– Почему ты кинул его? – тихо спрашивает она.

– Что? Ты о чем?

– О моем брате, – вскидывает голову, сверкая холодным огнем в глазах.

– Я его не…

– Не чеши мне, Зимин! Я звонила ему каждый день, и он ни разу не упомянул о тебе. Зато спасибо инстаграму и вконтакте за освещение твоей замечательной жизни молодого казановы. Ты веселился и развлекался, пока Саша ходил в синяках каждый день.

Зимин отшатывается назад, а Ксюша выпрямляет спину, вновь вернув себе новый образ стервы.

– Ксень, я пытался…

– Плохо пытался! Я не могла быть здесь, меня чуть ли ни насильно увезли, но ты мог и должен был вытащить его из этого дерьма.

– Я знаю! – вскрикивает Дима. – Знаю… – хватается за голову.

– Ты давно был у него в квартире? Там пыли с палец толщиной даже на кровати. Он вообще там не жил. А спал, знаешь где? На крыше! На крыше, мать твою!

Зимин стягивает с себя куртку и накидывает на плечи девушке, которую уже трясет от злости, ужаса и холода. Проговаривая все это, Ксюша пытается не столько обвинить Диму, сколько себя саму. Она ведь тоже ничего не сделала, ничем не смогла помочь.

– Прости, – тихо произносит Дима, прижимая Ксению к груди. – Не хочу оправдываться, но твой брат до жопы упертый тип. Ксень, но сейчас ведь все налаживается.

Ксю качает головой отстраняясь.

– Ничерта не налаживается. Думаешь, почему я его закрыла? Он мне все рассказал. Про Макса, вернувшуюся Морееву и все остальное…

– И? – Зимин не понимает в чем дело.

– И ничего. Он так и не собирается возвращаться к нормальной жизни. Говорит, не хочет. Лучше все оставить, как есть. Да, Строганов больше не будет его трогать, но в остальном…

– Я думал, Настя сможет его вытянуть.

– Похоже, что нет, – Ксюша кутается в черную куртку, тайком наслаждаясь запахом парня, которому она принадлежит. Высказав все, ей становится немного легче, а ветер уносит лишние градусы, отрезвляя разум.

– Так ты его наказываешь сегодня?

– Я целый год волновалась о нем, сидя в Красе. Пусть поймет, какого это.

Дима, приподнимает уголок губ. Как же эти Моревы похожи, даже в своих выходках.

– Ладно. Пусть помучается. Может, пойдет ему на пользу, – Зимин пожимает плечами.

– Так ты меня не сдашь? – удивленно.

– Боюсь, он разнесет там всю квартиру, если ты не объявишься.

– И что ты предлагаешь?

– Иди в машину, – Дима протягивает Ксю ключи. – Я заберу твои вещи.

Морева косо смотрит на брелок в его руке. Вот что-что, а проводить время с Зиминым, она точно не собиралась. Но соблазн велик, тем более на горячую голову…


Конечно у Ксюши и Димы есть своя история, ужасно банальная, но настоящая. Он лучший друг брата, всегда рядом, знакомы с детства. Ксения думала, это любовь навсегда, что ей стоит только немного подрасти, но подслушала как-то разговор Мора и Зимы, в котором второй довольно четко выразил свою позицию. «Не больше чем младшая сестренка». На этом все. Ксю отдалилась от парня, а затем уехала. Дима не сказать что сильно горевал, ведь к Моревой он испытывал, в самом деле, только братские чувства.


– Нашел, – говорит Дима в телефон, ожидая пока ему принесут Ксюшины вещи.

– Слава богу. Вези ее домой. Я ей устрою сейчас, – после вздоха облегчения произносит Мор.

– Не-а. Она не хочет домой.

– И что?

– Мы с ней немного погуляем, – Дима кивает своему знакомому в знак благодарности и, забрав женский пиджак и сумочку, покидает клуб.

– Да фиг ты угадал!

– У тебя нет права голоса.

– Зимин, какого черта? Вези мою сестру домой! – заводится Мор.

– Морев, какого черта ты снова лезешь в эту яму?! – вторит Дима его интонации.

– Потому что там мне самое место…

– Я так не думаю. Ксю так не думает. И Настя тоже.

– Это она тебе так сказала?

– Мор, ты идиот конечно, но она выбрала тебя. Так почему ты сам отказываешься от нее?

– Привези мою сестру и пусть она выпустит меня, – говорит Саша, делая вид, что не слышал слов друга.

– Зачем? Мы тебя откроем, и ты побежишь налаживать отношения с Мореевой?

Зимин подходит к своей машине и через стекло видит, как белокурая малышка кутается в его куртку. Сердце начинает отбивать странный учащенный ритм, пока он пытается разглядеть выражение ее лица.

– Ей будет лучше без меня, – отвечает Саша.

– Неправильный ответ, Мор, – произносит Дима и сбрасывает звонок.

Он занимает место водителя и поворачивается к Ксюше, которая смотрит на него, подняв брови.

– Мы сегодня гуляем. Все что захочешь. Выбирай, – говорит Зимин, улыбаясь, и чувствует какой-то необычный кураж.

– Пытаешься загладить вину? – саркастичный вопрос стервозным тоном. Вот она, новая Ксюша Морева. – Это будет ой как не просто. Пока прямо, Зимин, а дальше посмотрим.

Ксю скидывает туфли на каблуках и складывает ноги на переднюю панель, опускаясь ниже на сидении. Улыбаясь, она зажимает большой палец между зубов и искоса глядит на Диму, у которого желваки играют на щеках от возмущения. «Это только начало», – думает девушка, наслаждаясь собственным положением.

Глава 21


Первое, что понимает Ксюша, открыв глаза – нельзя столько пить молодому неокрепшему организму. Незнакомая комната, чужая кровать. Резкий поворот головы отзывается болью в висках, но осознание, что она одна немного успокаивает. Хотя бы есть время прийти в себя.

Девушка прикрывает глаза, воссоздавая в памяти события вчерашнего вечера. Ссора с братом, коктейли в клубе, танцы… Зимин! Точно, она потом уехала с ним. А дальше? Шампанское в парке на лавочке, покатушки по ночному городу… Смех. Много смеха. До сих пор болят щеки и губы. Куча историй, длиннющие разговоры обо всем. Танцы на берегу Тузловки (прим. автора: река Тузлов) и его согревающие объятия… А потом все. Темнота. Либо подсознание бережет девушку от шокирующих фактов, произошедших дальше, либо она просто отключилась.

– Доброе утро, пьянчушка, – говорит Зимин, входя в спальню.

Волосы взъерошены, на лице следы от подушки, а футболка измята так, словно валялась сто лет в дальнем углу шкафа. Добрая улыбка на его губах заставляет Ксю немного расслабиться. Это же Зимин. Он точно не сделал бы ничего плохого.

– Привет, – хрипит Морева, поднимаясь с кровати и хватаясь за голову.

– Тяжело по утрам быть взрослой? – насмешливо интересуется парень и подходит к кровати. Он присаживается на краешек и протягивает Ксении стакан с водой.

– Спасибо, – она с благодарностью принимает подношение и жадно пьет, разглядывая манжеты рубашки. Рубашки надетой на ней. Причем задом наперед. – Почему я в рубашке? – спрашивает Ксю, морща нос.

– А ты не помнишь? – на лице Димы меняются эмоции так быстро. Никто бы и не догадался о том, что на самом деле его пугают и немного злят провалы в памяти Ксю, но он торопливо берет себя в руки.

– Не совсем… – медленно отвечает девушка.

– Какое последнее воспоминание?

– Тузловка… – Ксю поджимает губы и закрывает глаза, пытаясь докопаться то чего-то еще, но… Пустота и темнота. Данные стерты. – Все было очень плохо?

– Нет, – произносит Дима, широко улыбаясь, просто потому что все было слишком хорошо. – Но ты доставила мне кучу хлопот.

– Прости-и… – тянет Ксюша. – Так почему я в рубашке?

– После купания тебе было жарко, так что… Это единственная вещь, в которую я смог одеть тебя. Пришлось застегнуть ее на спине, чтобы ты не раздевалась.

Морева падает лбом на его колени и мычит от стыда. Дима, смеясь, гладит ее по голове, вспоминая, как он одевал эту малышку. Дыхание тут же становится горячим, и тело наливается теплом.

Ксения сопротивлялась, убегала от Димы в одном полотенце и, смеясь, кричала, что собирается спать голышом. Когда ему удалось ее поймать и кое-как просунуть руки в рукава, настала очередь пуговиц, но это было практически нереально. Ксю дергалась и извивалась. Непослушная, шебутная и звонкая… Зимин не придумал ничего лучше, чем поцеловать ее, чтобы угомонить и отвлечь, и это сработало. Пуговицы были застегнуты, но он не остановился. Не смог. Она была такой отзывчивой, такой нежной в его руках, ластясь и обнимая, поэтому поцелуев было гораздо больше, чем необходимо.

– Что еще? – спрашивает Ксю, не поднимаясь.

– Ну… Ты ко мне приставала… – говорит Зимин с открытым намеком на шутку, при этом очень внимательно наблюдая за реакцией Ксюши.

Девушка замирает, а ее плечи содрогаются от напряжения.

– А дальше?

– Потом ты танцевала и пела песни Лободы (прим. автора: певица Светлана Лобода), прыгала на кровати, а, утомившись, выключилась как лампочка, – рассказывает Дима, опустив часть с поцелуями. Если она не помнит, значит так и надо.

– И как сильно я к тебе приставала? – спрашивает Ксю, садясь ровно.

Ее щеки пылают, и сейчас она вновь напоминает ребенка. Отсутствие макияжа делает ее миловидной и похожей на фарфоровую куколку, а необычный цвет волос заставляет ассоциировать с какой-нибудь выдуманной расой. Эльф или фея. Что-то неземное, красивое, с тонкой бледной кожей и большими глазами в обрамлении светлых ресниц.

– Я еле сдержался, – хрипло выдает Дима.

В воздухе повисает то, что эти двое никогда не рассчитывали ощутить по отношению друг к другу. Желание, страсть… Ксюшина голова забыла, но тело, видимо, помнит те жаркие поцелуи, что были вчера. Девушка подается чуть вперед, но Зимин резко поднимается на ноги. Если они сорвутся сейчас, он точно не сможет остановиться, и потом уже нельзя будет сделать вид, что ничего не было. Это же малышка Ксю, как он может так поступить?

– Твой брат уже с ума сходит. Сказал, что сломает мне нос, если не верну тебя через час, и это было час назад, – говорит Зимин.

Ксюша трет ладонями лицо, прогоняя остатки чувственного дурмана.

– Ладно. Дай мне одеться, – просит Ксю вставая.

– Хорошо.

Зимин собирается выйти из комнаты, но насмешливый девичий голос его тормозит: