- А поехали ко мне в загородный дом, - махнул рукой Латиф в ответ на мой вопрос, как он планирует повышать градус праздничности. - По пути позовём ещё народу... нечасто мой лучший друг решает жениться... Я позову музыкантов - недавно с ними познакомился на одной вечеринке... Устроим танцы, закажем еды, раскурим кальян... Давайте-давайте, погнали!


Он принялся всех поднимать. Моника недовольно замычала:


- Я ещё не допила коктейль!


- Потом допьёшь!


- Да где? У тебя алкоголя же нету...


- Купим по дороге...


Так мы выбрались из кафе, расселись по машинам и на хорошей скорости - как и положено молодым парням - выдвинулись за город. За окном смеркалось, мелькали огни фонарей. Эва сидела рядом со мной, мечтательно улыбаясь. Я держал её за руку и чувствовал себя абсолютно счастливым.


У родителей Латифа был хороший большой дом, и туда набилось действительно много людей - мой друг умел организовывать вечеринки. Конечно, публика собралась разномастная: музыканты, танцовщицы, девушки разной степени раздетости, парни разной степени расслабленности: кто-то лежал на подушках в углу и курил, а кто-то затевал дружеские поединки на кулаках...


Некоторое время, с лёгкой руки хозяина, мы с Эвой побыли в центре внимания: нас поздравили с помолвкой, поапплодировали, пообнимали - но потом оставили в покое, и все занялись кто чем хотел, предоставив нас друг другу. Мы были рады этому. Забрались в укромный уголок на кухне и наконец нацеловались всласть. С такой страстью, будто не делали этого целый месяц. Но потом нам обоим захотелось большего - я понял, что мои желания взаимны по тому, как горячо и доверчиво моя Эва прижималась ко мне, позволяя гладить себя везде. Её дыхание учащалось, она буквально раскрывалась мне навстречу, а потом... потом она погладила меня рукой... ТАМ. Я чуть не обезумел. Всё моё тело скрутилось в тугой узел от желания. О, моя любимая скромница, как же это восхитительно - видеть её настолько возбуждённой, что она даже оставляет своё стеснение и практически прямо говорит: возьми меня!


Оторвавшись от её губ и шеи, я покрутил головой в поисках двери в какое-то более уединённое помещение. Конечно, правильнее было бы привести свою девушку в нормальную комнату, лечь с нею на нормальную кровать, раздеть, приласкать как следует... Но я не знал точно, где найти такое в этом доме, не хотел тратить много времени на поиски и под угрозой расстрела не согласился бы спросить у хозяина: дорогой друг, подскажи, где я могу качественно заняться сексом со своей невестой? Не хватало, чтобы он потом полоскал её имя в грязи. Такого я себе не прощу!


Поэтому мы с Эвой благополучно ухнули в какой-то бельевой шкаф, похожий размерами на гардеробную, я развернул свою любимую спиной к себе, задрал её платьице с цветочками и слегка приспустил трусики. И замер, осторожно поглаживая одной рукой стройные ножки с приятно округлыми бёдрами, другой - нежную грудь сквозь мягкую ткань платья, губами обследуя умопомрачительно пахнущую тонкую шею. Мне нужно было немного успокоиться, иначе всё закончится слишком быстро. Она слишком прекрасна - моя Эва. Слишком сексуальна, слишком желанна. Так я ей и сказал - шёпотом, на своём языке. А потом не выдержал, расстегнул ширинку и проник внутрь. Эва томно выдохнула.


- Тебе не больно? - спросил я её, почти умирая от того наслаждения, которое испытывал, находясь в ней. Сладкая моя девочка... моя... только моя...


- Нет, нет, мне хорошо, Дахи, продолжай, - прошептала она, и я продолжил, даже не дослушав до конца.


Я покачивал бёдрами совсем чуть-чуть, чтобы хоть немного продлить эту сладкую пытку. Бешено хотелось разрядки, но не хотелось, чтобы это заканчивалось. Эва громко дышала, время от времени тихонько постанывая, и тогда я замирал, чтобы затормозить волну, которая тут же пыталась накрыть меня с головой. Это было что-то невероятное... Ни одна женщина в моей жизни не возбуждала меня так, как этот нежный ангелочек. Ни одну я не хотел с такой дикой силой, ни с одной мне было так сложно удержаться - при том, что именно с ней этого так хотелось!


Я прикрыл глаза и пообещал себе, что осталось потерпеть совсем немного - начнётся наш медовый месяц - и всё будет именно так, как я хочу. Долго, много, в постели и без всякого предохранения. А сейчас... я еле успел выйти, чтобы не наделать глупостей до свадьбы.

Глава 33.

ДАХИ

Тщательно вытеревшись лежавшим тут же на полке чистым полотенцем, я почувствовал протест против несправедливости происходящего. Какой бы бедной и торопливой ни была моя разрядка, Эва лишена её вовсе. И это неправильно. Она не должна страдать от неудовлетворённости из-за того, что я не могу по-человечески огранизовать наши интимные встречи. Когда ещё мы попадём в мою квартиру в России - неизвестно, а восстановить справедливость мне хотелось прямо сейчас. Я знал, что это вполне возможно: мои прежние многочисленные любовницы посвятили меня во многие тонкости этого процесса у женщин.


