- Ты что творишь!? Какого чёрта, Алекс!

Он, улыбаясь, смотрел на меня:

- Лер, всё в порядке, ты же знаешь, я отлично плаваю, чего ты так испугалась, родная моя!

- Ты уплыл слишком далеко, ты в океане, а не в бассейне, смотри, волна поднялась, ветер усиливается.

- Ты сама виновата, - сказал он по–русски, - не надо было отказывать мне утром! Теперь у меня слишком много лишней энергии!

- Давай вылезай! Хватит уже!

- Я вылезу, только если ты сразу же пойдёшь со мной в спальню!

- Господи, у вас у мужчин одно только на уме! Вылезай давай, я серьёзно переживаю из-за акулы, не заставляй меня нервничать – молоко пропадёт!

Последняя фраза, сказанная мной, оказалась достаточно веским аргументом для Алекса, и он поднялся быстро на яхту, улыбаясь и бурча по пути:

- У женщин то же самое на уме, что и у мужчин, но есть серди них и досадные исключения!

Хотя он говорил тихо, Николь всё слышала, и эта неосторожность Алекса в его шутливых намёках снабдила её совсем не нужной информацией.

Находясь долго в холодной воде, Алекс переохладился, о чём и сообщил, едва оказавшись на палубе:

- Чёрт, как холодно… Лера, где моя футболка?

- Вот возьми моё полотенце, оно единственное сухое, - пропела Анна.

- Хочешь, я сделаю тебе чай? – вопрошала Кристен.

- Давай лучше я, а то ты уже умаялась, ухаживая за мной, а я уже в порядке, - протянула бархатным и уверенным голосом Николь.

Я взбесилась от количества желающих согреть моего мужа, игнорируя при этом меня, но то, что последовало дальше, оставило всех дам, как и кавалеров, гостюющих на нашей яхте с буквально открытыми ртами:

- Не надо мне ни чая, ни полотенец, чтобы согреться мне нужен горячий душ и не менее горячие поцелуи любимой женщины!

С этими словами он быстро приблизился ко мне, поднял на руки и, смеясь, утащил внутрь яхты в нашу каюту.

- Вот это правильно! Если надо, я посижу с Лурдес, - крикнула нам вслед Кристен, а парни стали приторно хохотать.

Я удалялась с поля боя победительницей, не участвуя ни в едином бою, но движение мое, скорее даже, свободное плавание на руках любящего мужа, вовсе не было триумфальным шествием по головам соперниц – мне было не до этого. В голове моей билась лишь она мысль: моего дикого зверя, отличающегося непомерным аппетитом, пришло время срочно кормить, иначе он взбесится и метнётся искать пропитание сам… На этот раз я не могла ему отказать, мы закрылись в тесном душе, чтобы не разбудить Лурдес, и предались отчаянным ласкам, поцелуям, объятиям… Алекс, перевозбуждённый стрессом, связанным с необходимостью спасать человека, был особенно жадным и нетерпеливым, он ласкал меня с таким напором, что мне было не по себе, но очень скоро добился своего, подготовив меня именно так, как ему нужно было, чтобы получить своё…

Всю следующую неделю Алекс работал до поздней ночи и приходил домой даже не к ужину, а скорее уже ко сну. При этом он спрашивал меня каждый день, когда же уедет Николь. Тот факт, что её нахождение в нашем доме действовало на нервы не только мне, но и ему тоже, сделал допустимым в моём понимании акт принудительно выдворения сестры восвояси. Ближе к концу недели я решилась поговорить с ней. Мы пили вместе кофе на террасе, болтали ни о чём, пока, наконец, Николь сама не дала мне повод:

- Скажи, пожалуйста, я чем-то обидела Алекса?

- Не думаю, а что такое?

- Мне кажется, он избегает меня.

- Он избегает тебя не потому, что обиделся, а потому, что очень не любит, когда у нас в доме живут чужие люди.

- Я чужой человек?

-Для него да.

- Но твоя Кира жила тут со всем своим выводком почти месяц!

- К Кире у Алекса особое отношение, он считает себя обязанным ей, и кроме этого, он обожает детей, всех без исключения.

- Бред.

- Бред это то, что ты, Николь, не замечаешь, как люди, к которым ты приехала без приглашения испытывают дискомфорт.

- Я не нравлюсь тебе?

- Николь, я рада видеть тебя, ты – это своего рода привет из детства, но всё хорошо в меру. Мы устали уже от гостей, и как ты сама заметила, недавно у нас была Кира, и твой приезд, это уже тяжело. Нам нужен покой, мы любим находиться больше наедине.

-Не похоже на правду. Я заметила другое – Алекс обожает компании, он, можно сказать, сердце любой вечеринки.

- Алекс любит компании, но только тогда, когда утром их уже и след простыл. А я, как ты знаешь, не люблю тусовки совсем. Поэтому я хочу спросить тебя: когда ты собираешься домой?

- Ты выгоняешь меня?

- Не совсем, я намекаю тебе, что не стоит долго задерживаться. У нас есть свой определённый образ жизни, и сейчас не самое подходящее время для долгоиграющих гостей.

- Это ты так считаешь, или и Алекс тоже?

- Алекс не любит, когда в доме живут чужие для него люди, я уже говорила тебе.

- А Эстела?

- Эстела – необходимость, мне не потянуть в одиночку этот огромный дом и детей, и она уже очень давно с нами, так что к чужим её не отнесёшь.

