– А ты в Москве и возвращаться не собираешься.

– Пока нет. У меня работа. В банке. В том же, где и Гена работает. Ну, а цель моя – это серьезный профессионал – энолог. То есть специалист по вину. Работу по этой специальности можно сейчас найти.

– Интересно как, – покачала головой тетя. – И ты уже что-то понимаешь в винах?

– А как же! Я же уже одни курсы закончила, работала немного по профилю и вот сейчас готовлюсь к конкурсу. Вот я вам сейчас покажу.

Тата вскочила с кресла и уже минут через пять поставила перед тетей три бокала, стакан воды и ведерко для сплевывания.

– Ну, вот. Сначала вы вдыхаете аромат вина. Потом смотрите его на свет, какое оно – цвет, прозрачность, густота. Потом чуть отпиваете, но не глотаете. Когда вы поймете, что поняли вкус, выплевывайте сюда. Между дегустацией надо пить простую воду. Но у нас «Сурдживы» нет, у нас обычная питьевая. Кстати, знаете, что такое «Сурджива»?

– Нет.

– Это вода из источника в Трентино. Эта вода признана лучшей для процесса дегустации вина. Но у нас этой воды нет, мы с вами будем запивать обычной водой. Без газа. Ну, начнем!

Тетя проделала все под руководством Таты аж три раза – по числу предложенных образцов.

– Ну, для начала скажите, какое вам больше всего понравилось?

– Мне все понравилось, – сказала Адель, облизывая губы. – И не могла бы ты мне налить бокальчик вот того, темно-красного. Пожалуй, оно самое-самое.

Тата рассмеялась:

– Это хорошее вино, вы правы. Оно из подвяленного, заизюмленного винограда. Но грозди не только подсушили, их еще чуть подкоптили. Самую малость. Отсюда этот сладковато-дымчатый вкус.

– Божественно, – согласилась тетя, делая большой глоток.


Прошло еще несколько дней. И Тата поняла, что характер у тети железобетонный. Если она что-то хотела сделать, но что-то мешало осуществить ее планы, тетя превращалась в кругленький бульдозер, обладающий разрушительной силой.

– Не хотел бы я оказаться на ее пути, – задумчиво произнес Гена, наблюдая, как она спорит с охранником, не пропускающим их такси на закрытую территорию торгового комплекса.

– У вас очень странные порядки, – промолвила тетя, когда они, наконец, въехали в запретную зону. – Торговый комплекс есть, стоянка есть, а подъехать на стоянку нельзя! Изволь выходить из машины посреди дороги!

– Это парковка для спецтранспорта, – осторожно пояснил Гена, – понимаете, ну, для пожарных машин или «Скорой помощи». А вообще здесь есть подземная парковка.

– Да?! – удивилась Адель. – А что же вы не сказали?!

– Мы говорили, – улыбнулась Тата.

– Говорил, говорил, – закивал водитель-таджик.

– Вы не обратили внимания.

– А почему же привратник мне ничего не сказал? – еще больше удивилась тетя.

– И он говорил, но его вы тоже не слушали.

В торговом центре они пробыли несколько часов – тетя «изучала российский рынок»!

– Я хочу посмотреть, чем можно торговать у вас.

– Зачем вам это надо? У вас же свой серьезный бизнес в Японии, – удивился Рябцев.

– Интересно. Просто интересно что-то еще придумать! – ответила тетя, и в этом была она вся.

Еще одной важной чертой ее характера была властность и убежденность в том, что ее, тетино, мнение, самое верное.

Тата не раз отмечала, что тетя пытается повлиять на то или иное решение. И очень часто это касалось моментов личных.

– Адель, – сказала ей Тата, – вы же не знаете всего. Может быть, произошедшему есть простое и заслуживающее уважения объяснение.

Этот разговор произошел после обеда, который устроила Адель в своем номере.

– Прошу вас быть в два часа дня. Я решила, что нам приятнее побыть втроем и пообедать на балконе с видом на Красную площадь. Меню я уже составила и сделала заказ.

– Адель, – запротестовала Тата, – вы же обещали к нам приехать!

– Мы вчера у вас ели потрясающую кулебяку. Сегодня я хочу побыть хозяйкой, – это было произнесено тоном, не терпящем возражений.

С утра в этот день Тата съездила, купила красное вино и херес «Амонтильядо». Она уже поняла, что тетя ценит хорошие напитки, а еще тете нравятся винные «истории». Тата выбрала красное из винограда «шираз» производства «Шене». Этот выбор Таты был не случаен. Все вина «Шене» разливаются в бутылки с кривым горлышком. И Тата уже предвкушала, как она расскажет историю про родоначальника винной династии, который принес свое вино Людовику Четырнадцатому. К сожалению, бутылка была с искривленным горлышком. Король рассердился:

– Почему королю подается вино в такой бутылке?

Находчивый винодел ответил:

– Даже стекло склоняется в почтении к вам.

Было это правдой или нет, но с тех пор все вина «Сене» продаются в таких кривых бутылках. Эта история уже стала классикой, но для людей, близких к виноделию. Как и ожидала Тата, тетя, которая не раз видела такие бутылки, но истории не знала, была в восторге от рассказа.

– Отличное вино, – Адель пригубила из бокала.

– Херес тоже хорош. И он может быть аперитивом, а может быть дижестивом. Вообще, это легендарный напиток. Он описан еще Эдгаром По.

