– Очень красивое имя. Мне кажется, дедушке это понравилось бы, если бы он услышал.

– Жаль только, что твоему дедушке не придётся понянчиться с внуком.

– Да уж… Но ничего, мы будем иногда приводить сюда маленького Лазаро.

– Ой, я боюсь его приводить сюда. Дона Изадора так не любит меня. Она и нашего сынишку не будет любить…

– Как это не придётся нянчиться с внуком? – подал вдруг голос старик.

– Ой, дедушка! – вскочил Марко, изображая удивление. – Ты разговариваешь?!

– Тише, об этом никто не должен знать!

На следующий день Марко и Дирсе объявили о дне свадьбы.

– Кстати, мама, мы решили всё-таки жить здесь, – сказал Марко. – Думаю, дедушке это понравится…


Толедо и Жижи

Два одиноких сердца волею судьбы оказались вместе. Такие разные и вместе с тем объединённые одной и той же тягой к человеческому теплу, Толедо и Жижи неожиданно привязались друг к другу. Незаметно для них обоих это переросло в настоящую дружбу, и каждый из них по-своему дорожил ею. Покинутая своим мужем, Жижи находила в разговорах с Толедо отдушину, он мог, со свойственным ему юмором, объяснить ей, что жизнь не ограничивается семейными отношениями. Рядом с ним Жижи увидела много такого, что всегда оставалось для неё на периферии её внимания. В свою очередь Толедо находил удовольствие от общения с этой доброй и искренней женщиной, в ней было то, чего никогда не могла дать ему Мими.

Долгие вечера они проводили в беседах о музыке, поэзии и любви. И хотя Жижи не могла похвастаться богатыми познаниями, её врождённая восприимчивость к прекрасному делала эти беседы наполненными каким-то особым ароматом…

Их разговоры касались и больных для них тем… Чаще всего это были разговоры об Орасио, муже Жижи.

– Этот твой любимый муженёк должен выплачивать тебе миллионное содержание, – говорил Толедо.

– Бедный Орасио, – грустила Жижи.

– Каждый мужчина, который превращает свою жену в домашнюю хозяйку, должен потом за это расплачиваться. Это дорогое удовольствие.

Часто их беседы скрашивал Дока. Он был любимцем и Толедо, и Жижи.

– Ну как поживает твоя страдалица? – спрашивал Толедо каждый раз, хотя времени уже прошло много.

– По-моему, у неё всё складывается неплохо. Она уже вернулась домой. Готовится к свадьбе брата.

– А ты сам никогда по-настоящему не хотел жениться на Витории? – спрашивала Жижи.

– Нет. 

– А жаль, тогда бы эта история закончилась действительно как в кино… – мечтательно говорил Толедо.

– Бросьте свои кинороманы! – смеялась Жижи, но при этом смотрела на пожилого джентльмена очень тепло.

Но чаще они оставались одни.

Тогда Толедо включал магнитофон, и они слушали оперу или добрый старый джаз. В эти минуты они могли и не разговаривать.

– Прекрасная музыка, – говорил Толедо.

– Да, – ностальгически вздыхала Жижи. – Она напоминает мне те времена, когда я была невестой Орасио.

– Опять ты о своём муженьке! – раздражался Толедо.

Жижи потаённо улыбалась, ей нравилось, что Толедо немного ревновал её к бывшему мужу.

Но чем дальше, тем больше скучал Толедо в Сан-Паулу. Приключения Европы и Америки манили его.

Дело он полностью передал Доке, подписал завещание, и, в общем, закончил все дела в Бразилии.

Пора было уезжать.

– Как долго ты собираешься оставаться за границей? – спросил его Дока, когда Толедо сообщил о скором отъезде.

– Сначала мы поедем в Нью-Йорк, потом проведём неделю в Лондоне…

– Мы? – удивился Дока.

– Да, – несколько смутился Толедо. – Мадам Жижи благосклонно согласилась сопровождать меня в этих поездках.

– Да, планы у тебя огромные, – сказал Дока. – И когда же вы вернётесь? К Новому году?

– Нет, на Новый год я собираюсь кататься на коньках в России. Никогда не был в этой загадочной стране.

– А как же фабрика? – немного растерялся Дока.

– А! Не приставай ко мне с этими глупостями, – легко ответил Толедо. – Фабрика твоя. Вот и крутись.

– Значит, ты не приедешь и на следующий год?

– Я как-нибудь заеду сюда, – неопределённо сказал Толедо.

– Я так привык к тебе, – сказал Дока. И слова его были совершенно искренни.

– Я оставляю тебе мои пластинки и книги. Это хоть как-то заменит тебе меня.

– Мне будет плохо одному, – грустно сказал Дока.

Толедо обнял его и поцеловал.

– Не грусти, мальчик. Твоя жизнь только начинается…

– Да, Толедо, – сказал Дока. На глазах у парня выступили непрошеные слёзы.