- Значит, мне нужно достаточно долго пробыть с вами, чтобы перестать быть чужой, вот и всё. Твой Алекс скоро привыкнет ко мне, и даже очень будет рад.

- Николь, тебе пора домой. Я прошу тебя уехать.

- Ничего себе, заявление! А ты не обнаглела сестрица? Может, хватит уже нести всю эту ахинею про образ жизни? Может, ты просто здраво осознала насколько проигрываешь мне и боишься, что твой Алекс не устоит и переметнётся ко мне? А тебе не кажется, Лера, что ты оттяпала себе кусок не по зубам, а? Такому мужику, как Алекс, нужна не такая амёба как ты, а нормальная женщина.

- Если кто и обнаглел, так это ты. Ты в своём уме оскорблять меня в моём же доме?

-Размечталась, этот дом не твой, а твоего плэйбоя миллиардера! Давно ли ты приручила его? А кем он был до этого? Менял баб по нескольку раз за день, я уже в курсе, не разыгрывайте из себя святош. Он порочненький у тебя, а ты видно хорошей лапши ему на уши навешала, раз он так стелется возле тебя. Не боишься, что найдётся женщина, вроде меня, которая откроет ему глаза? А он ведь недаром прячется от меня, знает, на что способен! – на лице её приторная улыбка и колоссальная уверенность в себе и своём женском могуществе. – Чем ты привязала его к себе, колись, в этой тайне нет никакого смысла, он всё равно уйдёт от тебя, тебе не чем держать его! Ты пустая, Лерка, знаешь это лучше меня! И некрасивая! И холодная! Думаешь, он будет жить с тобой из-за ребёнка? Не надейся, таких, как он, дети не держат, поверь моем опыту.

- Слушай…

- Тихо, дослушай ты меня сначала. Ты моя сестра, и это как ни крути, связывает мне руки в некотором смысле, но я не отступлю от своих желаний. У меня есть разумное к тебе предложение, которое решит наши проблемы: давай разделим его?

- Что? Ты совсем рехнулась? Он что, торт, чтобы его делить? Он человек! Живой и ранимый человек, гораздо ранимее, чем ты можешь себе это представить! И всё, ты надоела мне, собирай вещи свои и уезжай прямо сейчас, я не намерена терпеть от тебя оскорбления и настолько наглые выходки!

- Обойдёшься. Этот мужчина будет моим, и выгнать из этого дома может меня только хозяин – то есть Алекс. А никак не ты. И хочешь, поспорим, что он не выгонит меня? А знаешь почему? Потому что он хочет меня, с того момента как увидел, это ясно читается в его взгляде, который он не сводит с меня, когда я рядом. Он сам боится этого чувства, вспыхнувшего помимо его воли, потому и прячется. Поэтому я, как человек добрый, предлагаю тебе договориться, иначе останешься ни с чем. Ну максимум, он даст тебе что-нибудь на ребёнка и купит какую-нибудь квартиру, а будешь со мной спорить, я сделаю так, что и этого не увидишь.

- Ты точно охренела, Николь … Я тебя в детстве била и сейчас побью…

- Ага. И я тебя посажу. Ты совсем дурная? Забыла, где находишься? Это Штаты, милочка, загремишь под срок, как пить дать. И пока ты будешь размышлять на нарах о своём поведении, я буду спать с твоим мужем, и к тому моменту, как тебя выпустят, он забудет, кто ты и как тебя звать! Так что не тупи, соглашайся на моё великодушное предложение.

- Николь, ты в своём уме, или может наркоты какой нанюхалась? Ты что несёшь? Хочешь, чтобы мы расстались врагами? Зачем тебе это? Ты пугаешь меня, рассказываешь тут какие-то сказки, мечты свои необоснованные…

- Ха-ха! Необоснованные! Ну ты и дура! А ты спроси у своего Алекса, где он был сегодня утром после своей пробежки, с кем он спал, и сколько оргазмов было у его партнёрши. Если бы я знала, какой он Бог в постели, не стала бы отшивать его в понедельник…

У меня зашумело в ушах, и прежде, чем я решила, что сестрица откровенно врёт, перед глазами пронеслись жуткие, сводящие меня с ума картины. Алекс, конечно, очень любит секс, но не до такой степени, чтобы самому приставать к моей сестре. Он для этого слишком хорошо воспитан, и слишком деликатен. Такую боль, да ещё и так неосторожно он вряд ли мог бы мне причинить.

- Ты переоцениваешь себя, дорогуша. Выметайся вон.

- Попробуй выгнать меня, и получишь доказательства того, что твои дни в этом доме сочтены.

Я взяла телефон, набрала охрану и попросила:

- Ричард, у меня проблемы, моя гостья ведёт себя недопустимым образом, я бы хотела, чтобы вы помогли ей убраться из дома.

- Мне жаль, мэм, но по нашим данным на мониторах наблюдения никаких недопустимых актов в поведении вашей сестры зафиксировано не было. Мы только сегодня утром получили распоряжение от мистера Алекса следить за её безопасностью и сопровождать её в Сиэтл в случае необходимости. Ещё раз сожалею, но выполнить вашу просьбу не могу.

Мне кажется, меня что-то душит. Это что-то выросло до необъятных размеров из маленького, но зловредного подселенца по имени Ревность.