– Бери, – сразу на ты предложил здоровый, слегка похожий на медведя, с шевелюрой в рыжину парень, стоявший за ним в очереди. Так и познакомились. Оказалось, что Никита сам с Сибири, с Магаданской области; он был морской геолог. Довольно быстро они сошлись, и хоть были по натуре, да и по наукам противоположностями, но аспирантский ДАС в Москве был местом, где сходились и становились друзьями самые разные люди.

Романов только вернулся с Каспия, где они изучали дно по заказу «Лукойла». Марина накрывала на стол, выставляла все то многообразие, что набрал Никита в супермаркете «Магнит»: красную икру, слабосоленую форель, копченые колбасы, вареную колбасу, корейскую морковь, маринованные грибочки, ананасы, мандарины, самопечный хлеб, чабаты, газировки, салаты, вырезки; вино красное, шампанское «Абрау-Дюрсо», бутылку 12-летнего Chivas Regal, пару бутылок водки «Кедровой», одну положили в морозильник; уже в духовке томилась утка, а в холодильнике ожидал завтрашнего дня торт. Благодаря Никитиному появлению встреча 2009 года обещала быть такой, какой обычно и бывает встреча Нового года в России: с разнообразной вкусной едой, выпивкой, хмелем и весельем.

– Вот так, Никита, я чуть не стал продавцом презервативов! – рассказывал Золотарев.

– Да лучше бы уж стал, – смеялась вместе с ними Марина. – Дома-то скоро есть станет нечего. Буду в «Магните», в примерочной, сыр или сосиски поедать, чтобы Варьку молоком кормить!

– Ладно ты, перестань, Марина, – ответил Золотарев. – После Нового года буду звонить Кабенскому, он хоть тысяч на 40, да наверняка возьмет на работу.

– Не надо было и уходить от него, нормальный мужик. Что ты дергался к этим своим бизнесменам из Америки? – говорила Марина.

– Да ничего они не из Америки, они наши ребята. Кто знал, что будет такой кризис. Мы по чести с ними разошлись, они могли кинуть меня, а все в порядке, деньги они выплатили, две недели дали отработать, работу поискать. Что ты.

– Да что ты их защищаешь, – снова взялась Марина. – Выкинули отца двоих детей на улицу, и все!

– Ну а кто виноват, они-то при чем, я ж к ним пришел под ипотеку, никто силком не тянул. Разговаривал недавно с руководителем по технологиям. Тяжко пока у них, совсем. Это был общий риск: и их, и мой. Дай бог, чтобы у них все получилось. Кабенский-то уже давно на ногах стоит.

– Ладно, ты не защищай, посмотри лучше утку в духовке, – сказала Марина. Золотарев послушно открыл духовку и заглянул в ее жерло, оттуда очаровательно пахло печеной уткой.

Никита в это время разливал виски, слушал Золотаревых.

– Ладно, Володя, Марина, не ссорьтесь, все будет нормально. Давайте выпьем за то, чтобы все плохое в старом году осталось, а все хорошее в новый год перешло! – Никита выпил первым, хотя обычно томил алкоголь до последнего. Выпил и Золотарев, крякнув от самогонного вкуса виски, закусил порезанным ломтиком апельсина.

– Давайте, Володя, Марина, мне сегодня шеф премиальные выплатил за Каспий, я вот сделаю подарок Ваньке. Сколько у тебя ипотека, 30 тысяч, да, Володя?

– Да, тридцатка.

Романов достал портмоне, вытащил из него шесть пятитысячных.

– Держите, – он передал деньги Марине. – Это Ваньке на Новый год и день рожденья, мы же с ним в один день родились!

Золотарев был благодарен Никите, а Марина поцеловала его от радости.

– Да ладно вы, у меня пока жены нет, деньги могу себе позволить тратить, как хочу!

– Вон он и с женой тратит деньги, как хочет! – снова забурчала радостная Марина, кивая на Золотарева.

Смеялся и радостный Романов:

– Все в порядке, только живите не ссорьтесь!

– Давай, Никита, за это дело выпьем водки, – сказал Золотарев, открывая бутылку «Зеленой марки».

Марина сполоснула рюмки после виски.

– Согласен, – поддержал Романов.

Даже не пьющая водку Марина подставила свой бокал, все выпили. Радужное настроение охватило Золотарева. «Все-таки еще живем», – подумал он. Внезапно зазвонил мобильный телефон.

– Алле, да.

– Алле, привет, Володя, это Крайнов! Поздравляю тебя с наступающим 2009-м годом! Желаю всего наилучшего, главное – крепкого сибирского здоровья!

– Спасибо, Андрей! Тебе и твоей супруге того же. Мы садимся за стол! Вы тоже за столом?

– Не совсем! Жена уговорила в Суздале Новый год встретить, вот еще гуляем, да. Как у тебя дела?

Золотарев помолчал, не зная, как начать. Не хотелось в Новой год говорить о проблемах, но решил сказать, как есть.

– С работой небольшие проблемы. Я тебе как-то говорил, что на стартап я переходил. Так вот прихлопнулся стартап, или, может, не прихлопнулся еще, но меня сократили. Вот пока ищу работу.

– Вот как? – послышался глухой голос Крайнова. – Что ж ты мне не звонил? Я помогу тебе, есть должность руководителя проектов в отраслевом агентстве. Дня три назад разговаривал. И с деньгами у них все в порядке, госфинансирование. Я им позвоню, а с тобой пятого созвонимся, как я в Москву вернусь.

