— Ок, приду.

Они обрадованно загоготали, непонятно почему. Я почти не пил, не баловался наркотиками и не трахал всех подряд.

Уже по дороге домой решил заехать к Леоне в магазин. Может быть, она составит мне компанию сегодняшним вечером?

— Привет, куколка, — с порога окликнул ее. Она смущенно улыбнулась, покосившись на двух покупательниц, разглядывавших цветы.

— Привет.

Ее щеки порозовели, а в глазах появился блеск. Она всё-таки прехорошенькая.

— Как у тебя сегодня со временем? Ребята зовут на вечеринку, вот я и подумал, не хочешь ли ты составить мне компанию?

— Я работаю до пяти, — она состроила унылую гримасу.

— Я могу за тобой заехать. Даже дам тебе время на макияж.

Леона рассмеялась.

— По рукам.

В последнее время мы здорово с ней сблизились, хотя до сих пор обходилось без секса. Я знал, что нравлюсь девчонке и она бы хотела большего, но у меня к ней были совершенно другие чувства. Дружеские, братские, но никак не романтические. У нас даже был как-то после выпитой бутылки красного вина разговор на эту тему.

Закупив в ликёрке пива и виски, я отправился домой. Отец сидел у себя в кабинете и, когда я взбегал по лестнице мимо него, только чуть приподнял голову от своих бумаг.

Мама окликнула из кухни:

— Никита, ты голодный?

— Нет, мам, не волнуйся. — Она наверняка напекла каких-нибудь вкусностей. Обязательно схвачу парочку с собой — Леона наверняка будет голодной после смены.

Я принял душ, побрился, прыснул парфюмом. Здесь, в Америке, люди одевались ещё проще, чем в России, и если заявлюсь на вечеринку в рубашке с галстуком, приятели меня освистают. Натянул голубые джинсы, чёрную водолазку и, глянув на часы, присвистнул. Уже прошёл час, на дорогах пробки, а мне ещё заезжать за приятельницей.

Схватив с большой тарелки пару плюшек, я уже добежал до входной двери, когда взволнованный голос мамы остановил меня:

— Никит, я надеюсь, ты не в центр?

— Не совсем. Я приду поздно, мам. — Она кивнула, продолжая глядеть в экран телевизора. — Очень поздно, — продолжил я.

— Ох, что творится… — услышал, как она вздыхает. Ну что ещё может быть необычного? Большой город, набитый всякими криминальными личностями. На всякий случай решил вернуться и проверить, что там показывают такое из ряда вон выходящее.

Увидел кучу полицейских крузеров, заливавших улицу сине-красными всполохами.

— Какие-то уроды ворвались в цветочный магазин и требуют денег.

— Денег? В цветочном магазине? — мне стало смешно. Надо обязательно рассказать Леоне — поржем вместе. — Да там нечего брать кроме… — начал я, но замолчал. На экране крупным планом увидел знакомое здание. Только теперь зеркальные витрины были разбиты. — Черт побери…

— Ник, ты куда? — выкрикнула мама мне вслед.

Я уже бежал к своей машине. Сердце отчаянно стучало. Там же Леона! Я вдруг понял, что не могу потерять ещё одного ставшего мне дорогим человека. Несколько секунд — и я уже выруливал со стоянки, визжали покрышки. Только одна мысль билась где-то у горла: «Держись, девочка, я тебя спасу. Держись».

Улица, где находился цветочный магазин, и все прилегающие к ней оказались перекрыты. Я оставил машину в одном из дворов и помчался вперед, не обратив внимания на полицейских, бросившихся мне наперерез.

— Куда? Стоять! Идёт операция!

Я застыл. Черт, они ведь не пустят меня внутрь.

Толпа зевак собралась неподалёку. Сейчас не время спорить с полицейскими, выяснять что произошло и почему. Проще расспросить людей, с интересом наблюдавших за разворачивающими событиями. Засунув руки в карманы, я ленивой походкой приблизился к кучке людей.

— Что за суета?

— Заложников взяли.

— В магазине цветов? — присвистнул от удивления я.

— Там что-то не поделили, то ли деньги, то ли наркоту. Сначала схватили девку-продавщицу, ну а с ней вместе всех кто там был.

— И много их, бандюгов?

— Похоже, что всего двое, но они вооружены.

— А что хотят то?

Один из парней пожал плечами:

— Сначала требовали деньги, а сейчас уже хотят уйти. Грозятся всех положить если им не дадут это сделать.

— Чёрт, — пробормотал я, оглядываясь назад, где выстроились полицейские с автоматами, направленными на двери магазинчика. — Похоже они уже к этому близки. Не думаю, что копы пойдут им навстречу.

— Копам пофигу. Спишут на чрезвычайную ситуацию.

Закусив губу, я думал, что предпринять. Мысли хаотично носились в голове не желая сформировать хоть какое-то разумное решение. Неожиданно вспомнил про забитое досками окно, ведущее в цокольный этаж. За кустами его сложно заметить, а других окон там не было — сплошная стена и полицейских там быть не должно. И, похоже, я понял что нужно сделать.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я обогнул здание, пригнулся за кустами, заметив проехавший полицейский крузер.