Я уселся прямо на пол, уложил смущенную Эву к себе на колени, подтянул платье к талии, окончательно стащил трусики. Поначалу моя девушка не могла расслабиться. Это интересный феномен: ту мою часть, что находится посередине тела, она пускает в себя без особенного стеснения, а вот рука её смущает до дрожи. Но то ли мои многочисленные поцелуи лица и шеи помогли ей расслабиться, то ли Эве просто нужно было время, чтобы настроиться на нужный лад - в конце концов она перестала сжимать ножки и позволила мне погладить её там, где было изумительно горячо и влажно. Это безобразно возбуждало меня... снова. Но я стойко продолжал исследовать особенности удовольствия своей девушки, держа свои желания при себе. Эва изгибалась и покачивала бёдрами, тяжело дыша, слегка постанывая, закусывая губки. А потом не выдержала и взяла мою руку в свои. И буквально через несколько секунд с её губ сорвался такой долгожданный для меня крик наслаждения - я поспешил прикрыть одной рукой её сладкие искусанные губки, а другой продолжил ласкать свои личные райские врата. Эва дергалась и извивалась в моих руках, а я испытывал какое-то садистское удовольствие от её конвульсий. На самом деле, я, конечно, знал, что это вовсе не неприятные ощущения - просто они очень сильные, до судорог. А потом, отпустив её рот, я шепнул на ушко:


- Эва, можно, я... войти?


Она молча кивнула. И моё горячечное безумие повторилось ещё раз. Почти так же быстро. Теперь я не сдерживался, потому что мы оба уже получили своё, и просто наслаждался возможностью быть с ней. Быть в ней. Быть одним целым.


ЭВЕЛИНА

Мне было стыдно показываться на глаза друзьям Дахи после того, что случилось в подсобке. Я была почти уверена, что все сразу поймут, куда это мы пропали на такое долгое время, и подумают обо мне невесть что. Оно, конечно, будет не так далеко от истины, но легче от этого не становилось. Я ужасно смущалась и уговаривала жениха отвезти меня домой, а он обнимал, гладил и целовал меня без конца, кажется, особенно не прислушиваясь. Мурлыкал что-то на своём языке, вперемежку с признаниями в любви на русском. Он был похож на довольного кота, только что наевшегося сметаны, и это наполняло меня гордостью. Я ведь в этом совсем ничего не смыслю, ничего не умею и многого не понимаю. А ему хорошо со мной, он выглядит таким удовлетворённым, таким влюблённым. Честно говоря, то, что он сделал со мной... рукой - стало для меня откровением. Я и не думала, что мужчины занимаются такими вещами со своими женщинами... ведь это кажется бессмысленным... на первый взгляд. Но это оказывается так... приятно! После всех этих сладких судорог моё тело благодарно растеклось, как после хорошего массажа. Было так... хорошо... даже не верилось, что так будет теперь всегда. Что Дахи в самом деле женится на мне и мы станем делить дом и постель... всегда, каждый день. Он такой ласковый, такой внимательный - мой Дахи. Кажется, до него я и не знала, что такое настоящее удовольствие.


Он не захотел везти меня домой, потому что там нас сразу разлучат. Там нельзя обниматься и целоваться всласть. Поэтому мы поехали в парк на окраине города - настоящий оазис, оплот победы человека над природой, взятой в плен и приученной ходить по струнке. Пышные кусты, обрезанные чётко по геометрической форме, ровный, как ковёр, газон, постоянно поливаемый оросительной системой, клумбы, поражающие воображение разнообразием и пёстростью в свете многочисленных прожекторов...


Мы с Дахи разулись и стали ходить босиком по мягкой влажной траве, уворачиваясь, а порой и подставляясь под прохладные брызги. Было свежо, стало можно дышать полной грудью, в отличие от атмосферы несколько часов назад, когда мы направлялись в кафе. Тогда мне казалось, что воздух заменили на раскалённую лаву, которая обжигает, почти как пар в хаммаме, и кислорода не хватает, но вдыхать страшно...


Побродив немного, мы уселись на лавочку, Дахи обнял меня за талию привычным ласковым движением, и я подумала, что уже не понимаю, как я раньше без этого жила. Без его рук, без его губ, без его голоса. Отними у меня всё это сейчас - и я забуду, зачем мне, вообще, это всё: мечты, работа, жизнь...


- Твои родители не будут волноваться, что нас так долго нет? - спросила я осторожно, пригладив мои любимые чёрные курчавые волосы, непослушно выбивавшиеся из причёски, которую Дахи наводил перед выходом.


Он с улыбкой прикрыл и пожал плечами:


- Они не мешать. Я отключить телефон.


- Хулиган! - засмеялась я, представляя, как суровая миссис Насгулл переживает за честь сына, но и не думая делать то же самое.