— Всем давно пора по кроватям, вот что бывает, когда пропускаешь «отбой», — улыбаюсь еще шире.

— Вот видишь, ему нравится, — радуется первая, обращаясь к подружке, и они вместе заливисто хохочут, — и без искусственных сисек можно закадрить сексуального мужика! Не правда ли, Леш?

Я чувствую себя полным придурком, она меня послала, провоцировала всю дорогу, улыбаясь другим. Меня бомбит изрядно, и я жажду мести, но вместо того, чтобы поддержать тему, подбодрить ласковых ко мне девчонок, просто поржать в конце концов, я резко серьезнею, настроение портится в ноль.

— А что остается делать тем, кому она отказала? Только соглашаться на компромиссы, — говорю таким тоном, что становится понятно — речь обо мне. Девушки замирают и переглядываются, переваривая услышанное, ища лазейку. Не веря, что смысл очевиден. А у меня такое чувство, что я полный кретин. Ожешко прошлась по моей гордости, но я продолжаю защищать ее, это выходит на автомате. Как будто Родину.

— Что? В каком смысле? Вот урод! — они разворачиваются и гордо удаляются. Усмехаюсь, стискивая трофей, и поднимаюсь в свою комнату.

Спа-а-ать. Срочно отдыхать, пока я кого-нибудь не прибил на самом деле! Но едва я выхожу из душа, как слышу стук в дверь.

— Я занят! — кричу. Шум повторяется, теперь настойчивее. Что еще? Наскоро натягиваю штаны, накидываю на плечи рубашку, подхожу к двери, рывком распахиваю ее настежь и замираю: на пороге стоит Рита собственной персоной Ожешко с поднятым для стука кулаком.

— Оу! — говорит она. — Я не помешала? — и тянет шею, заглядывая в комнату. Офигевшая девка, что тут скажешь? Подозревает, что я не один, и все равно приперлась? Интересно, чтобы что?

— Присоединишься? — спрашиваю я, приподнимая бровь и окидывая ее взглядом. Уходи. Ты меня сегодня вывела. Для твоего же блага — беги.

Мы глядим друг на друга.

— Да нет там у тебя никого, — обличительно.

Я застегиваю пуговицу на брюках, проверяю ширинку, распахиваю настежь дверь и замираю, предлагая зайти.

Она слегка улыбается и делает шаг в мою сторону.

Глава 17

В минибаре отыскивается холодная кола, разливаю по стаканам. Добавляю немного виски, льда, разумеется, нет, но и фиг с ним, я же не бармен. Алкоголя больше не хочется, угощаю гостью из элементарной вежливости. А, черт с ним! Ищу в шкафу рюкзак, во внутреннем кармане которого спрятан ключ к одной из главных ошибок в моей жизни. Нужно от него избавиться как можно скорее. Вот и он, пакетик с кольцом, извлекаю украшение, показываю изумленной Ожешко, открываю окно и швыряю подальше в тайгу.

— Зачем ты… что ты делаешь?! — ахает она.

— Жгу мосты. Обещали повысить после штампа, но мне и так нормально. Не все ведь в жизни должно быть логичным и спланированным, как ты считаешь?

— Можно же сдать, — пожимает плечами и садится на кровать, ножку на ножку закидывает.

— Сдавать новые обручальные кольца? Как-то это жалко.

— Да кому какое дело?

Стою все еще у окна, скрещиваю руки на груди и гляжу на нее внимательно, словно выбирая максимально удобную для снайперской атаки часть тела. Это не всегда голова. С двухсот метров я попадаю в монету, сейчас между нами шагов семь. Поражение неминуемо.

— Могу себе позволить психануть, — отвечаю на вопрос таким тоном, что она закусывает губу.

— Ясно, неважно. Расстались. Поэтому, видимо, Ника и уехала, — делает выводы, но расстроенной при этом не выглядит. Рита приподнимает левую бровь и скользит взглядом по моей груди вниз, к объекту своего главного любопытства. Усмехаюсь. Пуговицы на рубашке я не потрудился застегнуть и уже не буду, в номере тепло. Она смотрит на меня слегка исподлобья и глубоко вздыхает, отпивает виски-колу крошечными глоточками. У меня был длинный сложный день, играющие в гейш женщины — это как раз то, что мне сейчас нужно. Шучу, конечно, — нет.

— А ты чего приперлась-то? — не грубо, но и не гостеприимно.

— Да вот, забыла, сколько звезд на майорских погонах, ты-то точно знаешь, решила уточнить, — она ставит на пол свой стакан, затем откидывается на прямые руки на кровати, не прерывая при этом наш зрительный контакт. Одна ножка на другой. Эффектно, ничего не скажешь.

Доигралась. Она отсюда до утра не выйдет, не стоило ей меня провоцировать. Все могло бы быть иначе, теперь же:

— Я всегда считал, ты далека от этой темы: спецназ, полиция… — сухо. Сам же пялюсь на нее, как невменяемый. Красивая, ладная, высокая грудь двигается в такт дыханию.

— Прости, я зря это сказала. Я передумала.

— В этом отеле по три мента на квадратный метр, но ты пришла с этим вопросом ко мне? — продолжаю, будто не слышал ее ответа, разминаю плечи, просто чтобы не стоять смирно. — Глупо.

