подобными заявлениями он скомпрометирует в том числе и себя. Шантаж? Но ее муж умер, а благодаря наследству любой из присутствующих здесь кандидатов женится на ней, даже если она переспит с полком солдат британской армии… Сколько не силилась, Мартиника не могла понять, зачем Уорнеру понадобилось разыгрывать утреннее представление. Когда на ее глазах, провернулся ключ в замке внутренней двери, и сквозь образовавшуюся щель в ее комнату проник Паркер.

— Ты что совсем с ума сошел? — гневно прошипела девушка.

— Можно и так сказать, — ответил ей с глупой улыбкой Паркер, — не хотел тебя сегодня делить с твоими занудами гостями. Они мне за эти несколько недель порядком надоели, а учитывая вчерашние события — ты мне обязана.

— Чем же я тебе обязана? — с вызовом воззрилась на него Мартиника.

— Тем, что уничтожил следы несостоятельности твоего брака с герцогом Сомерсетом. Если бы не я, завистники могли доказать его недействительность.

— Ах ты, негодяй! — воскликнула Мартиника, бросившись к Уорнеру с намерением влепить пощечину по его наглому лицу, но Паркер мгновенно среагировал, и бросился наутек. Отскочил от нее в сторону, вскочил на кровать, пытаясь избежать второй попытки девушки достать на него, в этот самый момент раздался осторожный стук в дверь комнаты вдовствующей герцогини. В один миг оба замерли на месте, и, объяснившись жестами, Мартиника прикрыла дверь, разделяющую ее спальню с комнатой мужа, а Паркер влез под кровать.

— Войдите, — произнесла Мартиника, присев с ближней к входу стороны кровати. «Какая глупость! Я даже забыла поинтересоваться кто это…»

В дверной проем осторожно прошла Мэри, виновато улыбаясь.

— Извини, если побеспокоила тебя. Просто хотела узнать, все ли у тебя в порядке. Ты показалась утром мне чем-то обеспокоенной, плюс это нелепое замечание мистера Уорнера…, — продолжала она, присаживаясь на кровать рядом с Мартиникой.

— Мэри, со мной все в порядке — стараясь вложить как можно больше уверенности в голосе, ответила девушка, — Мне действительно приснился плохой сон.

— Хорошо, но если тебе надо облегчить душу, что-то мне рассказать — знай, я всегда готова выслушать, — ответила со всей своей сердечностью Мэри.

— Спасибо, дорогая. Все что мне надо сейчас — это выспаться. Попроси прислугу меня не беспокоить.

— Хорошо, не буду тебе мешать, — произнесла Мэри, целуя ее в лоб, и покинула комнату. Уверившись, что подруга не вернется, Мартиника подскочила, и, нагнувшись головою вниз, заглянула под кровать. К своему большому удивлению — она никого там не обнаружила.

— Паркер, ты где? — произнесла она, распрямляясь, как тут же крепкие мужские руки обняли ее сзади.

— Здесь, родная, — прошептал он ей над самым ухом, его дыхание щекотало ей шею, ноги стали ватными, а внизу живота снова заныло, но ощущение было приятным. Повернувшись к нему лицом, Мартиника прошептала, уткнувшись лицом ему в плечо:

— Ты просто невозможный человек, Паркер. В который раз, тебе удается вывести меня из равновесия, — на что рот Уорнера растянулся в улыбке до ушей.

Глава 19

Желание гоняться за Паркером по комнате покинуло Мартинику, она устало присела на кровать, в изножье которой тут же пристроился Уорнер.

— Я нахожу, что поспешила причислить тебя к ненавязчивым людям, — сообщила ему Мартиника. На это он еще раз улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

— Так чего же ты добивался своим утренним выступлением?

— Именно того, что произошло: чтобы ты сказалась больной и удалилась к себе, и могла этот день посвятить исключительно моей персоне.

Заявление Уорнера заставило девушку покраснеть, и она стыдливо отвела взгляд.

— Не притворяйся, распутница! Ты отлично видела, что я испытываю к тебе непреодолимое влечение с первого взгляда твоих небесно-серых глаз.

— Как это стоит понимать, Паркер?

— А как ты хочешь это понять? — посмотрел он на нее долгим испытывающим взглядом, от которого сердце Мартиники ухнуло куда-то вниз, а в ушах зазвенело. Она осторожно приблизилась к нему, нагнулась и осторожно поцеловала в губы. Уорнер отвечал на ее поцелуй с такой же осторожностью, постепенно углубляя его. И вот ласки их стали куда интимней, стон сорвался с губ Мартиники, а Паркер, потеряв над собой контроль, задрал юбки ее платья вверх, и стянул с нее панталоны, тут же проникнув пальцами в ее влажную сердцевину.

— Так не больно? — поинтересовался Уорнер.