– Договорились, Андрей! Спасибо!

Золотарев вернулся на кухню:

– Никита, наливай еще водки, у меня с работой образовалось!

Глава 13. ЭКО

Крайнов, семь лет отработав в РБСи, год назад и сам поменял работу; Андрея пригласил заместителем Сергей Литвинов, директор и владелец маркетингового агентства «Вече», с которым он когда-то познакомился на премии РуРотор. Агентство выросло и расширилось, проводило серьезные маркетинговые и социал-маркетинговые кампании в Москве и регионах. Литвинов открыл, как планировал в начале 2000-х, новостное электронное издание – РВПС.РУ – Региональный вестник политических событий; под увеличившиеся нагрузки, под развитие РВПС.РУ он и пригласил Крайнова.

– Попробуй, 7 лет на одном месте – это много, к тому же ты перестал расти и в зарплате, и в карьере. И РБСи уже не лидер! – Багровская знала, что сказать, чтобы убедить Андрея, по-прежнему разбиралась в житейских и карьерных вопросах лучше, чем сама для себя их решала, оставаясь на той же работе и той же должности, что и восемь лет назад, работая с американцами.

За год работы Крайнова новостное агентство стало публиковать более сотни новостей в сутки, изо всех регионов России, увеличилось число региональных журналистов, а в Москве был открыт корпункт. Если раньше в редакции работал один журналист – Леня Фролин, то теперь четверо. Шеф-редактором пригласили Петю Ильюшина, тридцати с небольшим заплывшего жиром ленивого и плутоватого бездельника, но талантливого, любящего новостную работу шеф-редактора.

Крайнов совмещал должность заместителя директора и заместителя главного редактора, терпел Ильюшина, видя в нем нужного в работе человека. Литвинов уже через несколько дней работы Крайнова в компании предстал в совершенно ином свете, чем казался ранее. Он был мастером перевоплощений. Для людей, не работающих с ним, известных бизнесменов и политиков, у которых брал интервью и с которыми встречался и заключал контракты, – он был директором и главредом нового информационного агентства, безупречно интеллигентным человеком, воспитанником московского семейства, выросшим в атмосфере гуманитарного знания, московских театров и библиотек. По отношению к собственным коллегам он был совсем другим – социопатом – жестким и авторитарным руководителем. Но Андрею с этим удавалось мириться: в какой-то момент он стал воспринимать свою новую работу как вызов. Тем более, что этот производственный very intensive, творившийся вокруг Литвинова, завлекал Крайнова, а вернее сказать, отвлекал, и было от чего.

Прошло восемь лет, как они были женаты с Юлей Багровской, и уже восемь лет у нее не получалось забеременеть. Три года назад они сдали все анализы, и Багровской поставили диагноз, что у нее плохо работают яичники.

Невысокого роста, плотная моложавая врач-гинеколог пристально смотрела снизу на Багровскую из-под очков большими умными, докторскими глазами, которые чуть-чуть всегда как бы заглядывают под кожу пациенту. И как бы подписывала ей приговор:

– Милочка! У вас поликистоз яичников. Пейте гормоны, если хотите иметь ребенка. Будете у меня наблюдаться, через год-два гормональный баланс выровняется!

После того, как за три года не помогли гормоны, последние два приема в декабре 2008 гинеколог поговорила с Багровской. В Суздале, куда они поехали встречать Новый год, Багровская сказала мужу, что гинеколог предлагает сделать им ЭКО.

– ЭКО? Я что-то слышал об этом… Это что-то искусственное, да?

– Нет, это когда твои сперматозоиды подселяют в мою яйцеклетку, без полового акта, в клинике. У нас высокие шансы. Но нам нужно уже сейчас начать готовиться, а не затягивать наше решение надолго. Я скоро 30 лет буду справлять, а возраст в ЭКО имеет значение!

Конечно, Андрею хотелось ребенка, родня и друзья уже перестали спрашивать, когда у них появится потомство. Практически все его близкие друзья имели детей, многие из них успели развестись и завести детей в новых браках, Савиновы родили четверых и на этом остановились. Только Столяров, который был холоден к детям, не задумывался о семье. А Крайнов хотел ребенка, а ребенка все не было… Крайнов стал чаще задумываться о своих отношениях с Багровской, любил ли он ее… Может быть, лучше развестись, пока брак не перешел за сорокалетний бездетный рубеж, когда люди смиряются и живут без детей, радуясь друг другу. Но когда три года назад Багровской поставили диагноз, что бездетность на её стороне, Крайнов не мог морально собраться с духом и поговорить с ней о разводе. «Ведь если бы у нее хотя бы был ребенок… а так, бросить ее одну…», – Андрей стал уходить от этих мыслей. А когда пришла новая работа с перфекционистом и социопатом, абсолютным трудоголиком Литвиновым, он полностью погрузился в работу, перестав задумываться о том, что происходит у них с Багровской. Они увлеклись путешествиями – Таиланд, Индия, Испания, любимая Багровской Болгария, Сербия, трудовые до полуночи будни, увлечения. Андрей увлекся картингом, выступал на любительских соревнованиях, он получал адреналин от скорости и собирался в следующий отпуск выбраться в Германию на Нюрбургринг… И вот теперь Багровская прямо и серьезно смотрела в глаза Крайнову: