И вот наконец-то ожиданию и волнениям приходит конец. Щелкает замок, я спрыгиваю с дивана и тороплюсь в прихожую встречать своего командировочного. В общей сложности мы не виделись пять дней. Казалось бы, какая ерунда! Всего-то меньше недели! Бывало и дольше. Намного-намного дольше, вспомнить хотя бы лето. Но колени дрожат и холодок по спине от волнения.

Стоит в дверях, упакованный полностью: теплая куртка, шапка, тяжелые ботинки. На улице холодно, снег не тает уже две недели.

От него веет зимой. Иней на бровях и ресницах, руки без перчаток покрасневшие.

Мое сердце радостно бьется, я делаю шаг вперед и хочу что-то сказать: пошутить или поприветствовать, но не успеваю. Он сбрасывает куртку и подходит сам. Сразу вплотную. Обхватывает руками, но не касается кожи ледяными пальцами. Холодные свитер, часы и губы. Особенно губы, потому что на них сосредоточена. Он наклоняется и прижимается ими к моим, глаза при этом не закрывает, но сразу шумно дышит.

В следующее мгновение я понимаю, что он возбужден. Вот так, с порога. Увидел меня и кинулся. Я охотно приоткрываю рот, и он касается нижней губы языком. А потом осыпает мои щеки частыми короткими поцелуями. Поглаживает по талии запястьями, по-прежнему оттопыривая замерзшие кисти рук.

Ему хочется. Даже не так — жизненно необходимо. Он бегло целует шею и плечо — я в открытом домашнем сарафане, совсем коротеньком. Все разговоры — после. И даже приветствия — еще найдем время. Мой мужчина адски соскучился и хочет секса прямо сейчас.

От этих мыслей бросает в жар, я охотно перенимаю его эмоции и сама загораюсь.

Скорее. Нетерпение подгоняет, руки дрожат. Поспешно расстегиваю ремень его джинсов, пуговицу, ширинку, хочу опуститься вниз, чтобы подарить ему удовольствие, но он меня ловит и заставляет подняться.

— Не так. Хочу тебя всю, — с этими словами разворачивает и легонько толкает к стене, в которую я тут же упираюсь ладонями, послушно прогибаясь ему навстречу.

Облизываю губы и закрываю глаза. Так быстро! От предвкушения грядущего начинает лихорадить, приятное тепло волнами разливается по телу. Он такой холодный, еще немного — и я согрею.

Он всегда так на меня действует, будоражит одним своим присутствием. Но обычно много времени тратит на ласки, старается быть нежным. Только не сегодня. Быстро стягивает с меня белье, жадно и совсем недолго целует и покусывает ягодицы, следом выпрямляется. Я чувствую, как головка члена упирается между моих ног, он расправляет складочки, а потом толкается вперед. Не резко, но уверенно и сразу полностью. Практически насухую. От ощущений и неожиданности я ахаю, слезы выступают на глазах, я стискиваю зубы и сильнее зажмуриваюсь, концентрируясь на происходящем. Это не совсем обычная боль. Она… особенная. Не ранит, не пугает. Наоборот, обостряет ощущения. Сердце стучит на разрыв, мне нужно еще. Только бы продолжал. Так же.

Он медленно выходит из меня полностью, чтобы следом снова войти. Еще один такой же мучительный толчок. Следующий выбивает из груди первый стон удовольствия. Низкий, гортанный, я не ожидала от себя такого. Мне все еще немного больно, но я хочу, чтобы он не останавливался. Мои пальцы напрягаются, когда он снова покидает мое тело, дает время сделать целый вдох, чтобы затем обрушиться сотней движений и взять меня вот так сразу — стоя у стены.

Не помню, чтобы я раньше так кричала. Все эти месяцы было очень хорошо, просто потрясающе. Но сегодня он будто решил, что я готова, и полностью отпустил себя. Такой, какой есть. Думал обо мне эти дни, хотел, но сдерживался. А теперь — добрался, он дома, где ждали и где ему рады.

И мне это нравится. Да еще как! И я не собираюсь скрывать этого. Растворяюсь в удовольствии, телом и голосом демонстрируя, как мне хорошо. Он меня не испугает, я его принимаю и наслаждаюсь этим! С каждым моим стоном и криком он все сильнее сходит с ума. Берет меня глубоко и резко, нетерпеливо. Я слышу его стоны, чувствую на себе его руки, он все еще боится трогать обнаженную кожу, чтобы не доставить дискомфорта. Смешно! Трахает меня в коридоре, полностью одетым, даже не разувшись! И беспокоится о холоде. В этом он весь. С виду грубый, жесткий, но в каждом действии кроется забота.

Я приподнимаюсь на носочки, чтобы ему было удобнее. Прогибаюсь в спине и откидываю волосы. Я давным-давно полностью готовая, он это чувствует и окончательно расслабляется. А потом ярко кончает, обнимая меня, прижимая к себе. Мы целуемся и стонем друг другу в губы. В целом мире существуем только мы с ним.

Он утыкается в мою шею, все еще двигаясь, продлевая удовольствие. Я чувствую на себе его горячее дыхание и улыбаюсь. Мои ноги дрожат, я хочу опуститься на пол, но крепкие руки держат, не позволяют. Вот и поздоровались.

— Привет, — говорит он, запыхавшись.

— Привет. Как добрался?

— Хорошо. Я сейчас в душ, две секунды на отдышаться, а потом займусь тобой. Прости, слетел с катушек. Виноват.

— Мне понравилось. Не каждый день, но иногда для разнообразия — идеально.

— Да? Тебя увидел и в глазах потемнело.

— Мне было очень хорошо.

— Я немного спешил.

— Самую каплю, — я обнимаю его за шею, и он бережно подхватывает меня на руки и несет в ванную. Пока я привожу себя в порядок, он моет руки и лицо, затем, наконец, раздевается и забирается под душ.

— Иди ко мне? — зовет. — Я знаю, ты еще возбуждена.

— Сначала ужин, Леш. И отдых. Я долго ждала, потерплю еще пару часов.

— Быстрее, Рита.

Я со смехом покидаю ванную и слышу многообещающее вслед: «Все равно же поймаю!»

Глава 55

Лёха

Рита ведет себя неестественно радостно. Она хорошо владеет собой, но я отмечаю скрытые оттенки настроения, и они мне не нравятся. Иногда я сам себя пугаю со своими предчувствиями, но мне кажется, она чего-то боится. После работы забираю ее от Яны, девушка старается выглядеть беспечной, улыбается широко и много.

— Как прошла смена? — спрашивает.

— Нормально. Что случилось? — пытаюсь поймать бегающий взгляд.

— В каком плане?

— Ты мне скажи.

— Давай поговорим позже. Помнишь же, что мы с Катей планировали вместе поужинать? — подставляет мне губы, которые коротко целую, но возвращаюсь к интересующей меня теме:

— Помню, все в силе, по времени успеваем. Но сначала к сути. У Яны все хорошо?

— Да, она вообще ни при чем. Леш, мы тогда точно не поужинаем спокойно.

— Рита? — делаю многозначительную паузу. Мы уже было выехали со двора, но я паркую машину у ближайшего магазина, отстегиваю ремень и поворачиваюсь к девушке, намекая, что с места не сдвинусь, пока не услышу что хочу. Смотрю в глаза внимательно, она сразу же начинает плакать. Вытирает ладонями глаза. — Да что такое? Эй, Ёжик, поделись со мной своей бедой, — стараюсь, чтобы голос звучал мягче, даже с юмором, сам-то я не вижу причин для таких переживаний. По крайней мере — пока. Хищник, блин, мой.

— Я думала рассказать тебе вечером, но не знаю как это сделать, — всхлипывает. — Почему со мной вечно что-то случается? — закрывает лицо ладонями и качает головой. — Это ужасно, просто ужасно.

— Просто скажи как есть.

И она начинает рассказывать. Честно и просто. Боится, потому что не знает, как я отреагирую. Прошлым утром после смены в «пельменной» она должна была навестить родителей — я работал, а у них как раз выходные. Бесит меня эта ее работа, запер бы дома, будь моя воля. Она ждала такси, как вдруг к центральному входу подъехал Ленёв на новой тачке. Благо хоть не один, а с Ритиным отцом. Оба встревожены, развели панику.

К слову, травля в сети Сашкиной Марго сошла на нет, я удачно съездил в Москву, решил все вопросы. С декабря не было ни одного нового поста или хэштега. Все расслабились. А тут вдруг надпись в подъезде, где живут Риткины родители. Главное, не в моем подъезде, а где родители. Первый странный звоночек.

Надпись отвратительного содержания, с угрозами скорейшей расправы. Ожешко переполошились, вызвонили главного, по их мнению, мента города, и вместе они поехали забирать и охранять Риту.

— Мы все утро обсуждали ситуацию, — торопливо рассказывает она. — Ленёв руку дает на отсечение, что кто-то из фанатиков вычислил меня и хочет отомстить.

— Я бы на его месте был осторожнее с подобными обещаниями.

— Мама плачет, отец на нервах. Леша, ты только не сомневайся во мне. Честное слово, я не звонила ему сама. И никогда бы не позвонила, не попросила помощи. Это все родители! Они меня подставили! Я сама его ненавижу всей душой. Он последний человек, к кому стоит обращаться в случае беды.

— Понял. Съезжу посмотреть, что за надпись. Я найду того, кто это сделал, Рит, и мало ему не покажется. А пока усилим меры безопасности.

— Это еще не все, — обреченно произносит она.

— Слушаю.

Мы смотрим друг другу в глаза, она делает вдох. Выглядит запуганным котенком. Да что ж такое?

— Мы полдня обсуждали ситуацию, Ленёв нагонял жути, пугал похожими случаями. Даже твоя мама приехала поддержать. Они вчетвером меня накрутили так, что я невольно запаниковала, хотела даже тебе звонить, но решила не тревожить.

— Надо было все же написать.

— Да, наверное. Твоя мама убедила, что в данной ситуации даже такси брать опасно, мало ли? И они вызвались подвезти меня домой и проводить до дверей. Леша, пожалуйста, ты только не нервничай сейчас. Пообещай, что не наделаешь глупостей.

— Блть, да говори уже, — я буравлю ее взглядом.

— Я не знаю, что мне делать. Я так боюсь за тебя, Боже, я за себя так никогда не боялась. Он сказал, что уничтожит тебя.

— Что он тебе сделал?

— Проводил меня до квартиры. Твоя мама сначала не пошла, потому что пешком высоко. Я отказывалась, знала, что тебе не понравится, но они и слышать не хотели! Ленёв заглянул в квартиру, дескать, вдруг там кто-то спрятался. Какой же бред! А потом он меня схватил и попытался поцеловать.