Виктория Мальцева - Моногамия

Мы были на пляже, около нашего дома. Это была суббота и мы снова одни, совершенно одни. Алекс не целовал, он ласкал своим губами мои, со всей страстью, он отдавал мне своё желание, а я гладила его поседевшие волосы, но глаза, его глаза, глубокие, тёмные, умные, они были прежними, они любили так, как не способен никто, они не оставляли сомнений, они проникали внутрь меня, растворяя страхи, растапливая боли, они исцеляли, ласкали, они любили, любили, любили …

Я закрыла глаза и поцеловала его в шею, туда где было моё имя… Затем, в ложбинку у основания шеи, куда меня так влекло всегда - одно из самых нежных и трепетных мест на его теле. Я всегда скрывала это: есть у него такие особенные места, которые сводят меня с ума, влекут, раздавливая в щепки мою волю и достоинство. Я чувствовала, что нельзя было этого делать, и потому никогда раньше не касалась этих мест губами, я прятала свои желания и порывы, ведь они выдавали мои чувства. Чтобы удержать мужчину, не нужно показывать ему, как много он значит для вас. Моя гордость оказала мне услугу в этот раз, не зная того сама, я не заходила в запретную зону, ту, которая переворачивала душу Алекса на её тёмную сторону. Нельзя было его ласкать, в постели нельзя – он неизменно замкнётся, покроется льдом и покорно отдаст себя …

Близость смерти изменила мои знания об этом мире, сместила мои приоритеты, дезориентировала все направленные жизненным опытом векторы, всё, что было во мне живого, первобытного рвануло лавиной наружу. Мой язык прошёлся по всей длине этой надписи, и я, наконец, ощутила его вкус, солёный, терпкий. Мой нос жадно втягивал запах его волос, пряный, мужской. Такого наслаждения я не испытывала никогда в жизни, но новые ощущения и открытия были не только у меня, скажу я с хитрой улыбкой. Стон наслаждения вырвался вдруг из него, стон, которого я не слышала прежде, тихий, но такой искренний и чувственный. Его прекрасные глаза закрылись от удовольствия, его губы, такие мягкие, изящные и сексуальные в своих очертаниях, всегда влекущие, пылкие, сейчас приоткрылись, сдерживая дыхание …

Алекс впервые принял ласку и насладился ею, он открыл, наконец, эту дверцу и в первый раз вошёл в этот мир, восхитительный мир ощущений … Мой бедный, красивый, 15-летний мальчик…

Мои губы ползли ниже, ведь там есть ещё одно место, самое главное, самое любимое. Стоило ему обнажиться и при виде его моё тело сгорало желанием все эти годы. Ему не нужно прелюдий, ему нужно только раздеться, вернее, снять рубашку, ведь это место – его живот, то место ниже пупка, где узор волос тонкой дорожкой увлекает взгляд ещё ниже. И вот, наконец, он перед моими глазами так близко, как никогда, упругий, совершенно плоский с нежнейшей кожей, и он пахнет, дурманяще пахнет. Здесь другой запах – запах секса. И я целую его нежно, только касаясь губами, потом сильнее, мой язык пробует его на вкус, и я снова слышу стон, я поднимаю глаза и вижу, что Алекс закрыл лицо руками. Он пытается остановить бешеный поток своих эмоций, но не может, больше не может. Он задыхается, его глаза не видят, его разум затмился, он сгибает ноги в коленях и это выдаёт его физиологию и возбуждает меня ещё больше. Моё лицо над его лицом, я всё сделаю сама, ведь он боится, и я знаю, он не коснётся меня.

Алекс впервые позволяет себя желать и отдаётся этому желанию сам, и в нём не происходит тех чудовищных перемен, которые превратили его в распущенного, униженного, безвольного … Его ладони у моих щёк, он задыхается, на его глазах пелена, он смотрит на меня, но что он видит - впервые не ясно мне, я снова склоняюсь и целую его шею, я не скрываю своего наслаждения, я овладеваю им так, как хотела этого всегда, на этот раз я веду нас в сексуальном лабиринте, и делаю это впервые с его согласия, и он идёт за мной, а я выбрала самый длинный путь, самый чувственный, самый интимный, он соединяет не только наши тела, но и души, главное души.

Кажется, мы избавились от последнего демона, и Алекс понял, наконец, как восхитительно, когда тебя любят и тебя желают, он впервые по-настоящему позволил себе испытать это чувство, то, что должен был сделать со своей первой любовью ещё давно в юности и то, что было отнято у него в 15 лет …

Matthew Perryman – Looking for you again

Мне 40 лет, Алексу 42. С момента неприятного события по имени «Кристина» прошло уже целых два года. Два невероятно счастливых, спокойных, хороших года. Мы прожили их в полном согласии, любви, нежности, взаимопонимании и гармонии. Ни одного плохого события, ни единого огорчения не случилось за это время, и я стала верить в ту семью, которую нарисовал мне когда-то Алекс – благословенную, утопающую в любви и счастье.

