— И я люблю тебя, моя маленькая. Очень сильно люблю.

Эпилог

Спустя десять месяцев


На часах еще нет и шести, а я уже мчусь домой, как сумасшедший, в надеже проскочить вечерние пробки, чтобы скорее попасть к моим малышам. Безумно соскучился по ним за день.

До сих пор не могу поверить, что стал отцом. Кажется, еще вчера моя девочка ходила с огромным пузом, смешная и неповоротливая до такой степени, что без моей помощи не могла даже самостоятельно обуться, а сегодня моему сыну уже полтора месяца, и весь этот кошмар с родами давно позади…

Как вспомню, так вздрогну. Конечно, я и раньше знал, что дети достаются нашим женщинам нелегко, но даже представить себе не мог, насколько. Я был рядом с Дашей от самой первой схватки и до первого крика нашего сына, и, кажется, постарел на целую жизнь за одну эту ночь. Нет, к счастью, у нас все прошло хорошо, естественные роды на тридцать восьмой неделе беременности, без разрывов и осложнений. И, как мне объяснили, это во многом заслуга самой Даши — девочка готовилась, ходила на курсы для беременных, правильно вела себя в родах, правильно дышала. Словами не передать, как я гордился ей, когда впервые взял на руки маленький комочек нашего счастья — совершенно беспомощного, но самого красивого на свете ребёнка. Который спустя всего полтора месяца уже научился самостоятельно держать головку, гулить и улыбаться нам своим очаровательным беззубым ртом. Никогда не думал, что такие простые вещи будут дарить мне столько восторга.

Дома, как и всегда, меня встречает Надя. Забирает пальто, интересуется, как прошел мой день, в двух словах отчитывается обо всем важном, что произошло в мое отсутствие. С появлением маленького чуда в нашем доме, она тоже заметно преобразилась. Еще никогда прежде я не видел на её лице такую блаженную улыбку. Жаль будет с ней прощаться. За то время, пока Надя работала у меня, я успел сильно привязаться к ней, да и Даша тоже. Но её дочь в следующем месяце возвращается из Европы после очередной реабилитации, и Надя хочет как можно больше времени проводить с ней. Она уже начала подыскивать для них квартиру, и решила, что вернется на работу в ресторан, и я не стал возражать. Как бы грустно ни было расставаться, у нее должна быть своя жизнь.

К тому же в ближайшие дни обещала приехать в гости Дашина мама, и мы планируем убедить её переехать к нам насовсем. Не знаю, получится ли у нас, еще на свадьбе я пытался завести с ней этот разговор, только безуспешно. Мама была категорически против, но я не услышал никаких объективных причин для отказа. Все от этого только выиграют. Ей нечего делать одной в деревне, а пока я на работе или в командировках, Даше требуется помощь с малышом.

Можно, конечно, нанять для этих целей няню, но моя девочка не в восторге от этой идеи. Да я и сам, признаться, тоже. Не так просто доверить заботу о своем ребенке постороннему человеку, пусть даже с роскошными рекомендациями и опытом.

Поговорив с Надей, я захожу в ванную на первом этаже, чтобы умыться и вымыть руки, после чего сразу иду наверх. Взлетаю по ступенькам, тихонько приоткрываю дверь нашей спальни, и на мгновение замираю, любуясь дорогой сердцу картиной — моя любимая жена с моим сыном на руках стоит у его кроватки и нежно поет колыбельную.

Она словно чувствует меня, тут же оборачивается и дарит приветливую ласковую улыбку. Стараясь издавать как можно меньше шума, я вхожу в комнату и прикрываю за собой дверь. Подхожу к ним сзади, обнимаю Дашу за талию, и оставляю на её тонкой шее влажный поцелуй.

— Привет, любимый, — нежно потершись щекой о мою щеку, тихонько шепчет она, боясь разбудить нашего сына.

— Уснул? — спрашиваю в тон ей, таким же почти беззвучным шепотом, залипая на его малюсенькое личико с закрытыми глазками.

— Кажется да, — кивает она. — Сейчас попробую положить.

Не всегда ей это удается с первого раза. Маленький хитрец любит спать непременно у мамы на ручках, а стоит попытаться переложить его в кроватку, как тут же начинает недовольно ворочаться и просыпаться.

Но сегодня нам повезло. Даша с первой попытки успешно укладывает его в колыбельку, и это значит, что у нас есть как минимум полчаса, которые мы можем посвятить только друг другу.

— Ты голодная? — спрашиваю, разворачивая её к себе лицом и заключая в объятия.

— Нет, — тепло улыбается мне моя любовь. — Надя примерно час назад меня накормила. А ты? Голоден?

— Есть не хочу, но я голоден, — произношу с легкой улыбкой на губах и добавляю вкрадчиво. — Ты даже не представляешь, насколько, сладкая… — склоняюсь к её лицу и жадно целую в губы.

Малышка с готовностью отвечает на мой поцелуй, и мне буквально сносит крышу от того, как горячо и страстно она это делает.

— Как там твои лохи поживают? — нетерпеливо спрашиваю, с неохотой оторвавшись от её губ.

— Не лохи, а лохии! — тихонько смеется Даша, тщетно пытаясь усмирить сбившееся дыхание.

