В салоне я тоже старался больше молчать. Взял с собой ноут, и, пока Милена переодевалась в выбранное платье, работал.

— Кажется, это миленькое.

Я сжал пальцы в кулаки до хруста и, медленно подняв голову, придавил девушку взглядом.

Милена выглядела, как ангел! Как принцесса из сказки, которая только что сошла со страниц. Таких женщин не существует, это всё моё больное воображение — и блондинка в облаке белоснежных кружев такая же шлюха, как и другие.

— Ты выглядишь толстой, — припечатал я и снова уставился в экран.

Я солгал, но мне стало легче дышать. И пусть окаменевший член не согласен с моим мнением, я ни за что не соглашусь, что Милене это платье безумно идёт. Украшенный изящной вышивкой корсет делал и так осиную талию совершенно тонкой. Казалось, положи я ладони, и они сомкнутся. Грудь приподнималась, и соблазнительная ложбинка так и манила приникнуть губами. Хотелось подняться, шагнуть и, содрав с девчонки чёртову обёртку, сожрать на месте сладкую конфетку.

Казалось, лоно её должно быть таким же сладким, а тело после секса пахнуть морем и цветами. Я застонал и сжал голову.

— Тебе плохо? — сочувственно уточнила Милена.

Я поднял взгляд и, заметив, что платье на ней уже другое, — более закрытое и скромное, — процедил:


— Ты что, монашка? Нахуй надевать это уродство? Ты бы ешё паранджу нацепила!

— Роман, — строго начала девушка. — Если у тебя плохое настроение или болит голова, это не повод срываться на мне. Я хочу выглядеть достойно рядом с твоим отцом. Пожалуйста, помоги мне выбрать платье.

— Достойно?!

Меня подкинуло так, что ноут полетел на диван. Милена отшатнулась и испуганно вжалась в угол. Это отрезвило, пусть и немного. Я шагнул к заполненному платьями стеллажу и, отодвинув окаменевшую от страха представительницу салона, перебрал тряпки:

— Отстой, уродство, полная херь! Вот! — Выудил из гущи облегающее платье со шлейфом и серебристой вышивкой. — Примерь.

Бросил Милене, и девушка администратор тут же начала свою лебединую песню:

— Отличный выбор, у вас отменный вкус! Ручная работа, кружево…

— Тебе за болтовню платят? — оборвал я, и девушка отшатнулась. — Туфли есть? Фата… Нет, лучше шляпка с вуалью.

— Сейчас всё узнаю, — пролепетала девушка и исчезла за ширмой.

— Ой, — раздалось из кабины для переодевания. — Да как же это?

— Что? — неохотно процедил я.

— Ром, — смущённый голос Милены звенел грёбаным колокольчиком, и от этого болезненно сжималось в груди. — Попроси кого-нибудь мне помочь. Я кожу себе прищемила молнией. Больно.

— Зачем кого-то звать? — Я решительно шагнул в примерочную и, положив ладонь на стену над головой будущей «мачехи», улыбнулся: — Я сам справлюсь. Ты же для этого устроила спектакль?

— Что?

Глаза её расширились, а я приник к пухлым губам. Сминал их, пил её дыхание, исследовал рот языком, кружил, наседал…

Милена пыталась вырваться, оттолкнуть, но я вжал девчонку своим телом в стену до болезненного стона. И услышав его, совсем слетел с катушек. Рванул платье, и ткань с шелестом упала к ногам. Положил ладонь на обнажённую женскую грудь, зажал пальцами сосок. Медленно выкручивая, знал, что причиняю удовольствие на грани боли. Алла извивалась и текла от этого, едва не кончала.

А Милена укусила меня. Ощутив резкую боль в губе и привкус крови, я отпрянул, и тут же получил удар коленом в пах. Согнувшись, простонал:

— С-у-ука…

Выдохнув, я с трудом разогнулся и постарался удержаться в прямом положении, хотя всё тело простреливало такой болью, что хотелось выть. Пронзил сучку взглядом:

— Что, нравится пожёстче? Желаешь выпороть меня… мамочка?

Милена, тяжело дыша и едва не взрываясь от ярости, смотрела на меня сияющими синевой глазами и сжимала пальцы в кулаки. От девчонки так и исходили волны злости, почти достоверной, я едва не поверил… Вот только она улыбнулась и выдала:

— И выпорю! Может, тогда будешь вести себя, как мужчина, а не обиженный ребёнок, — прижимая к обнажённой груди платье, она шагнула и, испепеляя меня небесной синевой взгляда, прошипела: — Что бы ты ни выкинул, Рома, я выйду за твоего отца. Ясно тебе? Так надо.

— Кому надо? — Вновь подался я к ней, и она испуганно отпрянула. — Что, продаёшься моему папочке? И сколько ты хочешь за своё тело, Милена?

— Много, — сухо ответила она. — Я хочу доброго и уважительного отношения. Тебе, Рома, это не карману, и я очень рада, что не придётся выходить за тебя.

Двинув меня плечом, она вышла из примерочной.

— Блять, — прошипел я ей вслед.

Возвращались мы в такой же звенящей тишине. Стоило мне остановить машину, Милена молча покинула мое авто и, не оглядываясь, ушла в дом. Я же коснулся кончиками пальцев своих губ и ухмыльнулся. Сучка в какой-то миг почти ответила мне. Не так она холодна, как хочет показаться.

Пока раунд за тобой, «мамочка», но это лишь начало.