— Если ты сейчас же не замолчишь, мне придется тебя ударить — сказала она осипшим от желания голосом.

— Тогда я знаю, где мой язык будет нужнее, — произнес он с хитрецой, прокладывая дорожку поцелуев вниз по шее. Задержавшись, и освободив ее грудь из корсета, он внезапно нырнул под ее юбки, и приник долгим поцелуем к ее внутреннему бугорку, продолжив ласкать пальцами вход. Мартиника, еле сдержавшая крик наслаждения, была не в силах понять, что происходит. Ее переполняло удовольствие и в то же время, все происходящее казалось мучением, но ей хотелось одного, чтобы эта сладкая пытка длилась вечно. Но внезапно, что-то содрогнулось внутри нее, и сладкое тепло стало разливаться по всему телу. Почувствовав это, Паркер вынырнул из-под ее юбок и улегся рядом с ней, плотно прижимая Мартинику к себе. Своими бедрами девушка чувствовала, как напряжено его мужское достоинство, перевернувшись к нему лицом, она приникла к его рту томным благодарным поцелуем.

— А дальше ничего не будет? — прошептала она.

— Только, если ты меня попросишь об этом — произнес Уорнер, отвечая на ее поцелуй.

— Хочу всего, что должно быть дальше, — произнесла ему на ухо Мартиника, и лизнула его.

— Тогда я должен попросить тебя стать моей женой, — шутливым тоном ответил Паркер.

— Давай пропустим этот этап, переходи сразу к первой брачной ночи, — не поддалась на его уловки Мартиника.

— Ну и как тут станешь честным человеком? — вздохнул мужчина и пощекотал ее поцелуем за ушком, чем заставил девушку тихонько засмеяться. Руками же он продолжал распутывать ее корсет, освобождая от платья. Когда на ней не осталось ничего, она бесстыдно прижалась ко все еще одетому Уорнеру, погладив рукой его член.

— Если бы я сам не лишил тебя девственности, ни за что не поверил бы, что ты этим не занималась до вчерашнего дня, — произнес он скороговоркой, скидывая в этот момент штаны. Секундою позже, обнаженный Паркер прижимался во всю к Мартинике. Молочно-белая кожа мужчины составляла резкий контраст со смуглой кожей девушки, и это отличие приводило его в еще большее исступление. Перевернув Мартинику на бок, Паркер снова стал ласкать ее вход рукой, постепенно раздвигая складки, внимательно следя за реакцией девушки. Ощущения были приятными, хоть и не настолько волнующими как несколько минут назад, отметила про себя Мартиника.

Приблизив свой член к влагалищу, он нежно погрузился в нее на пару сантиметров. Мартиника, ожидающая боли, невольно вздрогнула, что заставило Паркера остановиться, но не почувствовав ничего кроме легкого чувства распирания, девушка сама подвинула свои бедра навстречу любовнику. Боль присутствовала, но не сильная, и сквозь боль Мартиника испытывала и приятные ощущения, которые хотела повторить. Уорнер не спешил, прекрасно понимая, что повреждения, нанесенные его резким вчерашним проникновением, не успели зажить. Он обещал себе не прикасаться к Мартинике еще хотя бы дня три, но стоило ему увидеть девушку, как рациональная часть мозга здала свои позиции. Они лежали на боку, повторяя изгибы тел друг друга, и Мартиника стала аккуратно покачивать бедрами, контролируя амплитуду, чтобы боль была минимальной. Не прошло и минуты, как Паркер застонал, извлек свой член из нее, и изверг семя ей на живот. Вытер его своей же рубашкой, и умиротворенный прижался к ней снова, шепча слова извинения на ухо:

— Прости, что так быстро… Я со вчерашнего дня хожу как по тонкому льду, всю ночь не мог смокнуть глаз — во сне являлась ты, и как одалиска завлекала меня к себе на ложе.

— Паркер, я счастлива, что и ты получил удовольствие со мною. Продолжись это дольше, мне пришлось бы, как и вчера, прервать тебя. Я еще не полностью готова к жизни умудренной опытом куртизанки, — улыбнулась ему в ответ Мартиника.

— Ты была рождена дарить удовольствие, не думай даже, что могло быть иначе, — вдохновенно сказал он.

Незаметно для себя любовники задремали, разбудил их настойчивый стук в соседние с комнатой хозяйки двери.

— Паркер, вы здесь? — раздался громогласный голос лорда Уэльса. Спросонья Мартиника решила, что барабанят в ее собственные двери, и вскочила с постели в одну секунду.

— Не беспокойся, он стучится в мою дверь. Я ее запер, и поскольку никто ему не ответит — то лорд Уэльс отправиться на поиски дальше, — раздался сонный голос Уорнера, и он, потянувшись, присел к ней поближе и обнял:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как пойманная на горячем преступница, — ответила ему Мартиника, — Который час?