— Ну, я их и имел в виду, — улыбаюсь ей, еще теснее притягивая к себе за талию. — И что за идиот додумался назвать их таким словом?

— Не знаю, — улыбается она в ответ, нежно обвивая меня руками за шею. — Уже третий день, как все чисто. Сегодня Ольга Григорьевна приезжала, осматривала меня, — добавляет с загадочной улыбкой.

— Да? И что она сказала?

— Что все уже пришло в норму, и… Мы с тобой можем больше не ограничивать себя ни в чем, — еще шире улыбается моя маленькая развратница.

— Отличные новости, — шепчу ей на ухо, задевая носом висок, и с силой втягиваю в себя любимый запах её волос. — Тогда снимай с себя все.

— Прямо сейчас? — она смущенно закусывает нижнюю губу и смотрит на меня исподлобья.

— Прямо сейчас, — киваю в ответ без тени улыбки, отхожу от неё на несколько шагов назад и усаживаюсь на нашу кровать.

Люблю наблюдать издалека за тем, как она раздевается для меня. Материнство сделало ее еще прекраснее. Моя девочка стала более женственной, движения её сделались плавными, грациозными, а взгляд стал таким глубоким, полным какого-то особенного смысла, что у меня порой дыхание перехватывает, когда она пристально смотрит мне в глаза.


Даша тоже делает несколько шагов назад, перемещаясь в центр комнаты, кладет руки на пояс своего короткого шелкового халатика, медленно развязывает его, ведет плечами, позволяя одежде соскользнуть вниз и упасть к своим ногам. Теперь на ней лишь маленькие кружевные трусики и белая хлопковая маечка для кормящих мам, со специальными кармашками на груди. Очень удобная, кстати, вещица. Я бы не возражал, если бы она продолжала носить такие и после того, как закончит кормить нашего сына. Всегда можно скользнуть рукой в прорезь на ткани и потискать вволю её такую желанную грудь, увеличившуюся после родов практически на два размера.

Я облизываю пересохшие губы, чувствуя, как член наливается камнем в штанах, а Даша сексуально наклоняется вперед, чтобы стянуть с бедер свои белые трусики.

— Иди сюда, — подзываю её к себе, испытывая непреодолимое желание прикоснуться.

Она медленно подходит вплотную, так, что мои глаза оказываются напротив её животика, который все еще остается немного округлым, но это нисколько ни портит её фигуру, напротив, делает еще более женственной и сексуальной. Кажется, мою жену вообще ничего не может испортить. Даже когда во время беременности она набрала вес, почти вдвое превышающий ее прежний, это не сделало её менее желанной для меня.

Осторожно прикасаюсь пальцами к ее лобку, глажу, едва касаясь подушечками, и с удовлетворением наблюдаю, как кожа на бедрах моей девочки покрывается мурашками. Черт, я так давно не касался ее вот так. И сейчас это дико заводит. От одной мысли, что теперь я могу взять её так, как только пожелаю, без всяких ограничений, член непроизвольно дергается вперед, требуя сделать это немедленно.

Беру ее за запястье, тяну к себе еще ближе, задираю вверх майку и провожу языком от лобка вверх до самого пупка, оставляя на коже влажный след. Слышу, как малышка делает шумный вздох, что заводит меня еще сильнее.

— Расставь ноги шире, — хрипло прошу ее, и она тут же подчиняется. Кладет ладонь на мое плечо, чтобы удержать равновесие, другую её руку я по-прежнему крепко держу за запястье.

Средним пальцем свободной руки осторожно провожу по её половым губам, буквально физически ощущая, как она замирает и задерживает дыхание. Смакую этот момент, не спешу. Осторожно проникаю пальцем чуть глубже, исследую её, узнаю заново. Она изменилась там, стала совершенно другой, но это только сильнее меня возбуждает. Хотя кажется, что сильнее уже просто некуда. Слегка массирую вход и медленно проникаю пальцем, с удивлением понимая, что она стала еще более тесной, чем была раньше. Как такое вообще возможно?

— Ай! — малышка вдруг дергается и тихонько шипит, склонившись всем корпусом ко мне, и пытаясь перехватить мою руку.

— Что случилось? — поспешно убираю из нее палец, и, поймав за подбородок, настороженно смотрю ей в глаза.

— Больно… — Даша растерянно смотрит на меня в ответ, часто хлопая ресницами.

— Прости, малыш. Я буду осторожнее. Иди сюда, — беру ее за талию и укладываю спиной на постель. — Раздвинь ноги.

Ловлю на себе смущенный взгляд, не могу ждать, беру за колени и сам силой развожу её ноги в стороны до отказа.

— Олег… — выдыхает она и прикрывает глаза. Её грудная клетка часто вздымается от рваного дыхания, а щеки заливает румянец. Смущается.

Жадно смотрю на её лоно, которое выглядит теперь тоже немного иначе. Но мне нравится, и это снова дико заводит. Наклоняюсь и приникаю к нему губами. Слышу сверху её шумный вздох, и с жадностью провожу языком от влагалища до клитора. С наслаждением втягиваю в себя её запах. Она божественно пахнет везде, и это сводит меня с ума.