На моём животе, на месте страшных порезов, поселилась огромная шармовая бабочка. Алекс не выдержал моего напора и всё-таки сдался, рисовал её для меня целый месяц на бумаге, старательно выводя по вечерам мельчайше детали, символы, узоры её неодинаковых крыльев. Она не чёрная, как это изначально представляла себе я, она – сочетание голубых, лазурных и изумрудных линий и контуров графического рисунка. В каждом символе, каждой пиктограмме заложен особенный смысл, где есть отсыл и к семье, самым дорогим мне людям, и к любви, и к счастью, здоровью, мужеству и силе духа. Эта бабочка – соединение потрясающей эстетики и сакральных смыслов, многочасовой плод работы моего мужа.

Сам он признался, что осмысленными и несущими определенный посыл у него были только две татуировки – дерево под левой грудью и надпись моего имени на шее, остальные он делал на скорую руку, с целью закрыть ими шрамы и не слишком озадачивался их смыслом. И только теперь я узнала историю появления татуировки-браслета на его правой руке чуть ниже плеча – он был пьян, под действием наркотиков, проснувшись утром, обнаружил её на своей руке, откуда она, так и не вспомнил, и что означает, до сих пор понятия не имеет.

Я просыпаюсь в самых роскошных апартаментах, какие видела в своей жизни. Постель, в которой мы с Алексом спали (именно спали), этой ночью, вместила бы человек десять. Спальня большая, но не больше той, что у нас дома, оформлена в пастельных тонах бежевого, кремового, кофейного. На полу белоснежное облако, на панорамных окнах такие же белоснежные прозрачные шторы, едва скрывающие лазурное море… Мы в Испании.

Ещё вчера утром, собираясь на работу, я и подумать не могла, что сегодня проснусь в этих хоромах. Но я замужем за Алексом Соболевым, самым непредсказуемым, занятым, но романтичным мужчиной на планете.

- Не задерживайся сегодня в своём Университете, ладно? Вечером мы вылетаем в Испанию, - радостно сообщает мой муж.

- Чего? С какого перепугу? Учебный год только начался, сентябрь на дворе!

- Я уже обо всём договорился с твоим начальством. Мы всего на недельку, тебя подменят.

- А что так внезапно-то?

- Мне захотелось.

- Я детей не успею собрать!

- Мы без детей летим, Лерочка. Это неделя для нас двоих.

- Что мне взять? Ты запланировал какие-то мероприятия?

- Только то, что ты обычно берёшь с собой на море, - целует нежно в щёку, - всё я убегаю, у меня совещание в девять.

Tawk - New Days

И вот я лежу и любуюсь тем, как нежно толкает испанский ветер невесомую белую ткань на открытых окнах, будто хочет спрятать её от посторонних глаз, но она упорно возвращается на место. Вдалеке лазурное море соперничает в своём уникальном оттенке с не менее глубоким и чарующим цветом неба. Я в релаксации … А должна быть уже на лекции и строго объяснять принципы решения интегральных логарифмических уравнений, выписывая на доске длинные узоры их примеров. Интересно, где Алекс. Он может быть на пробежке, а может, спустился на разведку в ресторан, или же у него была запланирована какая-нибудь бизнес встреча в этом отеле, и он просто не посчитал нужным рассказать мне о ней. Это не важно. Мы уже давным-давно ни в чём не подозреваем друг друга, не боимся и не додумываем ненужных деталей. Мы доверяем. И любим.

Вдруг слышу мокрое шлёпанье по голому полу откуда-то издалека, эти хоромы и в самом деле уж очень большие для отеля, и понимаю, это мой муж, он просто был в душе. И в самом деле, вскоре он появляется мокрый, свежий, пахучий, сексуально завёрнутый в белое полотенце. Склоняется надо мной и дарит долгий сладкий поцелуй – у нас это всегда самое первое приветствие, и лишь потом мы здороваемся словами.

- Ты уже бегал?

- Ага. Там такая красота! Даже купался в море. Обожаю Испанию в сентябре! Вставай и иди в ванну.

- Зачем мне в ванну, если я даже не потела сегодня ночью! – замечаю с шутливым укором, потому что в этом шикарном отеле мы ни разу не занялись любовью, и это не просто странно, это событие «из ряда вон».

- Там тебя ждёт сюрприз.

- Что ещё за сюрприз?

- Посмотри и увидишь, - улыбается.

Я быстро вскакиваю и открываю дверь в ванную комнату, прямо из нашей спальни и застываю на месте: такого Алекс ещё не придумывал ни разу. Вся комната заставлена вазами с белыми розами, а сама приготовленная ванна, которая скорее даже не ванна, а мини бассейн у стеклянной стены, усыпана лепестками этих же цветов.

- Шикарно, - говорю, - я это уже заслужила, или нужно будет заплатить потом?

- Уже, - сообщает лукаво. –Не задерживайся, пожалуйста, нам нужно быть в одном важном месте в определённое время.

Ну, так я и думала, точно какой-то званый обед со звёздами, магнатами и обычными бизнес-разговорами. Тоска…

Но за такие сюрпризы от мужа как отмокание в душистой розовой ванне, любуясь на лазурное море сквозь толстое панорамное стекло, можно и поскучать пару часов на мероприятии, дольше мы обычно не выдерживаем.

Алекс, уже одетый в джинсы и футболку, входит с чашкой кофе в руках: