– Тупой Звягин! Мерзкий говнюк! Долбанный наркоша!

Меня угомонил стук в стену и крик негодования соседок. Спустившись на «землю», я восстановила дыхание и только после этого перемотала запись.

Хотел поставить лирическую песню, чтобы моя речь была более трогательной, но ведь ты знаешь мой ассортимент…

«Порнофильмы, Queen, Pink Floyd…» – перечислила я про себя.

Признаюсь честно, я вообще не уверен, будешь ли ты это слушать, – скорее всего выкинешь диск в мусорку или закопаешь в горе хлама, но все же…

Его голос. Такой родной и такой обволакивающий, как уютный плед, но даже это не спасло меня от мурашек.

Хочу сказать тебе, что я уехал. Здесь хорошо, но очень глухо. Устроил себе реабилитационный центр и, знаешь, пока все идет по плану. Приступы бывают, но без этого никак. Я даже привил себе любовь к уборке, ты была права, это отвлекает. В общем, все не так плохо, если бы не хрюкающее существо за стенкой. Нет, я не завел свинью, оставил старую – отца. Он не устает ворчать, потому что не подписывался на сухую диету, но кому до этого есть дело? Скажу по секрету, он очень скучает по тебе… Да что там говорить, я тоже скучаю. Все представлю, как ты злишься на Арину или стервозно ломаешь мой диск с аудиозаписью, краснеешь, так сразу давлюсь улыбкой. Эта твоя особенность всегда действовала на меня обратно.

Он выдержал паузу, а я улыбнулась.

Не надейся, поэтесса, в коробке нет обратного адреса и ты не сможешь явиться ко мне, как снег на голову, со своей умной физиономией и бесконечным списком правил, хотя от твоего куриного супчика я бы не отказался. Лапша быстрого приготовления – теперь наш ужин, завтрак и десерт.

Я невольно открыла рот, чтобы возмутиться, но вовремя осела.

И еще кое-что. Мне пришлось тебе изменить. Местная «Джоконда» покорила мое сердце с первого взгляда. Мы часто гуляем вместе, болтаем вечерами, она идеальный собеседник. В отличие от тебя только лишь слушает и никогда не перебивает. Правда пахнет плохо и громко лает, но я привык. Впрочем, одна схожесть у вас все-таки имеется: так же как и ты, она любитель попускать на меня слюни. Как это было и с тобой, в буквальном, мать его, смысле. Уверен, вы бы стали хорошими подружками. Ты ведь всегда мечтала о ручном песике, так?

Щеки обожгло румянцем, когда я вспомнила тот принудительный поцелуй со вкусом сладкой жвачки, и снова улыбнулась. Питомец, значит? На самом деле это была защитная реакция на мимолетное чувство ревности, которое прошлось по мне мягкой кистью. Одновременно воскресший и женатый Витя – сомнительная новость, чтобы искренне порадоваться за парня.

Ладно, шутки шутками… Я скучаю, Варька. Надеюсь у тебя все хорошо, ты поступила на юридический и наслаждаешься отвязной общажной жизнью. Но если с первым я уверен, то второе – моя личная надежда.

– Прости, Звягин, но твои желания никогда не сбывались, – проговорила я в пустоту. – Я все та же скучная Варя с блокнотом за пазухой.

Ты мне снишься. Всегда счастливая. Я полюбил сон.

Пальцы коснулись губ. Закрыла глаза. Почувствовала трепет в животе и восстановила слух.

Не тебя, только сон, дуреха…

Он изучил меня. Каждую мою реакцию.

…хочу чтобы ты знала, мы еще увидимся. Я найду тебя, Тарасова, не надейся спрятаться. Как только все образумиться, как только я буду в себе уверен, то обязательно тебя найду. Должно быть к тому моменту пройдет много времени, ты выйдешь замуж за какого-нибудь дотошного адвоката, родишь насколько крохотных стихоплетов и издашь свой личный сборник, но мне плевать. Я вернусь, пусть ты этого не пожелаешь. Вернусь, чтобы сказать тебе «спасибо».

Спасибо тебе. Спасибо, за то что появилась в моей жизни. Спасибо, за то что спасла. Спасибо, за то что расколдовала и научила чувствовать. Спасибо.

Будь счастлива, моя маленькая поэтесса.

– Спасибо тебе, – прошептала я, наблюдая за таймером доброй тишины.

Запись прервалась. Прервалась сказка. Я вернулась в реальность. Достав диск из привода, я аккуратно вставила его в коробочку и вдруг заметила небольшую надпись на обратной стороне крышки:

Ты обещала мне стих. Помни об этом.

Только об этом я и помнила.

Позабыв обо всем на свете, я еще долго сидела на кровати смотря в одну точку.

Казалось, будто мне поставили сильнейший укол успокоительного и теперь я поймала свою эйфорию. Так длилось до тех пор, пока в дверь не постучал Кирилл и не сообщил о еще одной приятной новости.

Даже не переодев пижаму, я влетела в мягкие тапки, накинула халат и торопливо покинула комнату. По вестибюлю уже шатались сонные студенты, но мне было совершенно плевать. Подойдя к информационной стене я увидела свой стих. Такой огромный, будто ктото повесил гимн страны, не хватало только патриотических иллюстраций. На моем лице засияла улыбка, когда глаза пробежались по знакомым строчкам, посвященных только одному человеку. Когда-нибудь он обязательно их прочтет, а сейчас прочту только я, мысленно представляя мутные глаза – льдинки. Стеклянные глаза – знакомство,

Первая любовь, опасность, сладкий миг. Стеклянные глаза – ошибка, Ожог на коже, дождь, истошный крик.

Синие глаза – прощанье,

И холод встреч, которых вовсе нет, Синие глаза – молчанье, Глухая бездна, на душе ранимой след.

Грустные глаза – родные,

Луна, рассвет и вечер тоже в них, Грустные глаза – хмельные, Там солнце, радость и пьянящий мир.

Любимые глаза – проклятье,

Мелодия, и танец, и закат, Любимые глаза – как праздник, Лугов цветочных сладкий аромат.

Любимые, хмельные, льдинки,

Хоть волн бушующих шальная бирюза, Я больше не влюблюсь в другие, А только в эти – мутные глаза.

Больше книг на сайте –

Knigoed.net