Мы лежим в полумраке залитой лунным светом спальни, мы устали, мы занимались любовью, но всё ещё не можем оторваться друг от друга. Я провожу легонько пальцами по его руке от запястья до локтя, и ощущаю под ними десятки безжалостных порезов, в некоторых местах это даже не порезы, а сросшиеся клочья – так отчаянно он пытался лишить себя жизни. Он забирает руку и разворачивает её тыльной стороной к простыни, не хочет, чтобы я трогала его там, я знаю, ему стыдно и больно за это проявление слабости в минуту отчаяния, ведь мужчины так не поступают. Он хочет забыть об этом, но не я. Я буду помнить всегда, ведь это моя ошибка, это я довела его до исступления своей упорной обидой, своим стремлением всегда отвергать его. Имела ли я право так обижаться за ту боль, которую он причинил мне? Я не знаю и сейчас ответа на этот вопрос, но уверена в одном: он выбрал меня из трёх миллиардов женщин на планете, и моя миссия в этой моей жизни заботиться о нём, несмотря ни на что, оберегать его и любить. А я едва не убила его своей холодностью, своей отрешённостью, своим пренебрежением к его чувствам, к его душе, самой красивой на всей планете.

Birdy - 1901

Однажды, одна из моих студенток подошла ко мне и сказала:

-Вы, наверное, очень счастливая!

-Почему?

- У вас такой красивый муж!

Я засмеялась от такой прямоты и непосредственности этой неопытной девочки –первокурсницы, что у них в головах в этом возрасте: мальчишки - смелые, дерзкие, юные красавцы. Потом, подумав, я ответила ей:

-Ты знаешь, я действительно очень счастлива, но не потому, что он красивый. Внутри у него красоты гораздо больше, чем снаружи, и поверь, столько я не видела ни у кого. Главное то, насколько красива душа у твоего избранника!

И она тоже улыбнулась мне - я знаю, ей понравился мой ответ, и искренне надеюсь, что он поможет ей сделать свой единственный правильный жизненный выбор.

Если когда-то я и видела настоящую семью, такую, какую нарисовал мне Алекс однажды в Париже в прокуренной баловством комнате, то сейчас, в этот период нашей жизни это была именно она: безграничная любовь друг к другу, только поддержка и только забота, бесконечная нежность и настоящая гармония.

- Алекс я хочу с девочками с йоги развлечься в пятницу, решили устроить девичник в караоке – баре. Ты не против?

- Я? Нет! Только … я освободил вечер, думал, мы поужинаем где-нибудь вдвоём…

Поразмыслив несколько секунд, чего мне хочется больше: пьяного караоке с подругами или вечер с Алексом, я решила, что последнее определённо притягательнее, и ответила:

- Ладно, тогда я позвоню, предупрежу, чтобы на меня не рассчитывали …

-Нет-нет! - поспешно останавливает меня мой красивый муж, нежно трогая за запястье. - Ни в коем случае! Если договорилась – иди!

- Ты ради меня перенёс свои дела, я лучше побуду с тобой!

- Прости, что я так сказал! Сейчас подумал, у тебя и в самом деле почти нет друзей, всегда только мои… Я освобожу для нас другой вечер, а в этот поработаю дома. Иди! Обязательно иди! Развлечёшься, развеешься!

-Хорошо. Ты точно не обидишься?

-Нет! Что ты! Конечно, нет!

В субботу в пять я уезжаю из дома, за час добираюсь Сиэтла, и, причалив на пароме к берегу даунтауна, внезапно понимаю, как сильно хочу домой, к Алексу. Дети сегодня вместе с Эстелой уехали к Марии и заночуют там – мы могли бы побыть наедине, Алекс понял это, а я нет, и теперь он остался совершенно один дома. Теперь мой муж почти ни с кем, кроме Марка, не общается, единственная его постоянная компания – я и дети. Не выезжая с парома, оплачиваю обратный путь в кассе и плыву обратно. Дома я очутилась чуть позже семи, уже совершенно стемнело, похолодало, в воздухе пролетали вначале редкие, а затем и частые снежинки. Ветер кружил их вихрями, и в открытых витражах нашего дома это зрелище выглядело завораживающе сказочно.

Алекса я нашла в самом обычном для него месте – в холле второго этажа, рядом с кухней и столовой. Это одно из самых излюбленных им мест в доме, так как отсюда основная нижняя терраса видна как на ладони, здесь расположена гостиная, которую облюбовали дети, неподалёку кухня, где всегда пахнет готовящейся едой, а это и есть одна из составляющих домашнего уюта… И хотя у Алекса имеется шикарно оборудованный и удобный с любой точки зрения кабинет, работает он всегда в мягких диванах у стеклянной стены. Но сегодня он передвинул мебель, втиснув между диванов стол, приставил к нему кресло из своего кабинета и перетащил сюда свой компьютер и планшеты. Я вошла в холл очень тихо, буквально на цыпочках, знала, что он здесь, и надеялась напугать его. Это было нетрудно сделать: Алекс сидел, склонившись над своим столом, сосредоточенно вычерчивая контуры будущих зданий в главном своём чертёжном планшете, а если он был занят своим любимым делом, отдавался ему всегда целиком, не замечая ничего вокруг. Достаточно громкая, но спокойная музыка позволила мне подойти к нему незаметно сзади, и сделать то, что обычно делают люди тогда, когда подбираются тихо к тем, кого любят: я нежно закрыла Алексу глаза своими ладонями, но он не испугался, он улыбнулся. Это не была улыбка радости, вызванной неожиданностью моего появления, скорее это было наслаждение ожидаемым…

Oscar and the wolf - Lady Burn

- Я знал, что ты вернёшься… - сказал он тихо.

-Откуда?

- Чувствовал тебя…

От этого признания по моим венам словно разлился горячий мёд… Алекс накрыл мои руки своими, притянул к губам и стал целовать их нежно, мягко, затем сложил ладонями внутрь и прижался щекой, склонив при этом голову и закрыв глаза. Он нежничал, а я недоумевала, за что? За какие такие добрые дела и свершения он достался мне? Кто ещё может похвастать таким чудом - настолько нежным, мягким и чувственным супругом?

И вот я уже у мужа на коленях, он целует мою шею, затылок, висок, шепчет ласково в ухо:

- Как же хорошо, что ты всё-таки вернулась!

А я, приземлённое существо, думаю про себя: «Нормальные люди в такие моменты говорят обычно заветные, но такие простые три слова «Я люблю тебя!», но ты ведь никогда их не скажешь...». Отвечаю ему на нежности:

- Чем ты занят?

- Это будет дом, который мы подарим Алёше на 18-летие. Плавучий экодом на воде! И он будет суперкрут!

- На воде? А как он будет плавать?

- Такие дома плавают на бетонной подушке. Обычно делается бетонный каркас с полостью внутри, он погружается полностью в воду, но не тонет, принцип тот же, что и у обычного надувного круга, только вместо пластика – бетон.

- А почему у него крыша кривая?

- Не кривая, а эргономичная, она обеспечит нам максимально высокий потолок в спальне. Смотри, вот здесь на крыше будет растительный настил, газон фактически, он лучший тепло-изолянт, а вся остальная часть покроется солнечными батареями. Нижний этаж, по счёту он второй, зона свободной планировки. Здесь будет кухня, гостиная и столовая. Из столовой панорамное окно с видом на озеро, которое можно будет полностью убирать в летнее время, и делать из столовой террасу. На втором этаже большая спальня тоже с панорамным окном, ванная комната, душ и парилка.

- Боже мой, а парилка ему зачем?

- Как это зачем!? Для девочек!

Меня перекосило.

- Ой ну не делай такое лицо, что по-твоему лучше в отеле?

- А ты в отель девочек водил?

- Нет, у меня была студия в занудном кирпичном доме. Ты не отвлекайся, послушай и внеси коррективы. Ванну я задумал большой прямоугольной формы, которую выльют на заказ из белого бетона с вкраплениями мрамора и битого стекла – это выглядит очень здорово в реальности. Душевую выложим мелкой прямоугольной плиткой с сочетанием серого, тёмно зелёного и коричневого, вот смотри, есть образец, что скажешь?

- Скажу, что очень современно и уютно.

- Рад, что тебе нравится! – улыбается довольный. - Теперь смотри, в бетонной подушке обычно делается просто полость, но я задумал использовать её функционально как цокольный этаж: тут будет прачечная, котельная и кладовка. По-моему, очень удобно.

- Это уже для жены задумки, а не для девочек.

- Нет, когда он женится, мы другой дом ему подарим, побольше и на бренной земле. Для детей всё-таки озеро – это небезопасно. Может быть даже где-нибудь неподалёку от нас, если, конечно, твоя невестка согласится жить поблизости, - хитро ухмыляется.

- Думаешь, я буду плохой свекровью?

- Плохой точно нет, но вот строгой – это наверняка. Эх, несладко придётся бедной девочке!

- Да ну тебя! И сколько денег потянет этот дом?

- Какая разница сколько, это неважно.

- На самом деле, всё это очень важно. Зачем ему трудиться, стремиться к чему-то, если ты ему всё предоставляешь готовенькое, да ещё такого высокого класса. Дом-пентхаус, да ещё на воде, в муравейнике – Сиэтле, где яблоку негде упасть, у него будет панорамный вид на озеро!

- Я считаю, недвижимость родители если могут, то обязаны подарить, а остальное – усердие детей. А тем более, у таких родителей как мы, дети просто не имеют права жить в съёмных апартментах. У меня в голове не укладывается, я проектирую и строю людям дома, а ребёнок будет …

- Ладно, хорошо, я поняла. Ты прав. Ты всегда прав. За эти два часа, что я плавала до Сиэтла, я уже есть хочу, как голодный волк зимой. Что тебе Эстела приготовила?

- Ничего, я отпустил её пораньше с детьми. Совсем не подумал, что ты голодная можешь вернуться! – он занервничал, потому что вопрос моего своевременного питания был самым больным его вопросом ввиду моей худобы, которая, надо отдать должное, уже давно перестала бросаться в глаза - счастливая и сытая жизнь рядом с Алексом явно шла моей фигуре на пользу.

- Как это она посмела оставить тебя без еды?