– Славно, – отозвалась Адель, вот мы сейчас закончим с крабами и попробуем «амонтильядо».

– Ох, я боюсь, что больше не осилю… – Тата с сомнением посмотрела на огромное блюдо, в котором лежали красные клешни, по размеру похожие на детские хоккейные клюшки.

– Надо, Тата! Чистейший белок! Польза и вкус.

– Ох, Адель, да уже столько съели!

Да, обед продолжался третий час. Когда Тата и Гена вошли в номер к тете, они ахнули. Прямо напротив огромного французского окна был накрыт овальный стол. Стулья были расставлены только лишь по одной стороне – так, чтобы все обедающие сидели лицом к окну и могли наблюдать за Манежной площадью и Красной площадью. День, как специально, был солнечным, и в комнате все словно светилось. От прямых лучей балкон и комнату закрывала большая полосатая «маркиза». Тата, как только вошла в комнату, уловила сложный восточный запах. Аромат свежей зелени, ванили, чего-то пряного витал в комнате.

– Ну, наконец! – Из спальни показалась тетя. Гена с Татой ахнули. Тетя была в кимоно. Шелковая ткань синего цвета с мелкими хризантемами по полю удивительно ладно окутывала круглую фигуру. В районе талии был повязан плотный пояс. «Пояс называется оби», – вспомнила Тата. Вслух она сказала:

– Как же вам идет!

– Да, идет. И очень удобная штука для тех, кто научился носить.

– Это сложно? – Тата пощупала ткань.

– Ну, движения не скованы, ткань тонкая. Для праздничных кимоно. Хотя есть и более простые варианты.

– Оно без пуговиц?

– Японцы пуговицы не любят. Ремешки, тесемки, разные приспособления. С пуговицами там тоже не все так просто – нецке иногда заменяют их.

– Нецке?

– Да, миниатюрные фигурки с отверстием для шнурка.

– Да, я кажется, что-то такое читала. А кимоно запахивается на «мужскую» и на «женскую» стороны? – улыбнулась Тата.

– Нет, запах всегда направо. Для любого кимоно. Кроме… Кроме печальных случаев. Вот мой муж любил говорить: «Когда мое кимоно наденут на меня и запахнут налево…»

– Что тогда? – Рябцев посмотрел на Адель.

– «Мир после смерти противоположен нашему», – так говорят японцы.

– А, понятно, он говорил – когда я умру…

– Верно, – сказала Адель.

Тата поспешила увести разговор от печальной темы:

– А это вам портной шил?

– Да, это – портной. И ткань разрисована вручную. Мелкие хризантемы – это работа художника.

– Прелесть! Какой изящный рисунок! Гена, тебе нужно купить кимоно. Мужское! Ты представляешь себя на совещании директоров в кимоно?

Тата расхохоталась, а Рябцев прыснул.

– Зря смеетесь, мужское кимоно – отличная, удобная одежда, только украшений там не полагается. И шьются из более тяжелых тканей. У меня у мужа было несколько штук. В том числе, оставшихся от его отца.

– А кимоно можно в магазине купить? Наверное, как у нас всякие народные вышитые рубашки и кокошники?

– В магазинах продаются, но чаще их шьют на заказ. Это сложная работа.

– Вроде никаких вытачек и изгибов, – удивилась Тата.

Адель рассмеялась:

– Это очень непростая работа. Кимоно кроится из одного куска ткани. И этот кусок размером примерно одиннадцать сантиметров на одиннадцать метров.

– Сколько?!

– Да, большое полотнище. Узкое, но длинное. Раньше иногда перед стиркой кимоно распарывали, стирали, а потом опять сшивали. И все вручную! О, кимоно – это искусство. А еще природа, жизнь. Обычно под кимоно надевают еще одно кимоно – тонкое. На кимоно, которое носят зимой, изображена сосна или бамбук. А летом – вода.

– Осенью листья желтые?

– Верно.

– Сколько же стоит такая одежда? – спросил Рябцев.

– Мое, например, на ваши деньги – пятьсот тысяч рублей.

– Сколько?!

– Пятьсот тысяч! Кимоно – вещь дорогая.

Тата покачала головой, а тетя, пустив пыль в глаза, пояснила:

– Да, у меня кимоно от известного мастера. Но есть дешевле. Не намного. Иногда покупают уже не новые кимоно и носят их. Это не только традиции, но и наука, и искусство.

– Наука при чем тут? – спросил Рябцев.

– Ты попробуй рассчитать все так, чтобы одиннадцать метров ткани не сползали с плеча и не волочились по земле. – Адель взмахнула рукавами. – Вам надо попробовать поносить эту одежду, чтобы понять ее смысл! Но давайте к столу! Все готово! Посмотрите, какая красота.

Да, стол был великолепен. На бежево-золотистой скатерти стояли приборы и бокалы. В центре расположился плоский вытянутый вдоль стола букет из зеленых веток. «Здорово как! – отметила про себя Тата. – Никаких цветов, а стол очень нарядный».

– Прошу к столу, сейчас все подадут, – Адель жестом пригласила к столу.

Гена вручил тете букет цветов и вино. Как только они сели, официант поставил перед каждым закуску.

– Это – устрицы?! – воскликнула Тата, увидев несколько раскрытых раковин.