Переехать в городскую квартиру? И не мечтай!

Я набрал отца:

— Платье выбрали. Твоя невеста в нём божественна. Чем ещё помочь?

— Это Рома или вы ошиблись номером? — хмыкнул отец. — С чего вдруг ты решил стать добрым?

— Мне объяснили, что так надо, — честно ответил я. — Раз не могу помешать, я помогу тебе совершить эту глупость.

«И покажу, как ты ошибаешься насчёт этой стервы».

П.С. Спасибо вам за комментарии и звездочки, за то что анализируете героев и делитесь с нами своими мыслями. Персонаж Роман на данный момент самый конфликтный и поступки парня не вызывают даже желание пожалеть, не говоря уже о том, чтобы понять и держать за него кулачки. Однако нам хочется, чтобы вы проявили тепимость к нему и заглянули глубже. За показными хамством, грубостью, жесткостью прячется много другого.

Глава 8 Баграт

Баграт

День свадьбы приближался, а я не находил себе места. Каждый день встречал, как воин на поле боя. Я напряженно следил за сыном, ловил каждый его взгляд и ждал разговора. Надеялся, что он отбросит в сторону свою глупую браваду и показательную злость и признается сам себе, что Мила его зацепила. Я ведь не дурак и не слепой, вижу из-за чего он бесится на самом деле. Как любящий отец, хотел дать своему сыну все самое лучшее.

Но что делать с тем, что, как мужчина, я нуждался в Милене не меньше? С каждой новой встречей, эта девушка все глубже залезала мне под кожу. Рядом с ней я снова чувствовал себя двадцатилетним. Казалось, этот брак — мой шанс исправить ошибки прошлого и обрести то самое семейное счастье, которого у меня никогда и не было.

Милена словно ожившая мечта: пленительная, восхитительная и такая желанная. Сжав кулаки, я зажмурился на миг. А потом выдохнул и набрал номер сына. В последний раз сталкиваю их лбами, а дальше, если он не решится попросить меня уступить невесту, то не отдам. Буду драться, как зверь за свою женщину до последней капли крови.

Роман не хотел ехать с Миленой по магазинам за свадебным платьем, но я сумел настоять, и парень сдался. Девушка тоже не горела желанием проводить время с будущим пасынком, но приняла мою просьбу куда спокойнее.

— Если ты считаешь, что он действительно может быть полезен в выборе платья, то я, конечно, приму его помощь.

— Мне так будет спокойнее, — соврал я. Нихрена не будет! — У Романа хороший вкус, он знает мои предпочтения, да и мнение мужчины всегда полезно услышать.

— Спасибо, что заботишься о таких мелочах. Я знаю, у тебя много дел и без этой свадьбы.

— Твое платье — не мелочь. Несмотря на то, что все происходит так стремительно, я хочу, чтобы ты вспоминала этот день с улыбкой.

— Я не подведу тебя, — пообещала Мила перед тем, как отключиться, а я устало прикрыл глаза.

Черт, как же тяжело выбрать между личным счастьем и благополучием родного сына.

Дядя Тимур говорил правду, Рома — мальчишка, который не понимает, какое сокровище само идет ему в руки. Только разве я, как отец, не должен объяснить ему это, направить, подсказать?

Сколько раз я так поступал? Много, но в этот раз все иначе.

Представив на миг Милу рядом с сыном, как пару, все внутри меня воспротивилось этой картине. А ревность накрывала с головой, стоило вообразить, как Роман обнимает или целует Милену.

Я лгу сам себе.

Мила уже моя женщина.

Загружая себя работой, я гнал время, подстегивая его кнутом. Одно совещание, деловая встреча, важные отчеты, второе совещание, а Роман все еще не позвонил.

Перед глазами Мила в белоснежном платье и сын, который целует ее оголенное плечо. Карандаш в руке сломался, резко перестало хватать воздуха. Расслабив узел на галстуке, я хотел уже сам набрать Романа, но телефон в моих руках ожил.

— Платье выбрали. Твоя невеста в нём божественна. Чем ещё помочь? — шутя, отчитался сын.

— Это Рома или вы ошиблись номером? — хмыкнул я. — С чего вдруг ты решил стать добрым?

— Мне объяснили, что так надо. Раз не могу помешать, я помогу тебе совершить эту глупость.

— Спасибо за поддержку, сын, — я улыбнулся. — Ты сегодня как?

— Сейчас домой, переоденусь и в клуб. Буду ночью.

— Ясно. Будь аккуратен.

Отключив вызов, я отбросил в сторону сотовый. Мышцы начали расслабляться, оказывается, весь сегодняшний день я был слишком напряжен.

У Ромы был последний шанс, и он им не воспользовался. Значит, мой отцовский долг выполнен. Моя совесть чиста.

В день свадьбы я волновался, как мальчишка, еле скрывал свой мандраж. Еще и Ромка вчера учудил, привез пол стрип-клуба к нам домой — организовал мне мальчишник. Что б его!

Где только эти полуголые девицы не танцевали! Вся мебель и пол теперь в гребанной золотой пыльце. Сегодня с утра пришлось вызывать клининговую службу, чтобы отмыть дом от всего этого безобразия. Нужно было вчера не психовать и закрываться у себя в комнате, а всех выставить вон. Пожалел сына, он был пьяный в хлам, еще не хватало, чтобы ввязался в какую-то передрягу. Пусть лучше дома, под присмотром охраны чудит.