– Каким образом?

– Уж она-то знает. Она всё знает.

Но вечером Изадора вдруг необычайно ласково попросила Андре зайти к ней в спальню.

– Что случилось? Ваша милость захотели меня увидеть? Я к вашим услугам. – Андре сделал шутливый поклон.

– Что за неуместная ирония? – сказала Изадора. – Ты надо мной издеваешься?

– А чего бы ты хотела? Чтобы я прыгал от радости? Ты считаешь, что я буду преклоняться перед тобой? Да я постесняюсь кому-нибудь сказать, что моя жена не пускает меня к себе!

– Пожалуйста, Андре, давай не будем возвращаться к этому! Я просила тебя зайти, чтобы обсудить дела…

 – Какие ещё дела?! Дон Лазаро болен. Нам больше незачем разыгрывать фарс! Пора с этим кончать!

Таким Изадора не видела Андре никогда. Сейчас он был в гневе, непреклонен и горяч. Он мог натворить глупостей.

– Подойди ко мне, Андре, – сказала она вдруг томным голосом.

– Перестань играть, Изадора, – рассмеялся Андре. – Что ты строишь из себя секс-бомбу? Перестань, мне противно!

– Подойди же, ну, – Изадора протянула руки к мужу.

– Ты плохая артистка, Изадора. У тебя получается как в дурном провинциальном театре. Ты получила свои тридцать восемь процентов акций, и мы можем подумать о разводе.

– Андре, умоляю тебя, – изменила тактику Изадора. Теперь в её глазах стояли слёзы. – Нам нельзя разводиться…

– Почему? – спросил Андре.

Но Изадора не успела ответить. В этот момент зазвонил телефон.

Изадора даже не повернула к нему головы.

– Андре, я сейчас всё тебе объясню, – сказала она.

– Почему ты не поднимаешь трубку? – спросил Андре. – Ведь это звонят тебе.

– Не стоит, просто ошибка. В такое время мне никто не звонит…

– Сейчас же подними трубку! – сказал Андре.

– Прекрати, я не собираюсь…

– Возьми трубку! – закричал Андре.

Изадора подняла трубку.

– Алло, вы ошиблись номером, – сразу сказала она.

Андре вырвал у неё телефон.

– Алло, кто говорит?

И услышал только конец фразы:

– …ты там не одна?

А потом сразу гудки.

– Странно, – сказал Андре, – мне показалось, что это голос Рикардо…

На следующий день он пригласил Фернанду в ресторан.

– Никогда не думала, что в моей жизни будет и такое, – сказала девушка, когда они сели за столик и заказали ужин.

– Что именно?

– Свидание с женатым, – ответила Фернанда и улыбнулась грустно.

– Считай, что ты встретилась с неженатым, – сказал Андре совершенно серьёзно.

– Только не надо этого, Андре, – отмахнулась девушка. – Я знаю, что ты мне скажешь. Что она не спит с тобой, угадала?

– Действительно, так говорят, – растерялся Андре. – Но всё дело в том, что это правда…

– И что же тебе от меня надо?

– Сам не знаю. Просто увидеться…

– Просто ты считаешь, что любовница привносит равновесие в семейную жизнь, так?

– Изадора мне не жена, не любовница, не подруга – никто!

– И ты вообразил, что я стану твоей любовницей? – Фернанда посмотрела Андре прямо в глаза.

– Ничего я себе не вообразил. Ты мне нравишься. Мне кажется, ты мне друг. Мне приятно твоё общество – и всё.

– Дружба… Да, это звучит благородно, – улыбнулась Фернанда. – Стало быть, ты не испытываешь ко мне сексуального влечения?

– Испытываю, – потупившись, проговорил Андре.

Фернанда рассмеялась.

– Ну, тогда мы не можем быть друзьями!

– Нет, можем, – упрямо сказал Андре.

– Тогда запомни одно – если ты воображаешь, что можешь добиться меня, то сразу оставь свои мечты.

– Я ничего не воображаю. Мне приятно бывать в твоём обществе. Пожалуйста, не отказывай мне в этом.

– Не буду. В этом я не могу тебе отказать.

Андре смотрел на девушку влюблёнными глазами. Да, она была права когда-то – теперь он горько раскаивался…


Дон Лазаро

Несчастье, постигшее дона Лазаро, коснулось почти всех членов его семьи. Но настоящее горе испытывала только Валентина, да ещё, пожалуй, его слуга Порфирио. Внуки по молодости не могли ещё ощутить трагичность ситуации. Изадору больше волновал тот факт, что старик мог застать её вместе с любовником в тот день на кладбище. И только Валентина убивалась по-настоящему…

Она старалась сделать всё возможное и невозможное для того, чтобы брат поправился. Все обиды отступили перед страшной болезнью дона Лазаро.

Когда, наконец, наступило улучшение в состоянии здоровья брата, именно она настояла, чтобы его скорее перевезли домой. Близкие всегда были главным в жизни дона Лазаро, и теперь она надеялась, что домашняя обстановка благотворно подействует на больного.

Речь не возвращалась к дону Лазаро, непонятно было даже, слышит ли он, но взгляд становился всё более осмысленным. Правая сторона тела старика была парализована, но врачи не теряли надежды на его выздоровление, и, конечно же, надеялась и Валентина. Было решено прибегнуть к физиотерапии, после хорошего курса можно было рассчитывать на восстановление двигательных функций организма.

– Лазаро, ты слышишь меня? Слышишь? Ещё ничего не кончено. Врач говорит, что ты поправишься. А ещё он говорит, что в подобных случаях выздоровление зависит от пациента. Видишь, Лазаро, всё зависит от тебя. Ты сам должен помочь своему лечению, – взяв дона Лазаро за руку, говорила ему Валентина.

Уже неделю дон Лазаро был дома. Но видимых улучшений не было заметно. Старик по-прежнему молчал и никаким образом не давал понять, слышит ли он. Но Валентина постоянно разговаривала с ним в полной уверенности, что рано или поздно брат услышит её.

– Пожалуйста, постарайся, Лазаро. Помоги нам поднять тебя на ноги. Послушай, паралич не затронул левой стороны. Здесь способность двигаться сохранилась. Давай сделаем вот что… я возьму тебя за руку… а ты сожмёшь мою руку. Договорились? Ну же, Лазаро, сжимай мою руку, Лазаро… ты слышишь меня?… Лазаро… – Валентина изо всех сил пыталась пробиться к брату через стену, воздвигнутую между ними болезнью.

Порфирио по-своему выражал свою любовь и заботу к хозяину:

– Я знаю, дон Лазаро, что вы мне не поверите, но… мне недостаёт наших взаимных колкостей, – оставаясь один на один со стариком, говорил Порфирио. – Вы помните, как я над вами подшучивал насчёт Италии?

Старый слуга, так же как и сестра, верил в то, что дон Лазаро слышит его. Поэтому Порфирио считал своим долгом рассказывать обо всех новостях в доме:

– Да, дон Лазаро, без вас ваш дом сразу потерял свою былую привлекательность. Всё куда-то покатилось… Ваша внучка Витория совсем извелась из-за любви к этому Эдуардо. А бедный доктор Андре вынужден проводить ночи в комнате для гостей, потому что ваша невестка дона Изадора, по-видимому, не желает терять своей непорочности. Простите мне мою вольность, дон Лазаро.

Иногда Порфирио терял самообладание. Ему невыносимо было видеть такое положение хозяина.

– Именем Господа заклинаю тебя: вставай, бездельник! Вставай и иди, подобно библейскому Лазарю, – в отчаянии говорил слуга.

Но всё же, вера в выздоровление хозяина пересиливала отчаяние. Изо дня в день Порфирио, ухаживая за больным, внушал ему:

– Вы не умрёте, дон Лазаро. Вы не умрёте, нет. Вы поправитесь и будете ещё лучше прежнего.

И чудо свершилось.

Старик в один прекрасный день вдруг словно очнулся. Он осмысленно повёл глазами, чуть повернул голову и сказал вполне внятно:

– Господи, что со мной случилось, почему я здесь лежу? Почему в комнате так темно? Зачем я валяюсь на кровати? Надо сейчас же встать! Но я не могу пошевелить правой рукой. Левую я чувствую, но тоже не могу поднять.

К сожалению, никто не слышал дона Лазаро да и не мог бы услышать, если бы даже стоял совсем рядом. Дело в том, что старик совсем не говорил. Ему это только казалось, главное, что мысли возвращались к нему.

На следующий день Валентина снова привела врача.

– Мне кажется, что ему гораздо лучше, – сказала она. – Вы обратили внимание на его глаза?

– Да, в них больше жизни. Он уже может переводить взгляд, – подтвердил врач.

– А он понимает, что мы говорим?

– Мы даже не знаем, слышит ли он нас, – с сомнением сказал доктор. – Дон Лазаро, если вы слышите нас, моргните один раз.

Но дон Лазаро никак не отреагировал.

Старик с удивлением смотрел на вошедших и думал:

«Что же они там говорят? Почему я их не слышу? Кто эта женщина? Откуда я её знаю?… Он – врач, он в белом халате… А она?… Что она всё время мне говорит?… И почему мне не удаётся их услышать?»

– Нет, он всё-таки не слышит нас, – с сожалением сказал доктор.

– Как вы думаете, он узнал меня? – с тревогой спросила Валентина.

– Это известно только самому пациенту.

– А если он поправится, сможет ли он вспомнить всё, что произошло до удара?

– Возможно. Единственное, что я могу сказать точно, течение болезни дона Лазаро непредсказуемо.

Дон Лазаро с сожалением увидел, как женщина и врач вышли из комнаты. А на их месте оказался ещё один незнакомый человек, по-видимому, слуга.

– А вдруг ты притворяешься, старый лис? – склонился Порфирио над своим хозяином. – Ведь, правда, я угадал? Ты просто хочешь, чтобы все думали, что ты не слышишь. Но мне бы ты мог дать понять. Ведь я так скучаю по тебе, хозяин.

Порфирио специально говорил с хозяином запанибратски, чтобы пробудить в том хоть какое-то чувство, пусть даже неприязни.

Старик ничего не понял из сказанного слугой. Но смотрел на него вполне осмысленно.

– Мне очень тоскливо без вас, – сказал слуга, принимаясь за уборку. – Вы не поверите, но я по-своему вас люблю…