— Я передумала! — повторяет громче. Садится прямо и смотрит на меня. Она светится энтузиазмом, а еще ей нужна помощь. Чтобы я взял инициативу и повел дальше сам, но нет. Справляйся сама. Мы пялимся друг на друга, не то враги, не то обезумевшие любовники. — Тем более, ты теперь свободен, — кивает на окно. — Ну что ты молчишь, Леш? Издеваешься надо мной? Многие не хотят, чтобы мы были вместе, мне преподнесли море аргументов, я запуталась.

— Аргументы — это хорошо. Так что ты здесь делаешь, Рита? Я устал и хочу спать, на саморекламу нет ни сил, ни настроения.

— А на что есть силы? — не сдается она.

— Просто иди к себе, пока не наделала того, о чем пожалеешь.

Я подхожу и плюхаюсь рядом на кровать, устраиваюсь удобнее, раскинув ноги. Оперевшись на локоть, поворачиваюсь к ней. Рита смотрит пристально, неотрывно, во взгляде есть что-то гипнотическое. Стараюсь выглядеть строго, при этом думая о том, что мучаю единственного человека, которому рад в этом доме. Удовольствия не испытываю, но остановиться уже не могу.

Ее ладонь тянется к моему лицу, но я отклоняю голову, не давая себя коснуться. Не хочу обижать ее, но упорно делаю это. Она ко мне пришла, ей страшно, в конце концов, она просто девчонка, зачем я все усложняю? Ее рука застывает, а потом опускается ниже. Рита касается пальцами моей шеи, и я напрягаюсь всем телом в ответ на этот неуверенный контакт. Она не замирает, а сразу ведет дальше. Пятерней рисует невидимые зигзаги на моей груди, потом упускается вниз по животу к штанам, слегка царапает кожу вдоль дорожки волос. Ее рот приоткрывается, взгляд жадно впивается в мой торс, она полностью увлечена процессом. Я не подгоняю ее, просто наблюдаю.

— Одна, — говорю я. Она вскидывает на меня глаза, моргает. — Одна звезда на погонах.

— Да Бог с ней, — не медля, она ловко расстегивает пуговицу на штанах, ширинку, и накрывает ладонью полностью возбужденный орган, стоит, блин, на двенадцать часов. Жажда этой девушки уже неслабо шарахает по мозгам, накатывает волнами, с каждым разом все сильнее. От прикосновения напрягаются бедра, но что-то останавливает. Самое время накинуться на нее и, наконец, взять, но я медлю. От Риты исходит будто… страх, природа которого мне непонятна, ведь она сама ко мне пришла и выглядит заведенной не меньше моего. Наша странная прелюдия распалила обоих. Интуиция подсказывает, что я спугну ее, поэтому просто жду, позволяя изучать себя, хотя это дается непросто.

Рита бросает серьезный взгляд на меня и возвращается к члену. Поглаживает через ткань трусов, сжимает, потом отстраняется.

Она поворачивается ко мне спиной:

— Поможешь? — спрашивает хрипло. Всхлипывает, но при этом не плачет. Кажется, от возбуждения.

— Тесно? — подкалываю ее в очередной раз.

— Да.

Когда я расстегиваю молнию на ее платье, мои пальцы практически дрожат. В таком состоянии к оружию лучше не прикасаться. Она странно на меня влияет, здравый смысл по-прежнему орет: «нельзя, она же маленькая». Сколько раз я обрывал друзей, чтобы вели себя рядом с ней без матов и пошлости, не шутили на ее счет. Ей давно не восемнадцать, но это никак не уложится в моей голове. Я расстегнул молнию до бедер и провел костяшками пальцев по идеальной спине. Внизу полоска белоснежных кружевных трусиков. Рита стягивает лямки, освобождаясь от платья до пояса, теперь она белом лифе без бретелек.

— Думаю, так будет красивее, — произносит с улыбкой. — Тебе же нравится. Я видела, как пялился. Продолжай, — она садится у моих ног.

Я собираюсь ее остановить, но почему-то медлю. Это положение унизительное, оно не подходит для начала отношений, между нами пока и в помине нет столько доверия.

Если я это не пресеку, то рискую все испортить. Она трогает что-то в моей душе, пора включить мозг.

Она на коленях на полу между моих ног, вид сверху потрясает. Рита перекидывает длинные светлые волосы через левое плечо, потом освобождает член от белья. Ее внимание приковано к нему, щеки при этом розовеют.

Я это прекращу и отшлепаю ее по заднице за такие игры. Она не должна вот так себя предлагать ни мне, ни кому-то другому.

Она тянется ко мне, а потом… просто целует головку. Прижимается губами в невинном поцелуе. Парадокс. Мои глаза расширяются, ощущения пробивают на дрожь. Возбуждение лишает рассудка, мышцы каменеют, член в ее руках дергается, мое терпение, совесть, все оставшееся хорошее — рвутся как бумага.

Она открывает рот и проводит по стволу языком, одновременно сжимая его в руке. Обхватывает ртом головку и втягивает в себя. Сильно. Я зажмуриваюсь и стискиваю зубы. Она делает это нежно и страстно, она меня хочет. Она стонет от удовольствия, которое испытываю я.

— Иди ко мне, Рит, — говорю хрипло. Зову ее к себе на кровать. — Я тебя потрогаю, давай дальше вместе, — мой голос выдает меня с потрохами. Я глажу ее по плечам, легонько тяну к себе. Я сдаюсь, победила. Она словно это понимает, улыбается, но снова становится серьезной. Нам обоим не до шуток. В ее глазах неприкрытая похоть, понимаю, что окончательно потонул в них.