– Не грусти, сын…


Андре и Марсела

Возвращение в нормальную жизнь после двадцати лет затворничества внутри самой себя проходило очень непросто. Марсела увидела совершенно другим мир, который покинула по собственной воле. И дело не только в том, что изменилась мода на одежду, автомобили, мебель и музыку. Это тоже нелегко было принять. Дело в том, что совершенно изменились люди, которых Марсела знала ещё тогда. А может быть, они и не изменились, но в её больных мечтах, в её представлении они были совсем другими. Кто-то добрее, а кто-то злее, чем ей казалось. Мир обрушил на неё такую лавину неожиданностей, что ей в пору было снова сойти с ума. Она не могла и не хотела принимать этот мир таким, каков он есть, она пыталась постоянно подогнать его под свои мечтания, а мир никак не хотел этому подчиняться.

Началось всё, конечно, с Рикардо.

Оставаясь сознанием в прошлом, Марсела надеялась, что их взаимоотношения с мужем наладятся быстро и легко. Да, она знала, что виновата, но ведь она раскаялась, искренне раскаялась. Да, она знала, что эти годы у Рикардо были любовницы, но готова была всё ему простить. Теперь ему любовницы не нужны, ведь вернулась она! Разве не любил он её больше жизни, разве не обожал? И что, что это было так давно, она ведь почти не изменилась. Марсела придирчиво рассматривала в зеркале своё лицо, фигуру, кожу – нет, она ни капельки не постарела и всё так же выглядит молодой девушкой. Но, самое главное, она и чувствует себя молодой. Она снова готова любить, так же страстно и безудержно, как когда-то…

Но Рикардо, кажется, и мысли не допускал о том, что можно вернуться в прошлое. Он сразу и безоговорочно дал понять – они с Марселой теперь чужие друг другу люди. Единственное, что связывает их, – обязательства родителей. О супружестве не может быть и речи.

Лёгкая кавалерийская атака была отбита. Приходилось начинать долгую и изнурительную осаду.

Марсела решила набраться терпения. Но просто ждать она не собиралась. Теперь действовать она будет мягче, тоньше, разумнее.

Единственным верным её союзником были воспоминания. Необходимо было разбудить их и в Рикардо. И Марсела сумела сделать это.

Однажды вечером, когда у Рикардо было хорошее настроение, она начала потихоньку разговор о прошлом. Выбирала из воспоминаний только самые светлые, весёлые, радостные. Рикардо легко включился в игру. Он тоже вспоминал. И глаза его теплели.

Марсела включила музыку. Это были «Битлз», их знаменитая песня «Yesterday».

– Помнишь?

– Конечно… – улыбнулся Рикардо.

– Это наша музыка, – сказала Марсела.

– Это музыка для всех. – Рикардо чуть раскачивался в такт мелодии.

– Ты помнишь, как часто мы танцевали под эту музыку?

– Я никогда не был хорошим танцором…

– А мне нравилось. Ты просто обнимал меня, и мы медленно кружились…

Марсела вышла на середину комнаты, обняла воображаемого партнёра, закрыла глаза, закинула голову и медленно стала кружиться.

– Ты был рядом, я чувствовала твоё тело, – говорила она, – и это всегда волновало меня…

– Да…

– Я прислушивалась к твоему дыханию… Помнишь, я всегда снимала серьги? – Марселя и сейчас сняла серьги и бросила их на стол. – Я хотела, чтобы ничто не мешало мне целовать тебя…

Рикардо улыбался, глядя на неё.

– А ты ласкал своими сильными руками моё тело… Властно и нежно… – Марсела огладила своё тело от плеч до бедёр. – Сегодня мне бы хотелось предаться воспоминаниям. Самым добрым, самым дорогим для меня… Знаешь, они все связаны с тобой…

– Марсела, – начал было Рикардо.

– Подожди, – перебила она его. – Помнишь тот день, когда мы вышли из ресторана, а в машине набросились друг на друга? Помнишь, в гараже? Такое было только один раз, но было так хорошо, так хорошо!

Марсела уже танцевала рядом с Рикардо, как бы невольно касаясь его платьем, руками…

– Казалось, остальной мир перестал существовать… Только мы с тобой в салоне машины… Это было божественно! Божественно, Рикардо!

Она опустилась у его ног и положила голову ему на колени.

Он невольно погладил её волосы, щёку, подбородок.

Марсела потянулась к его губам. И он поцеловал её.

– Мы поднимемся с тобой наверх? – прошептала она.

– Нам, не следовало бы спешить, – не очень уверенно сказал Рикардо.

– Только сегодня, – попросила она. – Пожалуйста, любимый, не отказывай мне… Оставь бокал… Идём… Идём…

И она повела его в спальню.

Да, это случилось. Она снова была с мужем, он снова обнимал её, целовал…

Но Марсела чувствовала, что ласки его совсем не те, что прежде. В них не было страсти, жара, безоглядности. Они были слишком мягки, слишком осторожны, словно Рикардо боялся раскрыться, словно тяготился этими ласками.

А потом, ночью, он встал и ушёл к себе.

Но Марсела решила, что первый раунд всё-таки она выиграла.

Очень скоро она поняла, что это была ошибка. После этого Рикадо ещё упорнее старался избегать её. Он всё реже бывал дома по вечерам, начинающиеся разговоры о прошлом прерывал резко и грубо. Он словно стыдился своей минутной слабости.