Я с трудом отодрал доски от окна, с радостью обнаружив, что стёкла в нем не было. Мне хватило глубокой царапины от гвоздя, оставившей след на руке. С грехом пополам пролез через узкий просвет и мешком рухнул на каменные ступеньки. Прислушался. Сверху доносились чьи-то голоса. Теперь я должен сыграть свою игру так, чтобы мне безоговорочно поверили. Нужен эффект внезапности. Если эти люди пришли требовать деньги от Леоны, то здесь явно не обошлось без ее сестренки. Девчонка как-то призналась мне в том, что задолжала крупную сумму денег Триш и ее подельникам.

Я поднялся по каменным ступеням и толкнул тяжелую металическую дверь. Она с трудом, но поддалась. Голоса усилились — теперь я явно различал два мужских и слабый женский. В узком коридоре не было освещения, но, когда мои глаза привыкли к темноте, я различил узкую полоску света из под одной из дверей.

Подойдя, резко толкнул дверь.

— Привет, — мгновенно два автоматных дула уставились на меня. — Я пришёл за вами.

Успел увидеть испуганное лицо Леоны.

— Ты ещё откуда здесь нарисовался? — мужик, лицо которого было наполовину скрыто банданой, нахмурился.

— Потом объясню, ребят. Не время сейчас. Руки в ноги и уходим.

— Ты кто? — второй резко двинулся ко мне, я услышал щелчок затвора.

— Я от Триш. Она вас ждёт. Вот, — сунув руку в карман, вытащил ключи от машины. Черт, я блефовал, но было уже поздно. Только надеялся, что эти двое и вправду связаны с сестрой Леоны. — Есть машина, на которой можно слинять.

Мужики переглянулись.

— Слышь, ты, гнусный коп… — я услышал скрежет зубами того, который прикрывал себя банданой. Ствол автомата больно упёрся мне в солнечное сплетение. — мне терять нечего. Всех порешу и дело с концом.

Он кивнул в сторону людей, лежавших на полу, парализованных от страха.

— Какой я тебе коп? — сплюнув на пол, я усмехнулся. — Надо было мне рисковать, пробираться сюда, чтобы вас, идиотов, вытаскивать.

— А этих куда? — второй нахмурился.

— Кончим.

— Нет! — мгновенно среагировал я, чувствуя, как сжалось от ужаса сердце. И уже спокойно добавил: — Они нам будут нужны.

— Да на кой они нам?

— Отсюда есть выход, пока не поздно, можно свинтить.

— Да пошёл ты!

— Копы просто так не уберутся, ты прекрасно это знаешь, — надавил голосом. — Вы получите пожизненный срок. Думай быстрее. Пока ничего непоправимого не произошло, можно уйти. Но… — я посмотрел на часы, — скоро прилетит вертолет и начнётся захват…

Тот который держал меня на мушке, нервно хмыкнув, подал голос:

— Слышь, он дело говорит. Надо линять, пока нас тут всех не положили.

— Да не выйдем мы отсюда! — истерично взвизгнул его подельник.

— Я выведу, — возразил ему спокойно, — отвлечем их тем, что выпустим заложников, а пока они будут выходить — сольемся сами, — я снова посмотрел на часы и сделал вид, что прислушиваюсь. — Когда вертолет появится, уйти уже не удастся. Время идет…

Я замолчал. Давить дальше — вызвать подозрение.

— Ну, выйдем мы отсюда, предположим. А дальше? Нашу машину уже загребли сто процентов, — наконец, зашевелил извилинами наркоман.

Понимал, что подставляюсь, но жизнь заложников и Леоны в том числе — важнее. Поэтому сказал:

— Через два блока увидите машину», я осторожно, чтобы дуло, упертое мне в грудь, не плюнуло огнем, протянул ключи: — Темно-синий «Форд», стоит около собора Святой Марии…

Он взял ключи. Это была почти победа, но расслабляться было ещё рано.

— Ты первый, — он наконец отвёл от меня дуло.

— Сначала надо выпустить заложников, чтобы полицейские на них отвлеклись. — Я медленно подошел к подруге и помог ей встать. — Слушай меня и делай как я говорю, — смотрел очень серьезно, — выходите по одному с поднятыми руками очень медленно. Без криков, без резких движений, глаза в землю, чтобы полицейские случайно не открыли огонь. Слышали? — вопрос был обращен к заложникам. Услышал невнятные «да» и «понял». — До встречи, — сказал одними губами и уже вслух: — Поняла? — Она кивнула. Я помог встать какой-то женщине: — Поднимите руки и подойдите к окну, чтобы вас увидел снайпер. Только потом открывайте дверь. Это важно. Вы поняли меня? Никаких резких движений. Когда выйдете, крикните, что мы отпускаем всех заложников, скажите, чтобы не стреляли. И молчите о том, что мы тоже уходим. Понятно? — чуть пугнул ее голосом, потому что если кто-то из заложников сообщит о наших планах — положат всех, и меня в том числе.

Женщина кивнула и подняла руки. В ее глазах стоял ужас. Медлить было нельзя — если кто-то из заложников психанет от паники — все выйдет из-под контроля…

— Выходим! По-быстрому! — скомандовал я, когда женщина открыла дверь.

Я слышал за спиной шум и получил тычок дулом в спину: